Охота на волков

— Красивая. — Пробасил пугающий незнакомец и вдруг шумно потянул носом.

Он что, только что понюхал меня? Я бы обязательно скривилась, если бы только могла.

— Ну? — Нетерпеливо прошептал Вольф где-то над моей головой. — Все четко?

Громила не ответил ему, но я едва не закричала, когда его горячие руки аккуратно скользнули к моему затылку и перехватили под коленями, бережно поднимая мое тело в воздух. Сквозь едва приоткрытые глаза я видела ворот его коричневой кожаной куртки, и кипельно белую футболку под которой угадывались покатые мышцы. Прижатая к широкой твердой, как камень груди, я поплыла по воздуху, лихорадочно соображая что делать, ведь так и не успела придумать худо бедно действенный план побега.

— Стой, погоди! Мистер Даск отстанет от меня? Мы квиты за тот раз? Эй! Я с тобой разговариваю!

Громила остановился и медленно повернулся к Максу.

— Отстанет? Твоя драная шкура от хвоста до ноздрей принадлежит мистеру Даску, а ты смеешь спрашивать квиты ли вы?

— Но… это не честно, это же не я облажался, а вы! Вы упустили ее!

— Нет. — Холодно ответил мужчина, заставив задыхавшегося от переизбытка чувств Вульфа перестать дышать. — В первую очередь облажался ты. Твоя работа была узнать о ней все, вплоть до дня первых месячных и такой важной детали, как невосприимчивость к транквилизаторам. Ты все еще жив только потому что не от тебя она сбежала в тот вечер. Хочешь жить и дальше — найди ее.

— Но эта девчонка, я же нашел ее без вас! Послушай… ну, девчонкой больше, девчонкой меньше, какая ему разница?

— Нам нужны все они. Найди Нину, дичь. Тогда может быть сможешь спать спокойно.

Ну, вот и все, Луна. Ты получила достаточно информации, пришло время выбираться! Ты будешь доволен Карл, обязательно будешь… если я смогу показать тебе то, что нарыла.

Осталось только поймать момент, чтобы избавиться от рук этого великана и как идиотка вопя во все горло условленное “уже поздно, мне пора домой” побежать прочь, в темноту улиц, надеясь на расторопность Марка и скорый приезд полиции.

Мы пересекли гостиную Вульфа и спустились на лифте вниз. Ночь, в которую громила шагнул из подъезда со мной на руках, ударила мне в нос запахом смеси мокрого асфальта и пожухлых листьев. Наверно был дождь, а я и не заметила.

Вдруг, руки крепко удерживавшие меня, начали опускаться и я инстинктивно выпрямилась, встав на ноги. А после, поняв что вот так просто раскрыла свой обман, широко распахнула глаза едва ли в обморок не упав от страха.

На меня холодным, до костей пробивающим взглядом смотрел пугающего вида косматый громила и снисходительно улыбался.

— Думала не пойму?

Мое горло будто до боли сжала невидимая рука, парализовав голосовые связки. Я попятилась от него и тут же уперлась спиной в холодный металл — пассажирскую дверь большого черного внедорожника.

— На кого ты работаешь, красавица?

Он вновь резко склонился ко мне, заставив отвернуться в сторону, чтобы не смотреть ему в глаза, и шумно втянул носом воздух у моей шеи.

— Не чувствую ничьего запаха. Чья ты, сучка? — Он замолчал не столько ожидая моего ответа, сколько наслаждаясь паникой и страхом, охватившими меня — это было видно по довольной улыбке блуждавшей по его некрасивому лицу, пересеченному толстым белесым шрамом от виска до скулы. — Не важно… пусть мистер Даск разбирается.

Сказав это, он резко перехватил меня за шею и дернул на себя, развернув и прижав к груди, будто хотел задушить. Я вцепилась в железобетонную руку и стала целить острыми каблуками в его ступни, надеясь вырваться, но громила просто выпрямился, вновь оторвав меня от земли. Другой рукой он что-то достал из кармана и поднес ко рту, чтобы разъединить — в свете уличного фонаря я увидела как блеснул кончик маленькой иглы инсулинового шприца, наполненного мутной жидкостью.

— Да, я подготовился. Не очень, знаешь ли, хочется повторить судьбу Рурга, быть освежеванным заживо из-за какой-то шустрой сучки. Да, сучка?

