Страница 14 из 32
«Но мои поиски основаны не на моих личных предпочтениях и удовольствии. Я должна найти того, кто положит начало моего рода, и пора мне перестать тосковать по фиолетовому воину, которого я лишилась». Она не обращала внимания на назойливый голос, который напоминал ей, что всем ее сестрам из племени и учителю получалось находить удовольствие в ритуале спаривания. Оказавшись в полном одиночестве, ей страстно хотелось поскорее довести это дело до конца, чтобы она могла вернуться домой, подальше от окружающих ее причуд, чтобы просто не успеть потворствовать своим слабостям, или поддаться глупым, женским фантазиям.
Укрепившись в своей решимости, она направилась к Тукилу, победителю боя в клетке, как только он в задымленной таверне принялся праздновать свою удачу. На этот раз она решила уладить все по-другому. Ее провал в обладании Джаро под принуждением послужил ей уроком того, что за пределами ее планеты навязать свою волю силой ее меньший рост делает практически невозможным, если только она не решила выбрать слабого самца. Однако следует учитывать, что жалкий субъект, в свою очередь, будет означать слабую дочь. Гордыня всегда влекла за собой падение воина, а в ее характере ее было навалом.
Сделав глубокий вздох и расправив плечи, она пошла уверенным шагом и изящно остановилась прямо перед столом Тукила. Выжидая, пока он ее заметит, она стояла совершенно неподвижно, как статуя.
Когда это не сразу произошло, она откинула капюшон своего плаща, показав свои огненно-рыжие волосы, которыми, как она заметила, в этой части галактики щеголяют лишь немногие самки. Это привлекло к ней внимания большее, чем ожидалось, поскольку все помещение погрузилось в тишину.
Зато она зацепила интерес данного индивидуума.
— Ну привет, — протянул он, его хриплый голос совершенно не вызвал у нее мурашки по телу, как голос Джаро. — Ты что-то хотела? — его глаза-бусинки блуждали по ее телу, все еще скрытому плащом.
— Мне нужно семя самца, чтобы начать свою родовую линию. С вашей очевидной силой я решила, что вы подойдете. — Эйли не выражала свои слова в ложной лести — на самом деле, она даже не проявляла в них воодушевление. Она не могла этого сделать, потому что ничего не хотелось.
Из серокожего гуманоида вырвался громогласный кудахтающий смех.
— У меня нет ни малейшего желания становиться папашей.
Потребовалось все ее самообладание, чтобы не закатать глаза.
— Я и не говорила, что станешь. Мне всего лишь нужно твое семя. Как только я забеременею, мы расстанемся и никогда больше друг друга не встретим.
Даже для нее это прозвучало холодно и клинически в буквальном смысле этого слова. В душе она все же надеялась, что это ее предложение он отвергнет.
— Сними плащ и покажи-ка сначала, что ты под ним прячешь.
Ожидая нечто такое, Эйли утром оделась в весьма откровенный наряд, который зониянки носят во время праздников, отмечая успешные сражения. Он состоял из юбки с низкими бедрами с разрезом по бокам и топом в обтяжку, который оставлял ее живот обнаженным и увеличивал и без того пышные груди.
Глаза Тукила засияли голодным блеском, пока он внимательно осматривал ее, а потом он облизнул свои толстые губы.
— Очень даже симпатично.
Потребовалась огромная сила воли, чтобы не содрогнуться.
— Значит, ты согласен?
— Для меня будет одно удовольствие вспахивать тебя столько раз, сколько потребуется, чтобы обрюхатить тебя своим сосунком.
Говоря это, он вставал, протягивая свое мясистое лапище, чтобы схватить ее за талию и прижать к себе. Когда он наклонялся к ней, чтобы поцеловать, Эйли отпрянула, поскольку у нее скрутило живот от отвращения.
Однако, несмотря на личную неприязнь относительно этой проблемы, ей все-таки придется выполнить свой долг. Таков образ жизни зониянок.
— Не здесь, — пробормотала она, повернув голову, поэтому его губы оставили слюнявый поцелуй на ее щеке. — Давай-ка отложим это и отправимся ко мне.
Хрипло засмеявшись, Тукил отстранился и дал ей провести себя через бар, посетители которого выкрикивали им вслед непристойности, от которых ее щеки горели от стыда.
