Страница 76 из 151
Ощущение прилипшей к телу одежды навсегда останется в памяти, как самое мерзкое на свете. Поднявшись на ноги, Мира зажмурилась от яркого солнца, сияющего в самом зените. Как удалось выбраться из воды она не помнила – из памяти стерлось все, что произошло после того, как Черная затащила ее под воду. Чувство удушья все еще не отпустило, воспоминание о том, как она тонула, пробуждало в душе самые ужасные ассоциации и панику.
Оставить ее у воды было слишком просто для Черной, поэтому Мира нашла себя у кромки знакомого леса, в котором стояла звенящая тишина. Нет сомнений, что это и есть Лес Мертвецов, и теперь она точно знает, что делать.
Войдя под сень заснеженных деревьев, она побежала вперед, прислушиваясь, и скоро она нашла то, что искала, - Рагнгерд, бредущую к выходу из этого мистического места. В мире духов на бедре волчицы не было гниющей раны, но здесь она снова едва ходила, придерживая больное место рукой. Альфа почуяла Миру раньше, чем та ее увидела, и пошла на встречу, не скрывая легкой улыбки.
- Нашла выход! – сказала волчица вместо приветствия и крепко обняла опешившую от такой реакции Миру. – Молодец! Я боялась, что духи не отпустят тебя.
- Мне помогла Сарра. Обопрись на меня.
Подставив плечо женщине, Мира ощутила вес ее тела и усталость, исходившую от Альфы. За это время мать стаи постарела на несколько лет, волосы ее отрасли, как и ногти на руках. Сглотнув, Мира попыталась не зацикливаться на этих изменениях, они не могли отсутствовать так долго, не может такого быть!
- Спасибо, чужачка. – тихо сказала Рагнгерд. – Ты спасла меня. Видят предки, своими ногами мне было не уйти.
- Ульф отпустил бы тебя.
- А я никогда его не слушала. – усмехнулась женщина. – И в тот день, когда он погиб, тоже не послушала.
- Он сказал, что ты не виновата в этом.
- Но разве эти слова могут отменить годы, проведенные с чувством вины? Мы для себя самые строгие судьи, девочка. Совершив что-то непоправимое, каждую ночь ты понимаешь, что стоило просто чего-то не сделать и судьба сложилась бы иначе. Понимаешь? Просто чего-то не сделать. Остаться на месте. Иногда бездействие может спасти.
Они шли вперед, молчали, каждая думала о своем. Что сказали предки Рагнгерд пока не озвучила, но выглядела так, словно несла на плечах огромный груз. Ощущая терпкий запах волка и вонь гниющей плоти, Мира едва сдерживала рвотные позывы. Сосредоточиться на мыслях не получалось – казалось, словно с прошлой ночи прошли месяцы. Сознание не могло упорядочить все, что удалось увидеть и узнать, а путешествие сквозь реку вообще не поддавалось объяснениям. Когда ты не готов к чему-то, то пытаешься защититься, делая вид, будто это происходит не с тобой, откладывая понимание «на потом», на то время, когда сможешь поверить в то, что пришлось пережить, и не сойти с ума.
Волки почуяли мать еще до того, как Вдовий Холм показался на горизонте – три больших зверя выскочили из леса и бросились к женщинам, бредущим через белоснежную равнину. Отстранившись от спутницы, Альфа громко свистнула и, улыбаясь, раскрыла объятия для сына, который едва не сбил ее с ног. Он прыгал вокруг, вилял хвостом, словно обычный пес, ластился к ее рукам и лизал их.
- Все, все, я дома. – ласково сказала женщина, прижимаясь к лохматой шее волка. – Бранн, помоги чужачке.
Забираясь на спину Бранна, Мира пыталась быть максимально аккуратной – волк всячески показывал, что ему не по душе необходимость везти на себе человека. Зверь, везущий на себе Рагнгерд, бежал первым, а остальные – за ним, прямо друг за другом. Они стремительно мчались сквозь лес, воодушевленные возвращением Альфы, поэтому к убежищу удалось добраться быстро.
Как только мать слезла с его спины, Лель обратился в человека и крепко обнял ее. Вся стая вышла из пещеры, чтобы приветствовать вернувшуюся Альфу, а позади всех стоял Лоти, заросший, лохматый, сильно похудевший. Увидев его, Мира едва сдержалась, чтобы не заплакать от нахлынувшего чувства вины.
- Принесла воды?
Не дождавшись ответа, Ульфа сгребла Миру в охапку и, сжимая так, что затрещали кости, подняла над землей. Волчица выглядела куда лучше Лоти, все такой же сильной и пышущей здоровьем.
- Я знала, что ты вернешься. – прошептала она прямо в ухо расплывшейся в благодарной улыбке Мире.
- Она не просто вернулась, она спасла меня.
От чуткого уха Альфы не ускользнули слова дочери. Все люди, вся стая Седых Спин обернулась к ним. Под их взглядами Мира почувствовала себя совсем крошечной, незначительной, захотелось спрятаться за широкой спиной молодой волчицы.
- Ваша мать едва не осталась в Лесу Мертвецов. – звучно продолжила Альфа. – Но эта девочка нашла мой дух и привела к выходу.
- Дух? Она тоже ходила за завесу? – уточнил Бранн, недоверчиво разглядывая Миру.
- Не знаю, какие силы привели ее туда, но...
- Черная. Меня привела Черная. – повторила Мира.
- Черную видят только ведуньи! – не унимался брат Ульфы. – Не может такого быть.
- Тогда как я оказалась в лесу?
- Откуда мне знать, какую магию использует твой народ!
- Никакую. Мы не используем магию, так, как вы. – вдруг осмелев сказала Мира., делая шаг вперед. – Вы все должны знать, что Сторона Заката использует вашу силу как топливо, вырывая ее из ваших тел!
В повисшей тишине было слышно лишь тяжелое дыхание собравшихся магов, они пытались осмыслить то, что услышали, но не могли даже представить такого зверства.
- Что она говорит? – Лель обращался к матери.
- Правду. – ответила Рагнгерд. – Предки сказали мне, что грядут страшные времена. Воды Черной потекут вспять, открыв завесу, сквозь которую в мир живых вернутся мертвые.
- Но этого не может быть!
- Так не бывает!
- Но...
-...невозможно!
Стая пришла в движение, волки и люди переглядывались, шумели, задавали вопросы, на которые ответов не было ни у Альфы, ни у Миры. Общее беспокойство передалось и Ульфе, она словно безмолвно спрашивала, правда ли все то, что она услышала. Но Мира не могла ответить, ведь предки говорили только с Рагнгерд.