Страница 13 из 33
– Ворона… – потом толкнула посильнее. Никакой реакции!
После этого взяла со стола колокольчик, и что есть силы, позвонила над птицей. Ну, хоть бы вздрогнула!
– Так… – пребывая в растерянных чувствах, проговорила я. – Я попала в сонное царство.
Не время было впадать в отчаяние. Нужно было действовать.
Словно вихрь я влетела в лабораторию Айрена, застав его за расплавкой серебряных статуй.
– Что стряслось?
Я вкратце поведала ему о подозрениях насчет долгого непросыпания Армонды и Ворона. Потом мы вместе попытались привести их в чувство.
– Не понимаю, что с ними, – волнуясь, произнес муж. – Физические показатели в норме… – он еще раз заглянул в глаза дочери и посветил в них миниатюрным фонариком. – Это их проделки.
– Ничего, – я принялась, сердясь, вышагивать по спальне. – Они не знают, с кем связались. Я им отомщу!
Потом, руководствуясь мимолетным желанием взяла фарфоровую вазу, подошла к зашторенному зеркалу и, не убирая занавесок, с силой обрушила в него. Послышался звон бьющегося стекла. Осколки посыпались на пол. Но даже такой шум не разбудил спящих.
– Я велю служанкам быть с ними постоянно, – сказала я, направляясь к выходу.
– Лануф, – Айрен остановил меня. Я оглянулась. – Мы справимся, обещаю. Только береги себя.
– И ты тоже… Извини, я не могу бездействовать, иначе предамся отчаянию.
Айрен понимая меня, качнул головой. Когда на меня обрушивается много проблем – это даже хорошо. Я не зацикливаюсь на одной из них, я думаю над всеми сразу, и порой в голове рождаются такие смелые идеи, что остается только себе удивляться. И в такие моменты я полна энергии и кажусь себе непобедимой и всемогущей.
Примерно полтора часа я провела в своей молельне, произнося проклятия в адрес трех известных мне колдунов. Четвертого я решила не упоминать в молитвах, дабы не помешать реализации гениального плана, который уже окончательно созрел в моей голове.
Но зато на трех именах я отыгралась по полной программе: я писала их на полу задом наперед, рисовала вокруг имен странные знаки, наговорила массу нецензурных слов, посылая их носителей в места мне неведомые, рисовала уродливых человечков вверх ногами, иногда принималась исполнять жуткий танец «смерти» с громким топаньем и хлопками. В общем, хорошо, что никто меня не видел.
Затем я как обычно открыла зеркало и вышла. Я возвращалась в спальню Армонды уже в спокойном состоянии духа.
До позднего вечера я не выходила из спальни. Даже ужинать не пошла.
Все это время я пыталась скрыть, что ужасно переживаю за состояние дочери. Друзья нам сочувствовали и то и дело захаживали проведать. Айрен выполнил мою просьбу, он вручил мне с десяток серебряных пуль, которыми после его ухода я зарядила «Универсы». После ужина он мне случайно сообщил, что Иштер и Гульсияра сдружились и допоздна задержаться в кинозале.
Попросив мужа присмотреть за дочкой, я отправилась осуществлять свой план. Но поскольку времени в запасе у меня было много, я решила еще немного позлить колдунов. Если уж они не разозлятся, то равнодушными все равно не останутся. Чем больше они беспокоятся, тем лучше. Я отправилась жарить гвозди. Еще одна причина, по которой я отправилась это делать – это то, что это забавно. Одно замечательно: если кто-нибудь застанет меня за таким занятием, он не сочтет меня сумасшедшей. Трудные времена требуют жестких мер!
На кухне никого не было.
Отыскав свое «сокровище» я поставила его на плиту и вооружилась лопаткой для помешивания. Гвозди постепенно накалялись.
Я подумала, не добавить ли масла для хорошего треска и неприятного запаха. Но решила, что это лишнее.
Потом я закончила с жаркой и отправилась к комнате Гульсияры. По пути предупредила двоих слуг, чтобы были рядом и если услышат громкие звуки, то тут же должны явиться в ее комнату, а до этого их никто не должен видеть.
Гульсияра еще не вернулась, и я без приключений заняла свой контрольный пост под ее кроватью.
