Привидения на цыпочках

У дверей школы я встретился с чумазым водителем автокрана и злым прорабом. В руках прораба почему-то была грязная губка.

Они поднялись на второй этаж и прямиком прошествовали в кабинет директора. Я, конечно, такой случай упустить не мог. И стал подслушивать за дверью. Благо разговор был громкий.

– Вот! Полюбуйтесь! – слышался голос прораба. – Ваша работа! Ваших партизан!

Что отвечал директор, я не слышал – он говорил негромко и спокойно. Бывший офицер, выдержанный такой. Водитель тоже помалкивал. Зато прораб разорялся за троих:

– Автокран простоял весь день! Кто-то засунул в выхлопную трубу эту гадость! Разберитесь и накажите! И чтобы впредь такого не было!

Голос прораба слышался все ближе – я догадался, что он идет к двери, отбежал и спокойно пошел по коридору.

Дверь кабинета распахнулась.

– Или мне в милицию обратиться? – бушевал прораб.

– Во-первых, – спокойно ответил Семен Михалыч, – я не уверен, что это сделали мои ребята. Во-вторых, у вас есть охрана. Все претензии к ней. А в-третьих, у меня встречная просьба: старайтесь поменьше шуметь на вашей стройке. У нас ведь занятия идут.

– Ну! Это не в моих силах! – фыркнул прораб. – Как это можно строить тихо?

– Постарайтесь хотя бы, чтобы ваши орлы громко не ругались.

Прораб аж расхохотался.

– Вы взрослый человек! Где это вы видели стройку без крана и без ругани? Это уж, извините, специфика производства. Тут я бессилен.

– Что ж, у меня тоже специфика, – пожал плечами наш полковник. – Я не следователь. – И он вернулся в кабинет.

Вот так начались на стройке странные события. Будто новое здание возводили на заколдованном месте. Как-то все у них не ладилось. Можно было даже посочувствовать. Если бы, конечно, не грустная картина разорения нашего родного стадиона.

Как-то вечером (за ужином, конечно) папа спросил нас:

– Что у вас там творится?

– Где?

– На стройке. Там какое-то вредительство идет.

– Да не умеют они строить, – отмахнулся Алешка.

– Ну-ну... – Папа спрятался за газетой и сказал из-за этого укрытия: – В отделение милиции застройщик заявление принес. Просит обеспечить безопасность.

– Ну и милиция у нас! – возмутилась мама. – За детей они заступиться не могут, а за всяких... настройщиков...

– Застройщиков, – поправил папа, выныривая из-за газеты. – Вчера кто-то губку в выхлопную трубу засунул, сегодня электричество кто-то вырубил, а завтра они взрывное устройство подложат!

– Это мысль, – сказал Алешка, не отрываясь от тетради.

– А что ты там пишешь? – спросила мама. – Покажи! – Она взяла его тетрадь. Наверное, подумала, что Алешка уже рисует схему взрывного устройства.

– Опять шипящие, – вздохнул Алешка. – Примеры придумываю.

Мама прочла вслух: «Кишмиш съел осла».

– Это как? – безмерно удивился папа.

– «Кишмиш сел на осла», – поправил Алешка. – Я так написал, мама неправильно прочитала.

– Это кто же тебе посоветовал? Ты знаешь, что такое кишмиш?

– Знаю. Так одного рабочего на стройке зовут.

– Кишмиш, Алексей Сергеич, – объяснил папа, – это виноград без косточек. Употребляется в свежем и сушеном виде. А также, время от времени, в виде вина.

– Надо же! – удивилась мама. – А я думала, это такой изюм. – Она хихикнула: – Который сел на осла.

– Вообще, – нахмурился папа, – мне не нравится, когда людей другой национальности называют всякими унизительными кличками. Чурек, кишмиш, бульба и прочее. Тебе понравится, если тебя назовут огурцом соленым? Или маму капустой?

– Без разницы, – отмахнулся Алешка. – Хоть Рязань косопузая.

– Мне тоже без разницы, – сказал я. – Мне неважно, как человека называют. Главное, чтоб он человеком был.

– А этот Кишмиш, – сказал Алешка, – узкоглазый такой, узбекский таджик, он хороший человек. Он никогда плохими словами не ругается. Он даже на живом верблюде ездил. Этот Кишмиш...

