Лесник

Он убрал с лица мокрые длинные волосы, заправил за уши, назад, и стал еще привлекательнее, еще желаннее, еще таинственнее и заманчивее. И конечно же, он ничего не ответил.

— Я обычная девушка, понятно? Я никого не привадила, я заблудилась в лесу, я …

— Обычная???

Здесь под листьями, в воде их лица разделяло всего несколько сантиметров, и это было настолько близко, настолько интимно, настолько чересчур, что казалось нереальным.

— Обычная давно бы сгинуть, умереть в лесу, утонуть, — сказал он странным шепотом, осматривая лицо Сони так внимательно, как будто только что увидел ее впервые.

— Это не меняет того факта, что ты странный лесной хрен с кучей скелетов в шкафу. — Соня схватилась за ветку подальше и отплыла от него в сторону. Она сама не знала, зачем это сделала, просто для нее это было слишком. Он был слишком.

— Причем здесь растение? — поморщился лесник, по всей видимости не понимая, почему Соня употребила слово «хрен», а она тихонько выглянула наружу и, никого не увидев наверху, поплыла к берегу. Затем вышла, попыталась выжать волосы и одежду.

— Кто эти люди?

Лесник вынырнул из-под веток и как всегда ничего не ответил, лишь остановился в воде, разглядывая девушку. Это был совсем другой взгляд. Так он никогда не смотрел на нее прежде. Словно теперь она вдруг что-то из себя представляла. Он смотрел чувственно, сладострастно, так, как мужчины смотрят на женщин.

Соня опустила глаза и увидела себя в водном отражении. Ее длинные мокрые волосы живописно развевались на ветру, ее глаза горели, щеки порозовели, губы наполнились алой краской, а одежда, промокшая насквозь, облегала фигуру. Покатые плечи, изящная грудь и проступившие горошинки сосков, округлые бедра. Она выглядела свободной, сильной амазонкой, которая только что смогла справиться с водной стихией. Она была сексуальной.

— Меня зовут Улф, — улыбнулся лесник, выходя из воды, мокрый и по-прежнему невероятно красивый.

Глава 7

Назвав свое имя, он хитро улыбнулся. Соня замерла, дышать стало трудно. Она пропускала вдох, потом выдох — ритм получался рваным и беспорядочным. Его взгляд был озорным. Красиво очерченные губы будто шептали: «Ну что, будешь и дальше притворяться, что я тебе не нравлюсь?»

Нет, не нравишься! Более того, какая-то часть Сониного сознания буквально вопила об опасности. Но вот тело… Внутри все перевернулось, сжалось в тугой узел желания, предвкушая возможное удовольствие. Хотелось ли ей когда-нибудь пройти по тонкому льду измены мужу? Она не могла знать наверняка, выдержит ли это прозрачное, исписанное узорами полотно их семейной жизни или расколется на части, погружая девушку в ледяную, режущую тысячами лезвий воду одиночества. Если вдруг она провалится в голубую бездну, нарушив клятву верности, шансов на спасение уже не будет. Но вожделение к леснику искрилось, закручивалось, извивалось тоненькой змейкой, нашептывая на ухо, что ей безусловно удастся пробежать до противоположного берега быстро, ловко и незаметно для ее привычного круга общения. Никто об этом не узнает.

Лес за спиной зашумел громче, словно предостерегая, останавливая, призывая одуматься. Соня вздрогнула. Ветки захрустели, вода забурлила, подымая небольшие волны. Гул комаров и всплеск рыб разбудили ее. Девушка попятилась и оступилась. Мужчина по имени Улф был самым вкусным лакомством на свете, а Соня так и не наелась досыта. Это было невероятно. Если до это этого она контролировала ситуацию и спокойно играла в игру «лесник и его несчастная жертва», то в ситуации «лесник и проницательный взгляд» Соня рисковала сдаться без боя, проиграть без единого выстрела. И кстати, о выстрелах? Кто, черт возьми, за ними гнался и почему он обвиняет ее в сотрудничестве с этими странными людьми? Ей сейчас следует бояться, находиться в состоянии шока. Ее руки должны дрожать от страха смерти, а не от того, как стекает вода по его телу. Лесник смотрел на нее так, будто знал, о чем она думает. Словно был уверен в том, что стоит ему захотеть, и она с удовольствием станцует для него стриптиз у импровизированного пилона в виде тонкой осинки у воды.

