Страница 19 из 23
– Аха-ха-ха! – раздалось за их спинами. Фьють! Стрела с широким наконечником срезала несколько тонких деревцев и пронзила ствол ели впереди беглецов. Хрясь. Брызнули щепки, дерево захрустело и стало заваливаться, преграждая путь беглецам.
Женщина повернулась спиной к ощетинившимся сучьям и задвинула дочку за спину.
– Зяблик! Ты сумеешь пролезть под ёлкой? Я их отвлеку… Беги!
Она толкнула дочку. Та упала на колени перед проходом.
– Не надо, мамочка! Я тебя не оставлю!
– Беги! Иначе будет поздно!
В лесу хрустело, перекликались голоса. Все ближе. Девочка насупилась и замотала головой.
– Мы тятю бросили! Теперь ты хочешь, чтобы я одна осталась.
– Оно и верно! – раздался визгливый голос. К беглецам из леса вышло трое воинов в лёгких кольчугах. Один из них держал длинный причудливо изогнутый лук. Свободной рукой он вырвал из остатков дерева стрелу.
– Мамка верно гутарит – беги. А я выжду минутку и гляну, сумеет ли тебя догнать моя стрела.
Он захохотал. Один из его спутников, худощавый и рябой, поморщился, второй, круглолицый и румяный, как наливное яблочко, подхалимски хихикнул. Мать прижала к себе дочь.
– Один… Два… Три… – начал считать витязь с луком. – Чем дольше ты медлишь, тем меньше у тебя шансов.
– Беги! – закричала мать и оттолкнула девочку. Та глянула на неё распахнутыми от ужаса глазами и нырнула в прореху меж сучьями.
– Двадцать пять… Двадцать шесть… – считал витязь. Потом вдруг замолчал и капризно скривил лицо. – Надоело считать. Хватит и такой форы…
– Нет! – Вскрикнула женщина. – Она всего лишь ребёнок! Пощадите!
– Да, она ребёнок, – рассмеялся витязь. – А это значит, что Завидке она без надобности. В деревне этих детей как крыс, возьмёшь себе другую дочку.
Он захохотал и оттолкнул женщину. Та упала и разрыдалась.
– Будь моя воля – всех бы перебил.
Он резко вскинул лук и пустил стрелу в лес. Мать всплеснула руками и затихла в траву.
– Делайте ставки, попал или нет, – сказал витязь, поворачиваясь к товарищам. Круглолицый вскинул руки, дескать не рискну спорить, рябой кусал губы и отводил глаза.
– И то верно, – расхохотался витязь. – Мои стрелы не знают промаха.
– А ведь ты всерьёз хотел убить её! – раздалось из леса. С громким хрустом поваленную ель сдёрнуло в сторону. К богатырям и женщине широко шагнул юноша. Девочка сидела у него на руке и всхлипывала, прижавшись всем телом. Свободной рукой юноша держал стрелу.
Витязь оскалился:
– Неправда. Я не желал убить. Только покалечить. Чтобы эта крыса подольше мучилась.
Он расхохотался. Его товарищи ухватились за мечи. Оба хорошо знали, какой скоростью обладают стрелы их командира, а этот незнакомец поймал на лету.
Лицо юноши посуровело.
– Ты же богатырь, должон защищать, а не нападать, – молвил юноша. – Ведёшь себя, как одержимник. Стало быть, и ответ держать станешь по той же статье…
Витязь перестал смеяться. Лицо дёрнулось и исказилось.
– Ты кто таков, чтобы одержимников поминать? Хотя, без разницы. Княжне Завидке нужны богатыри для опытов. Не своих же отдавать, в самом деле…
Он оглянулся и словно специально попал глазами на рябого, который не хихикал над его выходками.
– Правда, Кирюн? Я уже давно слежу за тобой. Какой ты у нас чистоплюйный да нежный. Все морщишься, бормочешь чего-то…
Кирюн побледнел и отступил на шаг. Даже не пытался оправдаться. Круглолицый богатырь подхалимски захихикал.
– Вот. Учись у Сорика как надобно. Княжне Завидке не нужны нежные воины. Ты вот чего, – командир ткнул пальцем в юношу. – Прибей этого. Но не до смерти. Потом оттащишь его к княжне. Глядишь и примет его вместо тебя…
Он отступил и сложил руки на груди, словно показывая, что не станет вмешиваться. Кирюн поглядел на Любима, потом на своего начальника. Девочка глянула в траву и закричала:
– Мама! Мама! Что с тобой?!
Она соскользнула с рук Любима и кинулась к бесчувственному телу. Откуда ни возьмись, рядом с ней появилась Варвара и нежно погладила по волосам.
