Вольные маги

И правда, лучше убираться отсюда, не очень-то народичи приятные.

Уехать быстро не получилось. Во время завтрака хозяйка вовсю жаловалась: то на мужа-пьяницу, то на детей, хворающих каждый год, то на козу, повадившуюся портить бельё, то на кур, отказывающихся нестись в сроки. В общем, на всё, что её не устраивало, и что она тонкими намёками пыталась побудить нас исправить. Эстэриол усмехался про себя и пропускал её попытки мимо ушей. Но при упоминании коровы вдруг встрепенулся.

– Она у вас телиться скоро должна?

– Благородный эо, откуда ш ты знаешь? – удивилась она, не зная о том, с какой лёгкостью Эстэриол умеет читать мысли. – И правда, через неделю ждём телёночка. А што? – забеспокоилась она. – Неужто хворь каку почуял?!

– Телёнок мёртвым будет, – бесцветным голосом сообщил мой возлюбленный и наколол на вилку румяный сырник.

– Вот горе-то! – уже серьёзно встрепенулась хозяйка, даже лицо красивее стало от промелькнувшего искреннего беспокойства. Впрочем, ненадолго. Она тут же театрально закатила глаза и начала причитать: – Што жа делать нам бедным?! Она ж у нас одна кормилица-поилица! Всё на неё уповаем да на телёночка! А ежели телёночка не будет, так по миру пойдём, богами те клянусь! И так еле концы с концами сводим, а тут беда-а-а-а!

Она так расчувствовалась, что даже бросила огромный шмат жирного теста, что замешивала для пирога. Кошка, воспользовавшись моментом, стащила со стола кусок отборной свинины, чуть не опрокинув кувшин со сливками. Хозяйка махнула тряпкой в сторону воришки, но догнать даже не попыталась, а обратилась к Эстэриолу, заискивающе глядя в глаза:

– А што ж с телёночком? Почему мёртвенький-то? – и молока в кружку подлила до краёв почти.

– Пуповина вот-вот отойдёт, ещё чуть-чуть – и погибнет прямо в утробе, – всё так же бесцветно вынес приговор Эст.

– Вот же горе-то! – опять взвыла баба, у меня аж зубы заскрипели. – Што жа делать нам?! На што мне детей-то кормить, а?! Благородный эо, уж не брось в беде, не оставляй на погибель! Помоги, а то сгинем всей семьёй с дитями малыми! – она даже слезу выжала и дождалась, чтобы она как минимум половину лоснящейся щеки протекла, прежде чем скорбно её вытереть.

Эстэриол пристально взглянул ей в глаза, выдержал паузу и сказал:

– Три медяка, – и осушил кружку с молоком залпом.

Я думала, что до этого были вопли. Нет, вопли были теперь! Но, хвала богам, ругалась она только на мужа, скукожившегося на своём почётном месте во главе стола, обвиняя его во всех возможных злодеяниях, а нас же она молила смилостивиться, объясняя, что нет у них таких денег – с зимы ни монетки!

Когда она пошла по третьему кругу причитаний, хозяин вдруг резко выпрямился и хватил кружкой по столу так, что та разлетелась по всей комнате.

– А ну молчи, баба глупая! Тебе про беду вещают, а ты тут развела! Пока тут вопли свои вопишь, мы телка потерять можем!

Хозяйка аж замерла, поражённая преображением мужа. Кажется, даже глаза заблестели, а рука сама потянулась кокетливо поправить волосы. Хозяин же повернулся к нам и сказал:

– Ты уж прости, благородный эо. Мы заплатим, помоги только.

Эстэриол с готовностью кивнул и тут же встал из-за стола.

Бурёнка удивлённо поглядела на нас, когда мы заглянули в душный коровник. Я погладила её по белому пятнышку на морде, а Эст сразу взялся за работу, мягкими касаниями проверяя раздувшийся живот. Минут пятнадцать мы стояли в тишине, я разглядывала тёмные добрые глаза и поглаживала будущую маму по шее, уворачиваясь от любопытного носа. Взглянула на Эстэриола и увидела, как по лбу скатилась капелька пота, зацепив ещё несколько. Уже забеспокоилась, но он почти сразу опустил руки и, довольно улыбаясь, перевёл взгляд на меня.

– Готово.

– Так сложно было? – озабоченно спросила я.

– Да нет, бывало и сложнее. Но тут как бы дело сосредоточения требует, – пожал плечами жених, и мы вышли во двор, где нас ждали хозяева. Скрипя зубами, хуторянин отдал нам знакомые медяки и, пожелав всего хорошего, проводил до калитки.