«Пожалуй, мне все же следовало проглотить свою гордость и выбрать вариант искусственного оплодотворения. О какой чести в нечто подобном может идти речь?»
По мере того, как она приближалась к комнате, которую она снимала в течении последних галактических циклов, ее шаги замедлялись. Когда она наконец добралась до своей двери, она изо всех сил сопротивлялась острому желанию вырваться из хватки Тукила и сбежать. Однако это слишком смахивало на трусость.
«Но как я могу позволить этому существу прикасаться ко мне?» Ответ так и не приходил ей на ум.
Нажатие ее ладони на панель, и дверь открылась, скользнув в сторону. Тукил грубо втолкнул ее внутрь, и она резко развернулась, от ярости напряглось все ее тело. Прежде чем она успела что-то возразить, он швырнул ее в стену, придавив ее своим тяжелым телом. Запаниковав, что с ним у нее полный провал, она подняла колено и нанесла ему удар.
Хмыкнув и с вожделением глядя на нее сверху вниз, он ухмыльнулся.
— Так ты любишь пожестче?
Его мясистое лапище потянулось, чтобы сжать ее грудь, а Эйли, как ни пыталась, не смогла его оттеснить от себя.
— Прекрати! — крикнула она, так как события быстро вышли из-под контроля.
Но самец, которого она выбрала из-за его силы, не хотел даже слушать, а вместо этого наклонился вниз, и его дыхание, разящее алкоголем, омывало ее лицо, вызвав у нее тошноту.
Когда его губы приближались к ней, она крепко зажмурила глаза и пыталась расслабиться в его руках, напоминая себе о том, что это — то, что она сама выбрала. «Я могу вытерпеть все, чтобы он ни делал». Храбрые слова, которые никоим образом не способствовали тому, чтоб подавить страх, который таился в ее душе из-за того, что она оказалась в незнакомой для нее роли жертвы.
Вместо слюнявого прикосновения рта Тукила раздался знакомый, пронизанный холодной яростью голос.
— А ну-ка, руки прочь от нее!
К ее постоянно разрастающимся позору, ее переполнило облегчение и, да, даже счастье.
Тукил быстро отвернулся от нее, а Эйли, открыв глаза, увидела Джаро — выглядевшего еще великолепнее, чем она помнила — беззаботно прислонившегося к стене.
— А ты кто такой? — прорычал Тукил, сжав по бокам кулаки.
— Не твое гребаное дело. Единственное, что тебе нужно знать, так это то, что это моя женщина. Так что проваливай, пока я не прикончил тебя.
Рычание сотрясло громадного серого гуманоида.
— Я бы сказал, что ты вдвойне неправ. Во-первых, никто не побьет меня в драке. Во-вторых, эта самка сама меня выбрала, и я как раз собираюсь с ней поразвлечься.
Джаро не торопился вытаскивать какое-либо оружие, но то, как он выпрямился, каким диким огнем засветились его глаза, придало ему настолько опасный вид, что Эйли не могла не вспыхнуть жаром у нее между ног. Создалось впечатление, что, когда речь идет о ее теле, то подходит лишь один самец, — и это меня вполне устраивает.
— Эта самка моя, — повторил Джаро, и сердце Эйли забилось быстрее при этом его заявлении.
Тем не менее она не могла позволить эмоциям затуманивать трезвость ее ума.
— Ты же не хочешь меня, или уже забыл, что мне приходилось силой заставлять тебя сотрудничать, — напомнила она ему тихо в то время, как оба самца сцепились в гляделки.
Рык скривил губу Джаро, когда он бросил на нее ожесточенный взгляд.
— А кто говорил, что сейчас я хочу тебя? — почему-то его слова вызвали внезапную острую боль в ее сердце. — Я говорил тебе с самого начала, что, освободившись, я отомщу.
«Так вот почему он вернулся. Не потому, что хотел меня и ему меня не хватало. Ради мести». Ее уважение к нему как к воину поднялось на ступеньку выше, но сердце рухнуло еще больше. Прежде чем Эйли успела что-либо сказать в ответ, Тукил атаковал Джаро — и умер.
Быстрее, чем над пустынями Ксано могла подняться песчаная буря, руки Джаро двинулись, послышался хруст, и ее второй избранный воин — с омерзительными поцелуями — свалился, с глухим стуком ударившись об пол.