Страница 106 из 151
- Покалечить? – расхохотался паук, запрокинув голову. – Очень смеш-шно, чужачка. Ты в наш-шем лесу, так что...
- Я бывала в местах и похуже! – выкрикнула Мира. – Или нападай, или призови свою Мать!
Потребовалось всего мгновение, чтобы мощным прыжком маг сорвался с места, обращаясь в огромного паука, который был не просто размером с Миру, он был больше, чем она. Отвратительное лохматое тело, покрытое не шерстью, а какими-то колючками, пролетело совсем рядом, Мира даже почувствовала энергию, исходящую от него. Отскочив в сторону, она поняла, что совершенно не знает, что такое боевая магия, и как ее применять. Одно дело – создать огонь, другое – применить его в бою. Знакомая боль, появившаяся в области правого предплечья, дала понять, что Первые с ней. Перед глазами появилась та же самая девушка, которую она видела на Северной Стороне. Сложив руки перед грудью, она развела ладони, между которыми оказалось пламя. Развернув ладони в сторону обидчика, Мира повторяла каждое движение незнакомки, до тех пор, пока огонь не объял ее руки полностью, до самых локтей, но боли не было. Теперь сферы пламени появлялись легко, почти без усилий, и паук, надеявшийся на легкую победу, не смог уклониться от нескольких, две его лапы горели. Пахло паленой шерстью и плотью. Горящее чудовище не собиралось сдаваться, оно издало странный звук, и к нему на помощь бросились еще несколько особей. Огонь поднимался выше, Мира чувствовала жар у самого лица, но продолжала сражаться с пауками. Сферы превратились в волны, пауки горели, издавая странный тонкий визг, лес наполнился шумом и треском огня. В какой-то момент не осталось ничего, кроме целей и пламени, что поглотило ее целиком. Больше не нужно было сосредотачиваться на энергии, представлять то, что она хотела создать, все получалось само собой, сильнее, чем когда-либо. Она сама стала энергией, настоящей, первобытной, непредсказуемой.
Первый напавший паук обратился в человека и, отползая в сторону, завопил:
- Я сдаюсь! Прошу тебя, остановись!
- Знаешь о правилах? – спросила Мира и не узнала собственный голос.
Резко соединив пылающие ладони перед лицом, Мира увидела, как обожженный человек обратился в прах так же, как его паутина. Он сгорел мгновенно, словно его выжгло изнутри, оставив лишь пепел и запах горелой плоти.
- Хватит убивать моих детей. – раздался спокойный, приятный голос.
С дерева, хватаясь за ветки и ствол лапами, спустилась Мать клана. Она отличалась от остальных магов полностью – да, тело было паучьим, но напоминало скорее Урд, чем обычного зверомага. Из паучьей плоти, возвышаясь над ней, выходил человеческий торс, покрытый черной редкой шерстью, как и безволосый череп. На ее лице было всего шесть глаз, а изо рта торчали небольшие жвала.
- Что тебе нужно, девочка? – паучья Мать смотрела на гостью совершенно равнодушно.
- Помоги ему. – Мира указала на лежащего Лоти. – В нем...
- Нет ничего, что могу сделать я, но не можеш-шь сделать ты. – перебила ее паучиха. – Что еще тебе нужно?
- Я не понимаю. Шаманки огнепоклонников сказали, что ты можешь вытянуть из его крови яд! – Мира чувствовала, как теряет контроль над огнем, который все еще окружал ее.
- И ты можеш-шь. Потому что это не яд.
Проворно перебежав от деревьев к Лоти, паучиха склонилась к нему, втянула носом запах, безразлично пожала плечами и сказала:
- Точно не яд.
- Но...
- Ты тратиш-шь мое время. – почти скучающим тоном произнесла Мать. – Он умирает. Спаси его, маг огня.
- Я не маг огня. Я...
И тут ее осенило. Кинувшись к Лоти, лицо которого было залито кровью и потом, Мира обхватила его голову горящими руками и, почувствовав энергию, которая текла внутри него, сосредоточилась на ней. Если синий огонь – это искра, сама суть магии этого мира, то внутри тела он тоже остается энергией, силой, которую можно почувствовать, а значит и забрать.
Открыв глаза, Лоти уставился на Миру и заорал, по объятым пламенем рукам скакали синие искры, перетекая из одного тела в другое. И она ощутила это – силу, которая была лишней. Чужеродная, враждебная, искра пыталась выразить себя, но не могла, потому что искра самого Лоти не желала уступать ей. Чужая душа буквально выжигала тело, в которое попала. И Мира ощущала ее боль, скорбь и отчаяние, искра металась, извивалась в ее руках, вырванная из живого тела, она сходила с ума от страха и невыразимого горя.
Огонь погас. Вместе с чужой искрой Мира забрала немного силы Лоти и почувствовала, как непривычно ломит кости, как боль скручивает суставы. Уставившись на паучиху, с интересом наблюдавшую за происходящим, Мира выкрикнула:
- Это все? Он будет в порядке?!
- Будет. Не с-стоит беспокоить меня по таким пус-стякам, смертная.
- Что со мной происходит?! – Мира вытянула руки и увидела, как они покрываются шерстью и меняют форму.
- Выпус-сти силу, проводник. – ухмыляясь, Мать полезла на дерево, цепляясь за него лапами. – Выпус-сти ее.
Ощутив спиной трясущуюся повозку, Мира улыбнулась, не открывая глаз. Умиротворяющее постукивание колес напоминало о Севере. На облучке сидели Ларта и Холгер, там, под Вдовьим Холмом ждала большая, сильная Ульфа. Кажется, она ощущала ее терпкий запах, слышала ее дыхание. Черная о чем-то шептала, на лицо падал снег. Как назывались эти деревья? Такие красивые, пушистые, без единого листочка, они оставались зелеными даже зимой. Почему она так и не спросила об этом Ульфу? Жаль, что не слышно, как скрипит снег, как вода в реке размеренно бежит куда-то вперед. И голоса только мужские. И...
Сумбурные воспоминания вырвались на свободу, заставив Миру прийти в себя и резко сесть. Север пропал, уступив место реальности. Все тело болело, от голода кружилась голова. Кажется, она так и не выспалась, усталость валила с ног.
- Тише, не так резко.
Увидев бледного, но совершенно точно живого и невредимого Лоти, Мира прикусила губу, но все равно не смогла сдержать подступивших к глазам слез. Она молча смотрела на него и не могла ничего сказать, потому что рыдания уже подступили к горлу, а сдерживала их только боль от почти прокушенной тонкой кожи. От слез зрение затуманилось, но она четко видела, как южанин смахнул что-то с испачканного кровью и землей лица.