– Господи, – вздохнула мама и зажала уши.

– Ну ты сама придумай что-нибудь на шипящее! – взмолился Алешка. – Думаешь, просто?

– Запросто! – выпалила мама. – Вот, пожалуйста: «Шковородка шкворчала на печи».

– Класс! – восхитился Алешка и быстренько записал эту волшебную шкворчащую фразу. – А еще слабо? Пап, твоя очередь.

– «Счетовод щелкал на счетах».

– Блеск! А как надо писать: «щитавот» или «щетавот»?

– В словаре посмотри, – посоветовала мама.

Алешка послушно снял с полки словарь, пролистал.

– Тут нет этого слова. Оно, что ли, иностранное?

– А ты на какую букву это слово ищешь? – спросил папа.

– Как на какую? На «ща», конечно.

– Ну-ну... – Папа вздохнул, снова скрылся за газетой и ехидно посоветовал: – Ишчи полутше, щитавот на верблюди.

Алешка послушно записал и эту фразу.

Глава III

Непримиримые террористы

А в школу на следующий день пришел наш молодой участковый и попросил директора собрать всех нас в актовом зале. На профилактическую беседу.

За столом на сцене уселся весь педсостав во главе с директором. Сбоку примостился молодой участковый с бледным от волнения лицом. Мы долго ему аплодировали. Директор встал.

– Тишина в зале! – командирским голосом рявкнул он. – Полное внимание! – Повернулся к участковому: – Приступайте, товарищ лейтенант.

Товарищ лейтенант, преодолевая волнение, встал, подошел к самому краю сцены. Поздравил нас с началом учебного года и пожелал нам успехов в учебе.

Мы ему опять долго аплодировали. До очередного «Тишина в зале!».

А участковому наша реакция понравилась. Это были, наверное, первые аплодисменты в его жизни. Он окончательно справился с волнением и начал толково говорить о безжалостной статистике:

– Безжалостная статистика свидетельствует о том, что после летних каникул, к великому сожалению, в городе намечается рост дорожно-транспортных происшествий с участием детей и подростков. – Тут он вздохнул и заговорил уже нормальным языком: – За время каникул, которые вы проводили за чертой города, вы расслабились, потеряли бдительность, отвыкли от опасностей дорожного движения. – Затем опять пошла безжалостная статистика, уже в местном масштабе: – Дорожная обстановка в нашем районе очень сложная, движение транспорта крайне интенсивное и насыщенное. Два проспекта, автомагистраль в сторону аэропорта, несколько рынков, на которые все время идут потоки грузового автотранспорта. Что делать?

– Перекрыть интенсивные и насыщенные потоки автотранспорта! – радостно подсказал Никишов.

– Закрыть аэропорт! – добавил Сельянов и что-то проглотил.

– Заминировать рынок! – завопил Юраша Козлов.

Директор свирепо сверкнул очами. Участковый улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он. – Я напишу рапорт начальству, а вы пока будьте внимательны на улицах города. Будьте дисциплинированны, соблюдайте правила дорожного движения, а также личной безопасности.

И дальше он очень толково рассказал нам об этих самых мерах.

– Все ясно?

Тут Алешка тоже не выдержал, чтобы не схулиганить. И отчеканил:

– Все ясно: трамвай стоящий обходи только спереди, но не сзади?! – Последнее слово для рифмы он произнес с ударением на «и».

Директор сверкнул очами. Участковый улыбнулся:

– А автобус?

– Стоящий автобус обходи только не спереди, а только сзади?! – не растерялся Алешка.

И тоже сорвал аплодисменты.

– Вопросы есть? – спросил товарищ лейтенант.

Погалдели немножко, похихикали. В общем-то, такие беседы для нас редкостью не были – каждый год в сентябре их проводили милиционеры нашего отделения.

– А у меня вопрос есть, – неожиданно сказал участковый. – Даже не вопрос, а просьба. В последнее время на соседней с вашей школой стройке происходят странные события. Иначе как вредительством их назвать нельзя. Вы все время рядом, вы все очень глазастые и наблюдательные граждане. Поэтому я вас прошу: если вдруг заметите что-нибудь необычное, заслуживающее внимания милиции, срочно сообщите мне или прямо дежурному по отделению. Договорились?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.