Страница 5 из 20
– Столь великий лист мне скоро не достать.
– Не беда, листы можно склеить вместе до нужного размера.
– Быть посему. Начертание карты станет твоим испытанием для поступления на государеву службу. Теперь о карте: тотчас тебе доставят в твою светлицу всё что потребно. Назови что ещё нужно.
– Нужны карандаши и чертёжные принадлежности. И нужны тушь, перья и кисть для туши, желательно китайские.
– Что-то ещё?
– Я бы попросил, чтобы был поставлен караул, дабы посторонние не лезли. Ни к чему соседним державам знать твои служебные секреты, наместник.
– Это можно. Но – хитро прищурился наместник – запретный плод сладок. Начнут любопытствовать, а что там мы прячем?
– Камни прячут среди камней, наместник. Просто обмолвись, что опасаешься моего побега, вот и объяснение постановки караула.
– Хитро. Так и сделаем. Ступай к себе, барон, всё что нужно тебе доставят.
***
Сижу и смотрю на чертежные принадлежности. Мдя… В готовальне имеется очень грубый и тяжелый циркуль, линейка с делениями непонятной цены, примитивный транспортир, серебряный и свинцовый карандаши, и это здорово. Зато грифельных карандашей ещё в природе не существует. Имеется банка туши, кисть для туши, но не китайская, а какая-то самоделка. А сверх того – связка гусиных перьев и отлично наточенный ножик. Лекал нет, о рейсшине можно только мечтать, под чертёжную доску придётся приспосабливать что-то похожее.
Да. Ясно, что прогрессорство нужно начинать с комплектования готовальни хорошего качества инструментами и прочими милыми сердцу чертежника и картографа вещами. Может быть все они уже изобретены, но в виде набора, в пределах видимости не наличествует. Кстати, это может стать довольно дорогим экспортным товаром, нужно только научиться качественно делать наборы чертёжных инструментов в расчёте на разные денежные возможности покупателей.
В сущности, для проверочной работы могу нарисовать карту без координатной сетки, а потом, изготовив нужные инструменты, начертить более качественную.
По моей просьбе принесли снятую откуда-то дверь и наклонно установили её на подставку у стены. Получилось некое подобие чертёжной доски. Рейсшину изготовлять было некогда, и закрепив гвоздиками бумагу, я начал рисовать карту. Сначала я набросал очертания Евразии и Африки, а затем начал наносить детали. Сначала крупные: Средиземное, Чёрное, Азовское, Каспийское и Аральское моря, горные цепи, крупнейшие реки и озера. На этом этапе меня посетил младший из чиновников, оказавшийся подьячим, Осип.
– Князь Давыд Васильевич Гундоров прислал узнать, как у тебя, барон Александер, движутся дела, и не терпишь ли ты в чём нужды.
– Вот полюбуйся Осип, это начало работы. Далее я нанесу детали, которые помню.
Парень внимательно осмотрел карту.
– На каком языке ты, барон Александер, делаешь надписи? Буквы вроде словенские, но начертание необычное, многих букв не хватает, однако всё понятно.
– Это, Осип, один из подвидов словенского письма, меня ему учили.
– А покажи, барон, где находится город наш, Рыльск?
– Примерно здесь. – я нанес точку на карте – Видишь, вот течет Днепр, в него впадает Сейм, а течет он вот отсюда – карандашом я провел линию – и в его среднем течении находится Рыльск. А вот и реку Рыло обозначу.
– Спаси Бог, барон Александер – поклонился Осип – сподобило меня как в воздусях над родной землей воспарить и сверху глянуть. Пойду доложу князю Давыду о твоем радении.
***
Вечером я опять был у Лотара, беседовали о моих планах по внедрению в здешнее общество конечно же, о прогрессорстве.
– Александер, как учитель географии ты помнишь о крупнейших месторождениях мира, а в особенности России. Но нужно знать конкретные места. Тебе они известны?
– Немного, но помню. Я же веду ещё и курс географии родного края, и у меня перед глазами постоянно мелькала карта Курской области с обозначениями полезных ископаемых. На некоторых выходах пород я бывал, благо это недалеко. В частности, я водил своих школьников смотреть на обнажения в оврагах, с выходами бурого угля и магнетитовых кварцитов, так что шанс очень велик. Мне знакомый геолог говорил, что эта железная руда имеет естественные примеси никеля, а вредных примесей почти не имеет.
