Страница 32 из 50
Подойдя, он остановился и, глядя парню в глаза, сказал:
– Слышь, ты… это… прости меня, а? Я думаю, что… я зря так на тебя… В общем… я был неправ.
Какое-то время Серт стоял и смотрел на него, как будто осмысливая сказанное. Затем у него комок встал в горле, и он порывисто подошел к другу и протянул ему руку.
Пожав ее, Атэс улыбнулся, покачав головой, и ничего не сказал, потому что слова были излишни.
Затем они пошли вместе прочь с места похорон, и Серт, как ни в чем ни бывало, спросил:
– Что ты теперь думаешь делать?
– Ты о чем?
– Ну, в том смысле, что… – Серт замялся, и Атэс понял, что тот все еще помнит нож у своей шеи.
– Значит, Бывалый тебе все-таки что-то рассказал? – спросил он совершенно спокойным тоном, и в его голосе не было ни тени угрозы или сожаления.
– Нет. Но он уклонился от ответа, и я итак все понял? Мне интересно, что он тебе рассказал перед… смертью.
Азар какое-то время размышлял, а потом ответил:
– Мне он рассказал все.
– Ну, то есть, это правда, да? Получается, что Эмиль прав, и ты, все-таки, принц?
– Ну, принц, это громко сказано, но…, да, я сын Ятона.
И хотя Серт был уже готов к этому ответу, у него при этих словах по спине побежали мурашки.
– Значит, тебя похитили… из дворца? – Спросил он удивленно. – А что… что тогда произошло с настоящим сыном Кратиса?
– Армиль ранили, и у нее случились преждевременные роды. Ребенок родился мертвым. И поскольку их атаковало царское судно, она захотела отомстить царю. Я тогда… всего несколько дней как родился. Она заколола мать, и… забрала меня.
Он замолчал, и какое-то время они просто шли. Затем Атэс медленно и задумчиво проговорил:
– Знаешь, я очень рад, что меня воспитывала Арина, а не эта…
Он видимо хотел назвать ее каким-то грубым словом, но почему-то сдержался, и только еще раз вздохнул.
– Что думаешь теперь делать? – снова спросил Серт. – Ведь, получается, что царь Ятон – это твой настоящий отец! И он все еще жив! Он, наверное, все еще думает о тебе и надеется, что ты тоже все еще жив и однажды найдешься?
– Ага! Особенно он будет несказанно рад, когда узнает, что я воспитывался в пиратской семье? – с сарказмом ответил Атэс.
– Так, а мы ему не скажем. Зачем ему это знать?
– А что, врать ему?
– Ну…, как бы… да. А что тут такого?
– Да, не хочу я врать. Он ведь наверняка будет спрашивать. И что, сказочки ему рассказывать…? Хотя, что я говорю? Это звучит, как будто я уже добился его аудиенции, и мы разговариваем по душам.
– Почему нет? Разве ты не этого хочешь?
Атэс пожал плечами.
– Не знаю. …Теперь не знаю, – он глубоко вздохнул. – А ведь раньше мне казалось, что я знаю, кто я и чего хочу. А вот теперь… Но, так или иначе, я однозначно хочу попасть во дворец.
– Делов-то. Крюк через забор, и там.
– Смеешься? Это же не кража! Я же не могу заявиться к царю в опочивальню ни с того ни с сего. Здрасьте, я ваш сыночек! Я его так только напугаю. Лучшее, что может из этого получится, это то, что он позовет стражу, и …прощай свобода.
– А как тогда? У тебя уже есть план?
– Да, есть кое-какие мысли, но пока что это только размышления.
– Так, может быть, тебе нужна помощь? – в голосе Серта прозвучала надежда.
– Хочешь мне помочь?
– Конечно! – С радостью воскликнул он. – Мы же друзья!
– Что ж, надеюсь, нам за это не отрубят головы, – сказал Атэс, и оба засмеялись.
Серт какое-то время молчал, а затем, усмехнувшись, сказал:
– А ты изменился, парень.
– Ты о чем?
– Ну…, это твое, типа: «Не хочу врать». Раньше ты бы солгал, и не зажмурился. А сейчас… Короче, ты окончательно спятил.