Боль от укола резко цапнула мою шею чуть выше ключицы и я почувствовала как от того места по телу быстро побежало до онемения расслабляющее тепло. Когда же я обмякла, потеряв всякую способность двигаться, громила мягко подхватил меня на руки и, жадно скользнув взглядом по вырезу платья и длинным ногам, горячо прошептал мне в лицо:

— А ты сладкая. Если не подойдешь Альфе, я попрошу мистера Даска замолвить за меня словечко, как он попросил за Энфера. Думаю, мы бы сошлись с тобой характерами. Да, дерзкая сучка? Я умею приручать таких цап.

В голове будто метроном отсчитывал мгновения. Я то погружалась в полудрему, то приходила в себя на заднем сиденье джипа и смотрела в окно, в котором мелькали смутные силуэты домов, деревьев, машин… Отчетливо и громко слышала свое дыхание. Оно казалось мне тяжелым и сиплым. Думая о нем, я будто бы начинала задыхаться и тогда мой разум словно погружался в вязкую патоку времени.

Вот, кажется отвлеклась на секунду, но нет — за окном уже совсем иной пейзаж, а по радио из магнитолы громилы, вколовшего мне неведомую отраву, доигрывает другой трек.

Пару раз мы останавливались и я даже видела людей… пыталась подать знак, открыть дверь. Но даже прошептать нашу с Марком кодовую фразу не могла, да и это было бесполезно, ведь наверняка от меня с камерой до моего ноутбука в его машине уже куда больше двухсот метров.

Мой похититель связал меня, обернул прочным серебристым скотчем запястья и щиколотки, но оставил открытым рот. Чтобы я могла посылать его в пекло, когда он время от времени поворачивался ко мне и спрашивал что-то вроде “как там моя сладкая девочка?” или “потерпи, милая, папочка почти привез тебя домой”?

Смешно. Мой язык будто распух и совершенно не ворочался. Скорее уж ему не хотелось чтобы я захлебнулась собственной рвотой. Конечно! Ведь я была нужна ему живой. И вот уже это по-настоящему беспокоило меня.

Мой похититель же как-то представился, да… сказал как его зовут. Ойл, Гойл…. а, к черту! Он как-то назвался, этот ублюдок, когда повалил меня на заднее сиденье своей машины и нарочито долго перематывал скотчем щиколотки, елозя своими шершавыми лапищами по моим ногам. Колени, бедра… и выше. Да, это мне не хотелось бы помнить, но поздно… я помню это отчетливо, а его имя нет. Мерзкий ублюдок… я бы сломала ему пальцы, которые он засовывал в меня если бы только могла!

Мы снова остановились и я услышала, как захлопали двери. В начале его, водительская, а потом и пассажирская. Громила с легкостью перекинул меня через плечо и хлопнул по попе со словами:

— Пойдем, сладкая. Поверь, тебе у нас понравится! Самое то место для такой куколки, как ты.

Вот уж нет. Хотелось кричать, что ни ему, ни кому бы то другому меня не сломить. Я буду драться за себя до последней капли крови и, если надо умру. Потому что очень хочу жить, потому что еще слишком молода, чтобы умереть.

Молода и глупа.

Но я могу только стонать… должно быть то, что он вколол мне, сейчас достигло своего пика действия и теперь я могла только дышать и моргать. Как безвольная шарнирная кукла.

Под его ногами шуршал мелкий гравий, которым отсыпают дорожки. Красивый, кусочек к кусочку. Где-то на границе линии горизонта доступной зрению я видела римские колонны, мраморные вазоны… Либо это какой-то загородный особняк в классическом стиле, либо похититель привез меня в национальный музей.

Все ясно. Если вычурно, броско и дорого — значит мафия.

О чем я думала? Что прикинусь глупой овечкой, запишу разговор Вульфа с его сообщниками и тихо свалю в закат? Похоже глупой я вовсе не прикидывалась. Теперь меня продадут в рабство и будут накачивать всякой дрянью, чтобы не приходила в себя. И никакой Марк меня не спасет, как бы сильно я не была ему дорога. Да, я читала о таком и когда-то даже хотела написать…

Страшно. Но для себя я все уже решила. Еще тогда, когда этот подонок лапал меня между ног на заднем сиденье своего внедорожника.

Если станут насиловать — сделаю все, чтобы меня было проще пристрелить. Не хочу жить с такими воспоминаниями. Да… проиграла я свою жизнь, разменяла по глупости на тщеславие. Просто дядя Карл был прав — не по плечу мне этот материал. А я, гордая и тупая, как все неоперившиеся юнцы, еще с пеной у рта доказывала ему, что все смогу сама и он будет умолять меня вернуться в “Лайтхаус”.