Солнечные

После его ухода Император позвонил в валдайский колокольчик. Явился Паж.

– Тюрина, – кратко объявил Император вбежавшему Никите.

Конкретно способность придворного эзотерика появляться мгновенно объяснялась «чуткостью к вибрациям эфира».

Уже входя в императорские покои, он сделал жест, предупреждая сотрясения воздуха лишними объяснениями.

– Не утруждайте себя Ваше императорское величество, – успокоил он Климента I. – Я ожидал эти пертурбации. Помните, я сказал Вам перед самым венчанием дочери: «Розы – это глаза с махровыми ресницами, но у них есть и зубы, состоящие из пестиков».

– Как не помнить? – сказал Император, воздев глаза к прозрачному потолку. – Я сразу же отдал приказ заменить розы пассифлорами.

– А помните, что я вам сказал на это?

– Не очень…Ради бога, оставьте иносказания. Не это после гибели Пресветлой имеет значение. Жива ли ее душа? Что провещают звезды? Как складывается потусторонний путь – вот это меня волнует.

Эзотерик переминался с ноги на ногу. Он был явно обескуражен вопросом. Карты Таро и другие источники провестили ему накануне, что Император мучается подозрением относительно честности своей супруги. Но карты солгали. Императора мучило явно что-то другое.

– Конечно, – сказал господин Тюрин, заикаясь, но по-прежнему стоически выдерживая обтекаемую форму своих откровений, – топором можно срубить столетнюю ель, но можно и сделать щепу для жертвенного огня.

– Говорите яснее, друг мой, – сказал Император, вытирая пот со лба, – не то я, пожалуй, сойду с ума, не сходя с места. Неужели отсутствие трупов в склепе не означает, что мы пали жертвой чудовищной мистификации?

– Т-трупов в склепп-пе?.. – пробормотал эзотерик и тоже потянулся за салфеткой. – А… кажется я…понял…Все эти сказки про мертвецов…впрочем…они не сказки…Боюсь, что это пространственная суперпозиция параллельных миров.

– Суперпозиция?. Вот новость! Что за зверь?

– Это когда две вещи накладываются друг на друга и все непропорционально запутывается…

– Красиво сказано. Так суммировалось, что ни стало ни той, ни другой, вы хотите сказать?

– Под вещами я имею в виду параллельные реальности… Зато в другом месте появляются и те и другие!

– Это обнадеживает.

– Еще как! – обрадовался Эзотерик. – Не беспокойтесь, Вашвеличество! Мы найдем.

– Вы о реальностях?

– Да нет. Наших беглецов-детей, догоним. Догоним и нашлепаем. Об этом провещают звезды. Они помогут нам. Особенно одна звезда – как в песне, по имени СОЛНЦЕ.

– Никита! Будь добр, Маршала мне. Срочно!

– Будет сделано, Ваше Величество!

Маршал Савельев явился на зов в полном парадном облачении. И застал Императора в Тронном зале в состоянии крайней ажитации. Климент I резко обернулся на шаги предводителя Имперской Армады.

– Вы мне не хотите что-то сказать, господин Савельев? Оповестить меня о чем-то, предостеречь или обрадовать?

– По правде говоря… – Маршал замялся, так как растерялся от эскапады Императора. – Единственно, пользуясь случаем, еще раз позвольте выразить сочувствие Вашему горю, Ваше Императорское Величество, также пожелание стойкости духа в преодолении великого испытания, связанного с потерей любимой дочери…

– А что вы скажете, господин Маршал относительно сохранности содержимого Высочайшего склепа?

Маршал растерянно заморгал глазами. Затем схватился за цилиндр фемт фона, чтобы уточнить у стражи состояние пломб на дверях склепа.

– Увы, я уже проверил, – сказал Император, – трупов нет. И судя по всему, вы не можете пролить свет на это обстоятельство и уточнить сроки этого…исчезновения.

Маршал побагровел.

– Скорее я поверю в воскрешение Ваших детей, нежели в их исчезновение.