На этот раз ждать пришлось долго. Я даже задремала. Около полуночи она, наконец, пришла. На ее губах блуждала загадочная улыбка, взгляд был задумчивый.
– Боже, я так счастлива!.. – прислонясь к двери, проговорила она. – Он такой потрясающий… этот король. И чего я раньше избегала с ним видеться? Какая я глупая!
Посмеявшись над собой, она стала готовиться ко сну. Прошло минут пять, и она уже крепко спала, обнимая шелковую подушку.
Прошло еще немного времени.
– Гульсияра… – донесся со стороны закрытого зеркала повелительный голос, – встань и подойди к зеркалу.
Девушка вдруг зашевелилась. И вскоре я увидела ее опускающиеся на пол ноги. Гульсияра встала и направилась к зеркалу. Она была босая, а тело прикрывал легкий розовый халатик.
– Открой зеркало!
Гульсияра потянула за шнурок и шторы раздвинулись. Глядя на нее, я поняла, что она себя не контролирует. Это или гипноз или что-то более серьезное.
Осторожно я вынула из-за пояса «Универс» и приготовилась выстрелить в того, кто сейчас из зеркала выйдет.
Ожидания не были напрасными. Вскоре в зеркале отразились контуры колдуна, приходившего прошлой ночью. Он шагнул в комнату, и когда полы его на этот раз голубого плаща перестали трепетать, глядя в глаза девушки, спросил:
– Ты выполнила мое задание?
– Да, – бесстрастно ответила она.
Медлить было нельзя. Необходимо было пресечь предстоящую исповедь.
Я прицелилась в сердце колдуна и выстрелила. Выстрел был меткий. Пуля прошла навылет и врезалась в зеркало. Звон падающих осколков вернул Гульсияру в чувство. Она увидела перед собой колдуна и пронзительно закричав, упала в обморок.
Колдун все еще стоял. Испугавшись, что он исчезнет, я выстрелила в него еще раза три. Колдун вздрагивал от каждого выстрела, и вдруг начал падать.
– Едва я успела перевести дыхание, как дверь резко распахнулась, и на пороге возник Татхенган с двумя слугами. Первое мгновение они растерянно замерли при входе. Лишь когда я показалась из-под кровати с «Универсом» в руке, султан обрел дар речи:
– Лануф, что случилось?
– А ты что здесь делаешь?
– Услышал выстрелы…
– Не прикидывайся! Ты следил за мной?
– Может потом разберемся между собой? Кто это? – султан указал на расстрелянного мной человека.
– Колдун, – ответила я и обратилась к слугам: – Срочно поместите его в комнату, где нет зеркал. И отправьте кого-нибудь за Айреном. Нет! Сначала позовите Айрена, а потом все остальное.
Один из слуг убежал выполнять поручение.
– Лануф, успокойся. Тебе не надо волноваться. Он убит.
Я покачала головой, сказав:
– Я не уверена…
Татхенган склонился над колдуном, потом перевернул его, стараясь не испачкаться в крови.
– Ты превратила его в решето.
– Так ему и надо!
Я услышала болезненный стон и бросилась к Гульсияре.
– Вставай, дорогая, – шептала я. – Все хорошо.
– Это ужас, ужас… – проговорила она, едва открыв глаза. – Я видела призрака…
– Все в порядке. Он к тебе больше не придет.
Я помогла ей встать. Увидев труп, она вскрикнула и зажала себе рот рукой.
– Он мертв. Не смотри на него. Все закончилось.
Я усадила девушку на кровать и накинула на ее плечи одеяло. Потом взяла ее руки и стала согревать своими ладонями.
– Как он пришел? Я ничего не помню…
– Все закончилось, Гульсияра. Приходить к тебе он больше не захочет.
– Вы его убили? Что же будет?..
Ее внезапно затрясло от страха и дурных предчувствий.
– Лануф, ты всегда меня поражаешь, – удивленно выдохнул султан. – Я был уверен, что ты задумала что-то грандиозное. Но чтобы убить колдуна – это нечто невероятное!
– Проверь, пожалуйста, его пульс. Вдруг он жив.
– А ты чего хочешь больше: чтобы он был мертв или жив?
Я вдруг вспомнила о своей способности воскрешать и, отведя от трупа взгляд, ответила:
– Лучше мертв, чем жив.
– Да, – согласился Татхенган, – ожить он всегда успеет.