Страница 5 из 12
– Мы по рождению русалки, – Осо неторопливо набросила на свои плечи чью-то куртку. – Нам просто не пристало носить одежду.
– Так и сидите у себя в озёрах, реках и болотах, – порекомендовал Платонов. – Нечисть!
Ещё Родион заметил, что не очень хорошо заниматься придорожным развратом, который приводит к таким вот жестоким дракам. После них многие тысячи юнцов остаются калеками, а то и, вообще, лишаются жизни.
Лежащие на траве парни и молодые русалы не шевелились и не подавали голосов, понимая, что лишнее рвение может им дорого обойтись. Поняли, с кем имеют дело. Эти два мужика шутить не намерены.
Русалки с большой неохотой и медленно, как в заштатном сельском стриптиз клубе начали надевать на свои тела плавки, лифчики и всё остальное.
– А вы, мужики – ни-че-го! – засмеялась русалка Ене, теребя сине-чёрные соски своих грудей. – Я лично отдалась вам, обоим сразу.
– Молчи, дура! – оборвала её третья, Улу. – Это ты нас притащила сюда к этим соплякам! Да ведь они просто люди, а не русалы. А теперь тут чёрти что получилось. Теперь меня мой русал Анешич замуж может не взять.
– Если выживет, то возьмёт, – заверила подругу Ене. – Он сейчас тише воды, ниже травы. Валяться, как кусок верблюжьего помёта, среди большой побитой компании. Твой Анешич, как все, теперь безмолвен и тих.
– Заткнитесь обе! Мне противны даже разговоры о вашем малохольном Анешиче! Все нормальные Расулы и люди занимаются делом, – сказала Оса, – а ваш Анешич находится среди придорожных отбросов. Наверное, уже подох. Посмотрите, совсем не шевелиться!
– А ты разве не придорожная подстилка, Осо? Или считаешь, что ты – сама невинность? – возмутилась Улу. – Ты уже никогда не отойдёшь от обочины этой дороги! Здесь вся твоя дешёвая и мерзкая жизнь, до самой смерти!
Визуально осматривая всех лежащих на земле, Гиров прикрикнул на русалок. А Платонов, прощупывая пульс одного из лежащих на траве, строго рекомендовал девушкам немедленно убираться отсюда.
– Бабы! – осенило Улу. – Это же копы из Полиции Нравов! – Если мы не слиняем отсюда, то они нас повяжут, а потом надолго закроют в клетках или запросто отправят на тот свет.
– Не исключено, – подтвердил Платонов.– Вам на Земле, тем более, в России делать нечего. Тут и без вас везде проблема на проблеме и проблемой погоняет.
Больше ничего говорить русалки не стали.
Они поспешно встали, подобрали с земли свои сумочки и направились в чащу придорожного леса.
– Боже мой, – сказал им вслед Платонов! – Но каждому своё! Здесь с этим крылатым выражением не поспоришь. Впрочем, нет!
Гиров пристально посмотрев им вслед, заставил из взглядом вернуться назад.
Девушки, не понимая, какая сила заставляет их делать то, что они не желают, встали перед Михаилом.
Подняв руку вверх и глядя на девушек в упор, Михаил произнёс бесстрастным и суровым голосом:
– Отныне и навсегда вы станете самыми скромными и порядочными девушками среди своих знакомых. Вы забудете, что такое блуд. С вас начнут брать пример очень и очень многие. Будет так! Теперь идите!
Русалки снова сошли с дороги и продолжили свой путь.
Озабочено Михаил и Родион смотрели на лежащих хулиганов. Некоторые из них начинали помаленьку шевелиться и стонать.
– Кто в состоянии встать на ноги или, хотя бы, на четвереньки, – объявил Гиров, – подбирайтесь к нам! Очень надеемся, что у вас очень мирные намерения.
В крови, с разбитыми лицами, прихрамывая и держась за бока, к ним побрели недавние крутые драчуны. Не поднялся на ноги только один – Иван Снегирёв. Гиров подошёл к нему, с сожалением посмотрел на застывающее тело погибшего. Если бы Гиров и Платонов подъехали к этому месту чуть позже, то трупов было бы гораздо больше. Может быть, добрая половина из тех, кто остался в живых, стала мертвецами.