— Да чтоб тебя, — тихонько прошептала Соня.

Она ведь не такая, и когда Соня думает, что она не такая, она и вправду не такая. Она не способна на все эти легендарные приключения, про которые стыдно вспоминать наутро. Да и не встречался ей мужчина, который смог бы распалить в ней хоть чуточку той страсти, о которой снимают фильмы для взрослых. От чего же так ноет в груди от одного только его взгляда? Пора смириться с тем фактом, что ее тянет к нему и довольно сильно.

И как следствие необходимо взять себя в руки. Это всего лишь мужик. Да, красивый, да, сексуальный до чертиков. Да, такой, что мысли в голове превратились в слипшуюся, переваренную кашу из семи злаков, но он прежде всего подозрительный незнакомец. А незнакомым людям доверять нельзя.

— Поздравляю, — ответила Соня, сделав вид, что названное в такой манере имя ничего не значит.

Да и что в этом такого? Просто помылись вместе в лесной реке. И это не ее мокрая одежда сейчас, по сути, ни черта не скрывает, — мое имя ты знаешь, так что пошли дальше.

Ее деловой тон должен был вернуть их отношения на прежней уровень. Она несчастная заблудившаяся дурнушка, а он — не воспринимающий ее дикий мужик, который хорош собой, вот и все. Вот и отлично. Но Ульф внимательно смотрел на нее, прямо в глаза, и медленно, осторожно, словно волк, готовящийся к прыжку, выходил из воды. Походка ленивая и вальяжная. Красивое, сильное дикое животное. Его одежда намокла и прилипла к телу не меньше Сониной. Нужно перестать пялиться, необходимо вернуть себе достоинство. Теперь она понимала тех женщин, что оказывались жертвами губительной страсти. Стоило просто заблудиться в лесу, наткнуться на одиноко стоящую хижину и искупать в лесной реке ее хозяина.

Лесник смотрел на мокрую Соню. Она смотрела на него и представляла, каково это — касаться подобного мужчины. Как это — чувствовать под руками твердость его стройного тела? Он выходил из воды, а она отходила вверх, по горе, спотыкаясь о торчащие корни и коряги. Это всего лишь влечение с целью достижения новизны. Просто жажда приятных ощущений. Это то, что совершенно не нужно женщине, состоящей в официальном браке. А что она будет делать, если он решит к ней прикоснуться? Она ведь сможет оттолкнуть его, верно?

— Разлагающийся труп дохлой крысы. Кишки вывались из трупика и разбросаны по полу, — зажмурилась и зашептала Соня, отворачиваясь и быстро забираясь наверх, — полусгнившее тельце уже дурно пахнет, — глубоко выдохнула Соня, карабкаясь по песчаному склону, — проходит, проходит, фууух, — наступая на корни и скользкие камни, хватаясь за ветки.

— Куда ты идти, можно узнать? — он так неожиданно и бесшумно возник возле нее, что Соня непроизвольно вздрогнула, испугавшись. Смесь его ароматов ворвалась в ее личное пространство.

— К полю, как и договаривались, — серьезно, нахмурившись, зацепившись за камень, деловито поставила ногу Соня, но, в отличие от плавания, скалолазанием она не занималась.

Лесник засмеялся:

— Так не получится. Надо в обход.

Соня нахмурилась и взглянула на него, скорчив наигранно недовольную мину, а он улыбнулся и… О боги. Подмигнул ей.

— Ты свернуть себе шею. Нельзя так.

Нет, нет, нет. Давайте перемотаем обратно и вернем все как было. Нет, нельзя, невозможно. Что это еще за панибратство такое? У них серьезные деловые отношения, а не какие-то там сюси-муси. Он ее провожатый, а она заблудилась в лесу. Голова кружится, затылок покалывает, уши закладывает. Это у нее щеки пылают или ей просто не по себе из-за разницы температур в воде и на суше? Соображать все сложнее. Интересно, есть шанс, что ей просто напекло в голову? Он указал ей путь, и Соня решительно двинулась вдоль реки. Основная задача — делать вид, что ничего не происходит. Она слегка поворачивалась и следила за ним. Ей не очень хотелось, чтобы он шел сзади, но выбора у нее не было. Развернувшись вполоборота, она увидела, что он снял с плеч свой промокший насквозь рюкзак и стал копошиться внутри. Улф достал что-то из кармана.