– Бурый уголь? Мне припоминается антрацит, кокс…
– Здешний бурый уголь довольно плохой. Очень зольный, загрязнён серой. Но и его можно коксовать, попутно получая много серной кислоты. Да и доступные запасы невелики, но мне лет на пять – десять хватит.
– Здесь я тебе не помощник. Единственно в чём помогу: вот составил тебе список месторождений меди, свинца и олова, какие вспомнил. Было дело, я посвятил этой теме главу в диссертации. Принеси ко мне карту России, перенесём сведения на неё. Только не забывай, что такие тайны крайне вредны для здоровья.
– Об этом я помню. Кажется я потихоньку начинаю становиться параноиком, всё кажется, что за мной следят.
– Наличие паранойи не отрицает факта слежки, Александер. Обязательно сообщи о слежке наместнику.
– Может стоит самому разобраться?
– Не валяй дурака, мой мальчик. В этом краю сплелись интересы Руси, Литвы, Польши и Крымского ханства. Тут многие куплены и одновременно наушничают двум, а то и четырём хозяевам. Бойся отравления и никогда не выходи из дома без кольчуги. Пойми, что против тренированного убийцы у тебя нет шансов.
– Ты прав, Лотар.
– Ещё бы неправ! Уже моё состояние должно тебе прибавить заёмного опыта. Видишь, что со мною сталось?
– Печальное зрелище.
– К тому же глупое. Ужасно глупое. Умереть от гангрены потому что потратил запас антибиотиков на лечение лошади, а эту проклятую конягу всё равно загрызли волки…
– Как же получилось, что у тебя началась гангрена? Не верю, что ты не знаешь о асептике и антисептике.
– Знать-то знаю, а что в том толку? Меня ранило и контузило, и трёх дней, что я провел без сознания хватило для начала сепсиса.
– Ампутация?
– Невозможно. Поражено бедро и дело зашло слишком далеко.
– Страшно это.
– Страшно? Нет. Смерти я не боюсь, разве что боль крайне неприятна, а она всё возрастает. Мне конечно дают опиум, но его уже явно недостаточно.
– Опиум? Здесь есть опиум?
– Почему нет? Там, к югу, Крымское ханство, оно вассал Турции, а там, в Османской империи, производят многое, в том числе и опиум.
– Если хочешь, я могу приготовить для тебя морфий. Но это довольно опасно.
– Пустяки. Я просто не успею стать наркоманом, а умереть достойно, не воя от боли, дорогого стоит. Любопытно, а откуда тебе известен процесс получения морфия?
– Не только морфия, но и героина. Будешь смеяться, но меня этому учили.
– Неужели?
– Представь себе. На курсах повышения квалификации учителей предмета основы безопасности жизнедеятельности нам читали лекции о вреде наркотиков, и лектор, от большого ума рассказал нам как получают опиум и как из него делают морфий и героин.
– Безумие какое-то.
– Это ещё не всё. Когда новость о чудо-лекции достигла ушей милиции, то нас собрали, и взяли обещание забыть эти сведения.
– Забыть Герострата! – засмеялся Лотар.
– Верно. Только поэтому я и запомнил.
***
Сутки я потратил на сбор сырья, реактивов и собственно изготовление героина, благо у здешнего аптекаря оказался прекрасный склад. С банкой желтовато-коричневого порошка я явился к Лотару.
– Готов препарат. Должен предупредить, что реактивы не имеют должной очистки, поэтому за безопасность не ручаюсь. Впрочем, испытал на собаке двойную дозу, с ней ничего дурного не случилось.
– Ну что же, после испытаний на псовых, перейдём к опытам на приматах. Шприц тут изобрести не догадались, придётся применять как-то иначе. Что посоветуешь?
– Слышал, что можно вдыхать носом через трубочку
– Ну, попробуем.
Через минуту после применения Лотару значительно полегчало. Щёки слегка порозовели, мутная пелена боли ушла из глаз.
– Давай-ка, Александер, я расскажу тебе о том откуда я сюда попал, а главное, почему и ты тут оказался.