Только когда мы миновали последний плетень и вошли под сень леса, куда ныряла уже более широкая и наезженная дорога, я решилась спросить:

– Эстэриол, а как ты почувствовал, что пуповина отойти может? Ты ведь не видишь будущего. И к коровнику мы не подходили ни вчера, ни сегодня. Откуда ты узнал про пуповину?

– Какую пуповину? – улыбнулся он.

Я аж остановилась, вытаращив глаза:

– Что? Это как так-то? То есть ты не знал?! Ты им что? Соврал?!

Такого я от него не ожидала. Эстэриол всю жизнь был честнее девственницы из храма Алеты!

– Эй, Аябэль! – засмеялся он. – Ты чего? – он весело подкинул на руке одну из медяшек. – Деньги свои я честно отработал. С чего мне обманывать таких чудесных народичей? Хозяйка сама переживала, что треснула скотину в темноте, перепутав с муженьком. Откуда я знаю, отошла бы пуповина или нет? Но зато я сделал так, чтобы если и был риск, то теперь точно всё в порядке будет. Если она ещё раз её не огреет. Телёнок теперь родится здоровеньким и в срок, так что совесть у меня чиста. И коровке гематому залечил. И вообще, профессор Марвиэль говорила, чтоб мы на шею себе садиться не давали. Престиж профессии, так-то!

Он довольно тряхнул волосами, зажав в кулаке монеты.

– Ну ты и мерзавец! – с восхищением проговорила я и рассмеялась.

2. Заброшенная крепость

Отсюда на запад дорога уходила в две стороны. Правая изгибалась к Нэвэретскому тракту, сокращая путь к эльфийскому порту. А та, что впереди, почти как стрела прямо, шла до Выференя, соединяя ещё несколько деревень. Холмистая местность понижалась, всё чаще попадались солнечные поля, засеянные рожью или ещё чем-то. Несмотря на то, что я в своё время много исходила по стране, в сельском хозяйстве я была не сильна, но было приятно сознавать, что, пусть я и не разбираюсь в культурных растениях, но узнаю и мелиссу, и тысячелистник, и зверобой. Названия сами всплывали в голове, и я всё чаще ловила себя на мысли, что неплохо было бы набрать того-то и того-то. На всякий случай.

– Вот так мы свои снопы и собрали, – засмеялся Эстэриол, считав моё настроение. – Ты смотри – увлечёшься, наберёшь, как я, стог, а куда девать потом?

Я не ответила, сделала вид, что обиделась, и даже прошагала так с десяток шагов, прежде чем хрюкнула и рассмеялась под одобрительный смех жениха.

Настроение было не в пример лучше вчерашнего. Мы выспались, вкусно поели, прихватили с собой немного сырников на обед и, похоже, стали втягиваться в путешествие. Особенно я. Прав был ректор: засиделась я на месте, а дух бродяжничества дремал себе, дремал в подсознании, ожидая своего часа, и вот, дождался наконец! Сколько лет прошло с тех пор, как я ещё мелкой хулиганкой путешествовала со своими наставниками – Мальрисом и Зурбом? Семь? Восемь? Да и неважно это. Истосковалась я по бесконечным дорогам, по пробуждениям каждое утро в новом месте, по запаху костра и щебетанию птиц в кронах деревьев. Нормальные девицы такое не любят, а мне – только волю дай!

– Знаешь, Ая, мне ведь тоже нравится, – признался Эстэриол, чуть сжав мои пальцы. – Странно в этом признаваться, но даже как-то это здорово. Я ведь мечтал, чтобы ты с нами в экспедицию пошла, тебе бы понравилось, точно! А теперь у нас своя. И знаешь, я сейчас сам удивлён, но… Похоже, нам повезло.

– Что, наконец-то согласился с Алиусом? – улыбнулась я, в душе радуясь, что настроение возлюбленного изменилось. Как вспомню его вчерашний пустой беспомощный взгляд, так душа в пятки!

– Алиус тоже не дурак, – кивнул Эстэриол, – а вот я чего-то трагедию делать начал. Не выспался, наверное? А так ведь нам вообще сказочно повезло! Могли ведь не только из университета попереть, а ещё и дар задушить! Я ведь знаний набрался столько, что Орден мог бы счесть меня угрозой.

Я аж вздрогнула, но жених успокоил:

– Да не переживай ты так. В Ордене тоже не дураки сидят. Я на нервах перепугался, а сейчас понимаю, что Орден просто не может допустить, чтобы такой, как я, был для них потерян. Я ведь гений, ты сама говорила! – он шутливо завертел меня, как в танце. Я рассмеялась и чуть не споткнулась. – Они бы только в крайнем случае такое сделали, а наш с тобой совсем не крайний. Больше детская шалость, согласна?