Опустив головы вниз, хулиганы молчаливо ощупывали свои тела. Что говорить, досталось им от Платонова и Гирова крепко. Каждого из них Родион осматривал внимательно. Ощупывал руками.
– Нормально! Сойдёт. Перелома нет, – говорил он высокорослому русалу. – Следующий! А ты, дружок, мог бы остаться без глаза. Хорошо, что мы вовремя к вам подъехали. Мы били вас грамотно, не уродуя. Смерть и отключение – две разные вещи. Следующий! А тебе два новых зуба придётся выращивать или вставлять. Как получится. Да у тебя и остальные совсем гнилые. Давай, следующий!
Когда Платонов закончил осмотр, Гиров сказал:
– Запомните! Вы все никогда больше, никто из вас, ни на кого не поднимет руку. Будет только так, как я решил, как вы сейчас решили и сами!
Некоторые из многочисленной побитой компании улыбалось. Они ещё до конца не верили, что с ними произошли разительные перемены. И напрасно!
Сила моментального гипноза и внушения неотвратима. Главное, чтобы она служила всем живущим только во благо.
– Всё хорошо, все вы – друзья, вам весело! – Продолжи Гиров. – Не чувствуете боли. Раны пустяковые. Повторяю! Очень скоро они заживут. Местные ребята русалы, попрощайтесь со своими друзьями из города! Идите все по своим домам!
Потом Михаил внушал недавним противникам, что очень скоро они забудут о том, что здесь произошло. Впрочем, они уже бывшие враги уже находились в приподнятом настроении. Даже знакомились друг с другом. О том, что совсем недавно здесь произошло, они не помнили.
Городские парни прятали свои вещи, разбросанные по поляне. Русалы помогали им собраться. На мёртвого Ивана Снегирёва никто не обращал внимания, словно его никогда не было… вообще.
– Видать, друзья, мы крепко выпили, – предположил один из парней.– Не помним даже, что уже знакомились друг с другом. Полный провал памяти.
– Вы ничего спиртного не пили, – возразил Гиров. – Вы здесь никогда не были. Городские пусть идут на остановку пассажирского автотранспорта, а русалы – к себе, в свою водную или лесную среду! Запомните! Вы здесь никогда не были!
– Да, не были, – сказал низкорослый, совсем юный русал. – Но когда-нибудь побываем.
– Ничего здесь хорошего нет, – заметил Платонов. – Вполне, можно проводить время с друзьями в других местах. Россия велика. Есть, где отвести душу и порадовать сердце.
Уходя прочь от придорожной поляны, никто из них даже не обратил внимания на то, что один из них так и не поднялся на ноги.
Они ничего не помнили, не знали и не желали знать. Просто уходили, радовались солнцу и не такой уж и жаркой по земным меркам погоде.
– Так будет лучше, – заметил Гиров и тут же спросил у друга. – Ты думаешь, Родька, что тот парень мёртвый?
– Что тут думать, Миша. Разглядывать его труп некогда. Возьмём его с собой, потом разберёмся. Может быть, я его оживлю.
Они загрузили тело Снегирёва на заднее сидение «попрыгунчика».
Родион пощупал ещё раз его пульс, покачал головой.
– Чёрт его знает! Вроде, частично жив, – сказал Платонов. – Я думаю, очухается. У юноши явное сотрясение головного мозга, если таковой имеется. По башне ему хорошо досталось. Может быть, и мы с тобой постарались… частично.
– Сотрясение чепуха, Родион Тихонович! Вылечим за секунду, – засмеялся Гиров, почёсывая свою густую чёрную бороду. – Я пошепчу – и парень будет, как новый.
Очень подробно Гиров начал рассказывать другу о том, что всем драчунам он выдал целенаправленный заряд выздоровления.
Ведь у человеческого организма огромные возможности, которые он использует в обыденной жизни, всего лишь, на один-два процента. Тем, кому удаётся довести обновление своего физического и духовного состояния до пяти-шести, считается практически гением, и не без основания.
– Силу слова своего знаю, – заверил Михаил. – После того, как чего-то я очень сильно пожелаю, то всё свершится не на пять-шесть процентов, а на сто.