Неожиданно для себя, Маршал понял, что влистил, пользуясь терминологией картежников: случайно сказал именно то, что Его Величество втайне желало бы услышать. Это он прочел во взгляде правителя Империи.

– Значит, ничего? – спросил Климент I, притушив безумную надежду в глазах.

– Не могу сказать ничего более… пока сказать не могу. Разрешите идти Ваше Величество? Мне необходимо немедленно приступить к сбору актуальных данных по этому вопросу.

– Идите, господин Савельев, с вами Бог.

Император перекрестил спину выходящего и успокоился.

Он сделал все, что мог, препоручив дело проверенному вояке.

Некоторое время он ходил по залу, пересекая его вдоль и поперек. Затем энергично потер руки и дернул ленту звонка. На решительный звон явился не Паж Никита, как обычно, а Паж Александр.

– Огласите указ о торжественном заседании Консилиума по освоению Трапписта! – патетично сказал Император и вручил Пажу заранее приготовленный свиток.

Восхождение Империи продолжалось. Несмотря на тяжелое испытание, вслед за траурными оркестрами жизнь Империи вошла в обычное русло. Более того, трагедия подстегнула процессы, в которые внесло посильный вклад безвременно увядшее юное сердце. Как по невидимой эстафете передалась его мечта остальным, усиливаясь стократно. Со скоростью, сравнимой с фанатичной гонкой вооружений прошлого, создавалась армада космических кораблей, заточенных на «штурм» вожделенного объекта Имперской экспансии – внегалактического Трапписта.

В той своеобразной повышенной активности никто не заметил, что некто отсутствует на глобальных пленумах, мировых конференциях и тотальных планерках. Это был Мастер боевого ножа…

Итак, в глубине правительственной верхушки сформировалась официальная версия происходящего: для компенсации невыразимой скорби жителей было придумано «дело» о необходимости установления генетического родства принцессы с Императором. Предполагалось, что пока взбудораженная новым политическим нюансом общественность будет занята перемыванием косточек «ВИП», ракетный обоз сможет подготовиться к выдвижению за пределы Солнечной системы. Проект экспрессного заполнения ментального вакуума, таким образом, позволял сочетать психологический раздрай общества с его целевой направленностью.

Меньшее число приближенных государя знало о казусе, который венчал продуманную конструкцию. Дело в том, что провидение решило по-своему. Императора, ошарашенного вначале исчезновением трупа забальзамированной Принцессы, настигла вторая, не менее шокирующая весть: Принцесса не имеет родственных генов ни с отцом, ни с матерью.

– Как это может быть? – вопрошал он придворного Генетика. Не добившись вразумительного ответа и взяв подписку с осведомленных лиц о неразглашении результатов экспертизы, Император оставил на время вопрос открытым. Маховик предстоящей экспедиции к Трапписту настолько раскрутился, что ни времени, ни ходу назад не было.

Неофициальную версию, считай, не знал никто. О ней можно было только догадываться. Но таких пока не было.

Маленькая хозяйка большого моря

Казалось, одна из программ «девастации» компьютерных игр была запущена в царской опочивальне в полную мощь. В неё словно попал виртуальный снаряд.

Всё и вся с силой рвануло к окну. Затрещали оконный косяк и пакет с утепленными рамами. Сальто-мортале исполнил стул, за спинку которого держалась Мария перед тем, как шагнуть за подоконник. Стилизованное под трон эпохи барокко седалище, кувыркаясь, взметнулось следом за ней, не успевшей еще пролететь и пятидесяти метров. Гравитационная волна протащила к окну и Кременя с Георгом. К тому моменту наружная облицовка строения взломалась под напором гранита, и часть мелких, но увесистых блоков уже выдвинулась из полигональной кладки. Стандартное окно превратилось во «французское» – до самого потолка.

Над водной поверхностью под стеной поднялась туча брызг. Глядя в нее, Кремень напряг все воображение, силу и эмоции. На краткий миг ему показалось, что разрушение, благодаря ему, прекратилось. Однако громко хлопнувшая дверь заставила обернуться – и в тот же миг Кремень понял, что его личные усилия не причем.