– С твоей мамой все в порядке. Сейчас мы её оживим…
– Ого? Откуда девка взялась? – брови витязя грозно сошлись на переносице. – Это какая-то магия? Видишь, Кирюн. Они грязные маги. Их нужно уничтожить. Ты хватай парня, а Сорик приведёт мне девку.
Круглолицый богатырь расплылся в недоброй ухмылке.
– С удовольствием, командир.
Кирюн сжал кулаки и задрожал. Потом складки губ затвердели, он широко шагнул к Любиму и развернулся.
– Нет, Кром, – тихо сказал богатырь. – Хватит! Лучше я умру здесь, чем…
Шух! Никто не заметил удара. Кинжал вонзился в грудь Кирюна. Тот охнул и ухватился за рукоять. По лесу разнёсся дикий хохот.
– Хочешь – умирай, – закричал Кром. Он хлопнул себя по пустым ножнам, где только что висел пронзивший Кирюна кинжал.
Любим кивнул собственным мыслям. Этот Кром очень быстр. Не удивительно, что его боятся соратники. Хотя какие соратники, если он их за людей держит.
– Умирать никто не будет, – сказал он, двигаясь к Крому мимо Кирюна. – А ты не стой столбом, помоги девицам.
Кирюн глянул на него расширившимися глазами, потом перевёл взгляд на рукоять кинжала в своей груди.
– Ты же богатырь, – сурово молвил Любим. – Должон помогать слабым. Ранение – не повод не исполнить долг.
Кирюн дрогнул и осторожно потянул кинжал из груди. Тот подался неожиданно легко. Кольчуга была целёхонька, у кинжала не было лезвия, лишь крохотный огрызок у гарды. Любим не выдержал и рассмеялся.
– Он такой медленный, – сказала Варвара, не прекращая хлопотать над женщиной. – Даже я видела удар.
– Иди-иди, – сказал Любим Кирюну. – С этими я разберусь сам.
– Что?! – Кром хапнул ножны и перевернул. На траву упало отломанное лезвие. – Да как ты смеешь?! Это был мой любимый кинжал!
– Нечего тыкать куда не следует, – веселье разом покинуло Любима. К этому человеку ощущал лишь брезгливую жалость. – Тебе дадена сила, а ты тратишь её, обижая слабых. Ты не достоин высокого звания – богатырь земли русской.
– Ах ты, паршивец! – заорал Кром. – Не тебе решать, чего я достоин! Да я тебя в порошок сотру! На куски порежу! Кишки твои на кулак намотаю!
– Ты очень непоследователен, – сказала Варвара со своего места. Женщина простонала и села. Девочка с плачем бросилась её обнимать. – Если ты сотрёшь его в порошок, то как потом будешь резать на куски. С кишками тоже не ясно. Ты сотрёшь в порошок все, кроме кишок? Или потом уже в порошке станешь отделять то, что было кишками, от всего остального.
Кром обратился к ней, тело его сотрясала ярость и недоумение.
– Что?! Чего ты такое говоришь?! – заорал он.
– Нет, это что ты говоришь? – Любим подошёл к нему вплотную. – Ты не приметил, как я нанёс удар, и продолжаешь кричать на нас, будто силу имеешь? Что за странный человек?
– Силу?! – витязь обратил к нему злобное лицо. – Что может знать о силе обыкновенный богатырь! Аха-ха! Вы не собьёте меня своей болтовнёй! Я уничтожу вас! Всех уничтожу!
Третий богатырь на этих словах перестал подхалимски улыбаться и отодвинулся.
– Эй, Кром. Меня-то за что?!
– Всех! Всех уничтожу! – Кром ничего не замечал вокруг. – Княжна Завидка подарила мне силу! Сейчас! Да!..
Любиму вспомнился такой же злобный и трясущийся Иваш. Как Кром он жаждал силы, и так же он отыскал её у демонов. В тот раз добром это не кончилось.
Кром извлёк что-то небольшое из-за пояса. Любим приметил, что у витязя там устроен потайной кармашек.
– Княжна Завидка сильна. И она щедро делиться своей силой.
Витязь вскинул кулак и сжал его. Хрустнуло, по руке потекла тёмная кровь.
– Дарую себя тебе! – вскричал Кром и раскинул руки. Из кулака, в котором он что-то раздавил, выплеснулись зелёные волны. Витязь словно окунулся в бурлящий поток. Ядовитая зелень закрутила его, обдала брызгами и прилипла к телу богатыря.
Трава и кусты вокруг стали чернеть. Листики скручивались и рассыпались прахом. Подхалим поспешно отскочил ещё дальше в лес.