Атэс остановился и посмотрел другу в глаза. Его взгляд был серьезным и глубоким. Затем он продолжил путь и задумчиво проговорил:
– Не знаю, смогу ли я объяснить, что со мной происходит все это время. С момента нашего разговора с Эмилем я столько всего передумал. …Получается, что я – царский сын. И… разве может царский сын быть лживым? Хотя, с другой стороны, а разве царские дети не лгут? Конечно же, лгут, но… по идее, не должны, если, конечно, они понимают, кто они… В общем, не знаю. Все как-то поменялось. Мне теперь просто не хочется делать многое из того, что раньше казалось обычным и приемлемым.
Серт усмехнулся и ответил так, будто все, что только что было сказано, это где-то на луне.
– Ты чего-то сильно запарился, приятель! Вот смотри: я лучший друг царского сына, но я же не парюсь!
Они оба засмеялись, и Атэс сказал:
– Пойдем ко мне, что ли?
– К тебе?! Не-е! Я к тебе боюсь.
– Боишься! Почему?
Чуть подумав, Серт сказал:
– Ай, ладно. Попробую, как и ты, сказать правду. Я…, короче, это…, не …в общем, …я неравнодушен к Фелиции.
– О! – удивился Атэс. – Я не разу не замечал. Ну, тогда тем более пойдем ко мне. Может быть, и она к тебе тоже неровно дышит?
– А если нет?
– Не важно, Серт. Боги любят смелых.
– Мне кстати Бывалый рассказал про Бога, который над всеми другими. Ты об этом слышал?
– Слышал. Он мне тоже рассказывал.
– И что ты об этом думаешь?
– Пока не знаю. Но… это интересно.
– Как он, кстати, умер? Если конечно, …об этом уместно говорить сейчас.
Чуть подумав, Атэс решил все рассказать другу, и так, непринужденно беседуя, они незаметно для себя пришли домой, где их уже ожидал вкуснейший обед.
Когда посланник со свитком подошел к дому Дария, друзья разбирали технику обороны на шестах.
– Нет, вот это движение у него было другим, я это точно помню, – говорил Эмиль хозяину. – Смотри. Прямой выпад, и вот такой интересный увод в сторону. Короткое с небольшим усилием, но при этом очень эффективное. Хочешь? Попробуй сам.
– Хм! Действительно! Но, малейшая неточность, и ты попал.
– Да, в том-то и дело. Видимо, у него это отточено до тонкостей. Усилие ровно настолько, чтобы отвести удар и тут же контратаковать.
– Да-да. Он мастер. А этот двойной выпад ты заметил? Первый как бы обманный, а затем сразу второй…
Стоя у калитки, посланник кашлянул и постучался.
Увидев его первым, Эмиль увернулся от выпада Дария и дал ему знак, что борьба окончена
Повернувшись к гонцу, он спросил:
– Что-то случилось?
– Господа, вам письмо.
– От кого? – Дарий быстро подошел, взял у гонца свиток и стал его разворачивать, а Эмиль, отдав гонцу соответствующую плату, спросил его:
– Ты отправишься обратно на Крит или останешься здесь?
– Поеду обратно, господин.
– Когда?
– Завтра после полудня.
– Тогда зайди часа за два, мы передадим с тобой ответ, – сказал Дарий.
– Хорошо, господин, – кивнул гонец, и удалился, а Дарий громко прочитал вслух содержимое свитка:
«Человек называемый Атэс с похожими приметами на Крите не живет, но время от времени бывает на острове. Чаще всего на базаре в Кидонии, реже в Кноссе. В остальных городах замечен не был. Прибывает на большом грузовом судне, называемом Бегемот. Иногда закупает товар, иногда привозит груз гончарных изделий. Бывает в сопровождении разных лиц».
Он поднял глаза на Эмиля, какое-то время молча смотрел на него размышляя, а потом предложил:
– Ну, что, вычислим этого Бегемота и направим на него гражданскую проверку?
– И что нам это даст?
– Узнаем, откуда они. Почему они скрывают свою настоящую принадлежность? Непорядок! Зачем им называться критянами, если они не с Крита? Значит, есть, что скрывать!
– Но, насколько я понимаю, – задумчиво спросил Эмиль, – у нас цель – узнать, является ли этот Атэс сыном Ятона и твоим братом?
– Да, конечно.
– Тогда, если они скрывают свою принадлежность, и за этим есть какая-то причина, ну, скажем так, не совсем правильная, и… если вдруг этот Атэс окажется действительно твоим братом, не создадим ли мы ему проблемы этой …э-э, …проверкой?