Страница 48 из 65
Не знаю, как долго это продолжается. Минуту, две, несколько часов. Единственное, на чём я могу сосредоточиться сейчас – тянущее чувство внизу живота, да не переносимая влага между ног.
Хочется прекратить наконец это безумие, это томительное удовольствие, переходящее уже все ранее установленные рамки приличия и дозволенности.
Сквозь боль, граничащую с наслаждением; сквозь тяжёлое дыхания и скулеж, продолжаю принимать удары. Я знаю, что он смотрит. Наблюдает. Рассматривает меня. Я знаю, что ему нравится, что он любит, когда я такая: возбуждённая, растрёпанная, покорная. Ему нравится. И, если бы честно, мне тоже.
Время замирает. Не существует более проблем, забот, насущных вопросов, вроде необходимости решить вопрос с Олегом касательно развода; решить вопрос с работой, помириться с сыном... Время замирает. И сейчас есть только он, мои стоны, тяжёлое дыхание и свист плети в воздухе.
Сил не остаётся, воздуха в лёгких тоже. Всё, что я могу – бессвязно шептать в подушку мольбы и просьбы, надеясь, что он будет достаточно снисходителен ко мне сейчас.
Плеть с приглушённым ударом приземляется куда-то перед моим лицом, и я могу получше рассмотреть её кожаные хвосты, отливающие своей поверхностью нежно-голубое свечение комнаты. Стало легче – болезненно-сладкие удары прекратились. Но, в то же время, тело требовательно сигналит о том, что ему просто необходимо нечто большее. Намного большее.
Безумно страшно не знать, что будет дальше. Он ходит где-то там, за спиной; возится с вещами; делает что-то, что я увидеть не в состоянии. Ещё одна плеть? Ремень? Стек? Слегка веду бёдрами, закусив губу – неведение пугает, но, в то же время, подогревает интерес к происходящему, то накрывая с головой, то позволяя немного вздохнуть.
Кровать страдальчески скрипит, а я чувствую его дыхание на своей шее. Горячее, обжигающее, возбуждённое. Его руки скользят вдоль талии, поглаживают, сжимают, заставляя кошкой выгибаться под этими умелыми прикосновениями.
Мгновение – всего миг – и я ощущаю его в себе! Горячая плоть пульсирует внутри, заставляя застонать в голос, комкая одеяло пальцами. Кайф. Чистый неприкрытый кайф. Мне так этого не хватало, я готова умолять его снова и снова, лишь бы как можно дольше ощущать в себе его горячий крепкий член!
Первый, словно пробный, дразнящий толчок сопровождается игривым прикусыванием мочки уха. Едва ли не хнычу, точно нетерпеливая капризная принцесса, подаюсь бёдрами назад, ему навстречу, ища больше, больше необходимой глубины проникновения. Резкий шлепок обжигает и без того измученную кожу ягодицы, вскрикиваю, дёргаюсь. Он шлёпает снова. Это становится практически невыносимо. Если он не трахнет меня прямо сейчас, я просто умру от возбуждения!
Но тихий, довольный смешок безжалостно разрушает последнюю надежду на скорую разрядку.
– Рано.
Удивительно, как ему удается сохранять стойкость, когда член обволакивают тесные влажные стенки? Удивительно и обидно – ведь я уже едва-едва держусь.
– Зачем?... Чего ты ждёшь?...
Вновь предпринимаю попытку насадиться глубже, вновь ягодицу обдает жаром от удара. На этот раз ощутимо сильнее. Я не послушна. Я не выполняю требования. Но как это возможно? Он буквально во мне! Пара секунд и пара сантиметров отделяют меня от безумного секса и оргазма, а он поступает со мной так… Нечестно! Это лютое издевательство, смазка течёт по бёдрам, и я слегка морщусь – неприятная липкая полоса.
Он мнет мои ягодицы, поглаживает копчик, срывая с моих губ всё новые и новые стоны и вздохи. Всё моё тело – как натянутая струна, как оголённый нерв. Его ласки – точно соль на открытую рану. Настоящее издевательство.