Ясновидящая

Журналист

Новый клиент, мужчина средних лет с живыми глазами и густыми, кудрявыми, начинающими седеть волосами, не спеша вошел в комнату, огляделся, подвинул себе стул, но садится не стал, стоял и разглядывал Яну, по привычке знакомясь с незнакомой обстановкой, и ее оценивая.

Это был известный журналист Игорь Петров. Он вел передачу на телевидении «Наше богатство», где поднимал темы детей, семьи, здоровья, недр, мыслей, книг, искусства…

Наконец он освоился, все разглядел, что ему было нужно и решил, что может начинать разговор с ясновидящей о своей проблеме.

Яна ждала, это тоже был ее стиль общения, не торопить человека, дать ему собраться с мыслями, а то и с духом.

– Хотите чаю, или кофе, или сок? – начала она разговор.

– Чай, – охотно отозвался Игорь и устроился на стуле поудобнее. – С сахаром? – уточнила она.

– О, да, дома я обычно кладу 4 ложечки сахара! Если Вас не затруднит. Я, знаете ли, сластена!

Сластена, отметила Яна, любит сладкое, требуется глюкоза, много энергии потребляется. На что? На эмоции? Конечно, этот тип очень эмоционален, весь в движении чувств и желаний, но главная энергия направлена на удовлетворение честолюбия, на выражение себя. Утверждение себя. Это чаще всего актеры в душе, им очень важна игра, представления, спектакли, где они в главной роли!

– Итак. У меня пропала собачка, я ее недавно приобрел, но как-то быстро к ней привязался, она очень забавная! – начал клиент, отпивая горячий, обжигающий, сладкий чай. – Раньше у меня было предубеждение к собакам, кошкам, да и ко всем животным вообще, но на мое 50 – летие друзья подарили мне собаку, и я неожиданно для самого себя к ней привязался.

– Когда пропала собака? – уточнила Яна, когда он сделал паузу.

– Ровно два дня назад.

– И как это произошло?

– Я вышел, как всегда, на улицу с ней в 7 утра, мы немного прошли, тут повстречался общий знакомый, он поздоровался и спросил, как дела. Я на него отвлекся, но как мне показалось только на мгновение, обернулся, а Ласки уже не увидел. Я стал звать, побежал назад, в сквер, за дом, в аллею – нигде ее не было! Я стоял, как оглушенный, было странное чувство, которое присуще журналистам, обостренное чувство того, что здесь что-то не то!

– И что это за чувство?

– Что собачку похитили, а не то, что она от меня убежала, или погналась за кошкой и заблудилась.

– Тогда имеем только один вариант, если исходить из того, что отстать от Вас и заблудиться она не могла. Слишком мало времени прошло. А этот знакомый… он хорошо Вам знаком?

– Не особенно, он из тех, каких у меня много, просто знакомых – не из числа друзей…

– Вам не показалось, что он Вас приветствовал как-то… по-особенному?

– Именно показалось! Очень как-то радостно, словно встретил родного брата, а не просто знакомого, я еще удивился. Это меня отвлекло…

– Он Вас отвлек, а Ласку тут же кто-то сзади подхватил и шмыгнул в сквер…

– Я тоже стал так думать, – кивнул журналист.

– Вы приняли какие-нибудь меры по ее поиску и возвращению?

– Да, в тот же день я дал объявление в газету, что пропала собака, прошу вернуть за вознаграждение тому, кто ее вернет или знает, где она находится…

Яна представила себе эту ситуацию. Дело было не в простой краже собаки, а было началом какой-то операции, началом сражения, битвы за…За что? Чего хотели злоумышленники? Чего добивались? Понятно, журналист сделал свой ход, подал объявление о пропаже, теперь ответный ход за противником.

– Я думаю, Вам на днях придет письмо, – сказала она после раздумий, – скорее всего от имени какой-нибудь бабульки, что она, мол, нашла Вашу собачку и за небольшое вознаграждение готова Вам ее вернуть. Там будет адрес этой бабульки, недалеко от Вашего дома. Вам будет предложено в назначенное время туда прийти и забрать Ваше сокровище.

Журналист внимательно слушал и кивал красивой головой с седеющими висками.

– Как только получите такое письмо, – продолжила Яна, – немедленно ко мне. У них свой удар, у нас будет контрудар.

В контрударах она знала толк. Американск до сих пор не может оправиться…

Журналист кивнул и встал. Он все понял. Он понял главное, что ей можно верить. И, по своей журналисткой натуре, немного авантюристичной, готов был принять участие в этой игре. Но он не знал еще, что это игра в данном случае скорее всего смертельная.

Они попрощались, и он ушел.

Весь следующий день Яна была дома и занималась делами: стирала, пылесосила, вытирала пыль, готовила, думала. В 16:35 раздался телефонный звонок. Она взяла трубку. Это был журналист. От только сказал, что пришло письмо, о котором она говорила.

Яна попросила его прийти с письмом.

Через полчаса он был у нее на кухне.

В письме от «Анны Тихоновны» сообщалось, что собачка у нее, был указан адрес и день и точное время, в которое надо было забрать собаку.

– Ситуация следующая, как мне представляется, – сказала Яна после того, как ознакомилась с письмом, а гость пил чай и внимательно следил за выражением ее лица.

– Если Вы туда пойдете, Игорь, в назначенный день и час, то там в подъезде у лифта Вас скорее всего будут ждать крепкие ребята. Они Вас скрутят и тут же выведут на улицу, куда подъедет внедорожник. После этого Вам предстоит путь за город, на дачу к известному артисту Пескову. Но, понятно, не для интервью, а для жесткого разговора и, в зависимости от Вашей сговорчивости, может быть разговор с бандитами обойдется без избиения и пыток, на чем они специализируются.

– Что им надо от меня, этим людям?

– Материалы, – сказала она. – Материалы, которые Вы собирали по делу «Черные алмазы», там они все в этом деле участвуют. Публикация этих материалов для них с последующим судом, многие годы колонии и конфискация имущества. То есть смерть всему, что ими было сделано до сих пор.

– Все понятно, – сказал журналист, вставая. Он подошел к ней, поднял глаза и сказал, глядя на нее. – Это дело было для меня важным, его расследование меня увлекло, не терплю наглость, жадность, скрытность; хочу вывести подонков на чистую воду, но теперь не уверен, что смогу, что доживу. Им, конечно, материалы дороже всяких соображений о нравственности, что им моя жизнь, или мои вкусы, или мои ценности. В их представлениях я уже не жилец.

– Все так, Вы верно оцениваете свои шансы, Игорь, но идти туда или не идти – решайте сами. Это Ваш выбор. Тем более, зная, что Вас там наверняка ждет. Я думаю, Вам просто предложат отдать материалы Вашего расследования. И если Вы туда решите идти, скажите мне сразу, сейчас. Тогда я смогу принять меры. Но если Вы не пойдете, то и средства будут другими, они не остановятся. Им есть что терять.

– Я пойду! – твердо сказал журналист. – у нас профессия такая, рискованная, редко кто доживает до старости. Но чертовски интересная профессия!

– Тогда будем готовить контрудар!

Яна пожала его протянутую руку, закрыла за ним дверь и выдохнула. После этого, выпив чашечку свежеприготовленного кофе с пирожным, она подошла к телефону и набрала номер генерала Карпова, главы подразделения спецопераций.

Собачий след

В назначенный день журналист появился на улице, она хорошо просматривалась боевиками; он был один, шел неторопливо, поглядывая на номера домов. Поравнявшись с домом номер 7, он толкнул дверь подъезда, вошел в него, поднялся по ступенькам в коридор, в конце которого была кабинка лифта. И в этот момент со второго этажа спустились два молодчика, крепких парня в куртках и темных очках, и заломили руки журналисту.

–Не рыпайся, а то…– прорычал один из них. Журналист и не думал рыпаться, и даже не стал спрашивать, кто они такие, и что происходит, и что будет дальше. Его молча повели снова из подъезда на улицу, где почти вплотную с тротуаром стоял внедорожник. Дверь распахнулась, журналиста втянули вовнутрь другие руки, и он оказался на заднем сиденье. Всего бандитов было четверо. Машина тронулась. Спустя 35 минут машина с похищенным журналистом въехала на территорию дачи в окружении сосен и березок. Журналиста вывели из машины, провели несколькими коридорами и, наконец, ввели в большую комнату с диковинными цветами и пальмами в бочках, шикарной мебелью, большим на полстены телевизором, коврами на полу и фотообоями на стенах.