INKOGNITO

Кончает.

Заливает спермой мой рот.

Стон вырывается с Аарона. Красивый. Довольный. Жаждущий еще… блять. Он продолжает поглаживать свой член, вынимая его из моего рта. Размазывает остатки спермы по моим губам и блаженно улыбается.

– Видишь, быть послушной несложно.

Мне кажется убей я Аарона Келлера и первый раз в жизни я бы что-то почувствовала от убийства. Гребанное удовлетворение!

– Думала, что тебе нравится, когда я борюсь с твоими приказами, – иронизирую.

– Ох, Лейла. Поверь, в тебе было очень много борьбы…

У меня отвращение от его проницательности. Сильнейшее. Не может так один человек видеть другого… насквозь.

– Иди в ванную и приведи себя в порядок, – приказывает он, поглаживая мою щеку.

Что? Господи… я думала, что это уже всё!

– Нарисуй стрелки, моя строптивая Клеопатра, а я пока подготовлю Воаканго*, – не знаю в какой именно момент его таинственность стала такой… уже за гранью безумия. Но да, именно это и происходит!

– Я не буду играть в твои эротические фантазии, Келлер! – поднимаюсь резко с колен.

Мужчина хватает меня за руку и прижимает к себе. Сдавливает талию пальцами и с нажимом поясняет мне прямо в губы:

– Ты уже сделала свой выбор. И сегодня, когда не приняла таблетку. И вчера, когда пришла на встречу ко мне. И днями ранее, когда прилетела в Каир, – наши носы сталкиваются, а дыхание обжигает наши уста. – Ты. Сделала. Свой. Выбор.

И ведь не поспоришь даже. Он – мой заказ, от которого я должна была отказаться. Верно?

Нет. Нет! Потому что Лейла Рей никогда ни о чем не жалеет и всегда доводит дело до конца. Так что от меня никаких сожалений не дождутся.

– Предлагаю тебе сделку, маленькая… – его пальцы растягиваются на моей талии, сминают сорочку. – Твоя влажная киска в обмен на освобождение…

– Простым языком, Келлер, – рычу я.

Его губы слишком на моих.

– Я хочу, чтобы сегодня ты текла. И если сделаешь это для меня, Анубис не тронет тебя. Никогда.

Стоило бы выпить эту таблетку. Да, черт побери. Потому что я понятия не имею как… заставить себя желать этого мужчину.

________

*Воаканга – растение. В Древнем Египте – растение любви. Мощный афродизиак и психоделик, может вызывать галлюцинации.

Эксперимент №8. Порочный миф

Реальность – это тоже галлюцинация.

— Брет Истон Эллис, «Гламорама»

За десять минут в ванной комнате я успеваю стереть с губ сперму, прополоскать рот неисчислимое количество раз и нарисовать эти… проклятые стрелки. Потому что он так хочет. Стрелки и мою влажную киску. Хотелось бы сказать: «Получи и подавись»! Я все же совсем не прочь избавиться от Анубиса…

Но я так и не смогла придумать – как. Можно изобразить желание, но никак не изобразить физическую реакцию. Разве что уписаться, блять. Да уж, меньше суток в этой гробнице и уже самые идиотские мысли в моей голове. Перед выходом трусики проверила – сухие, мать твою. Самая настоящая пустыня там. Сняла их к чертовой матери и кинула в рукомойник. Пора готовиться к Аду. Кто же знал, что путь в Рай на самом деле лежал через влажную киску…

Выхожу.

Вижу Аарона возле постамента, где еще недавно стояла медная чаша. Теперь она стоит на полу, а рядом с ней расписанный иероглифами кувшин. Сам мужчина абсолютно обнажен и расслаблен. Ну, конечно, ему то зачем напрягаться…

– Разденься и подойди ко мне, Лейла, – мягко приказывает Келлер.

Самая обманчивая мягкость в мире. Я ее прекрасно ощутила, когда стояла на каменном полу и давилась его членом. Именно поэтому я не стала замазывать тональным и свою поцарапанную щеку. Пускай видит к чему приводит его «мягкость».

Раздеваюсь.

Спускаюсь каменной лестницей к нему. Следит. Выжидает. С желанием. Хищник с поврежденным мозгом – вот, кто он.

Подхожу. Вздергиваю гордо нос.

Я не стояла на коленях и не сосала ему, ясно? То есть физически да – как на работе. Но психологически – он ничего не добился. Ему не сломить меня. И почему-то кажется, что он в курсе этого.

– Очень красиво получилось, захрат альсахра, – шепчет хрипло Аарон, не отрывая взгляда от нарисованных стрелок.

Пальцы касаются очертаний моей груди и поглаживают… приятно. Такое приятное отвращение, да.

– Что это значит? – требую я. Перевести самостоятельно мне не удалось.

– Цветок пустыни, – мужчина переводит взгляд на мою грудь. Вижу как под ресницами вспыхивает пламя.

– Так мы не в Клеопатру играем? – фыркаю, пытаясь остановить мурашек на груди.

– Ты многогранна, Лейла, – Келлер ведет пальцами вниз моего живота. – И в этой многогранности такая объединяющая.

Господи… какое-то литературное сумасшествие.

– Образ Клеопатры однозначно твой. Цветок пустыни, который пророс через столетия. Таким женщинам, как ты – Лейла, поклоняются.

Ни капли иронии в его словах, представляете? На полном серьёзе говорит, касаясь пальцами моего клитора…

– Аарон, ты – больной… – это правда все, что я могу ответить. Потому что я пол часа назад на коленях перед ним стояла. Это такое вот поклонение мне?!

Нет, не понять мне его. Даже пытаться не хочу.

– Садись, захрат альсахра, и опусти ноги в чашу, – как ни в чём не бывало приказывает.

Садиться я так понимаю что нужно на постамент. Больше тут некуда. Я обхожу мужчину и сажусь. Опускаю ноги в чашу, чтобы это не значило. Аарон разглядывает меня, ведя большим пальцем по своей губе. Усаживается на колени передо мной.

Что, простите?

Охреневшая я, моргает так часто, что в глазах резать начинает. Келлер не замечает этого, потому что сосредоточен на моих ступнях. Берет в руки кувшин и начинает выливать содержимое на них. Аллах, это что еще за фокусы?! У меня прямо ступор… хорошо, что сижу.

Вода приятная, слегка охлаждающая. А еще ароматная. Мужчина промывает и нежно поглаживает мои ступни. Задумчиво склонил голову, наслаждается процессом. Поклоняется.

– Это что-то религиозное? – ворчу, а голос предательски дрожит.

Никто такого со мной не делал. Я и про колени. Я и про это… непонятное поклонение.

– Я не религиозен, Лейла, – с улыбкой отвечает Келлер. – Мытье женских ног мужчинами – это арабская традиция. Корнями тянется из Древнего Египта. У Клеопатры было много слуг, которые омывали ее ступни.

Рада за неё, конечно. А вот насчет себя… у меня вопрос:

– Если я Клеопатра, то кто ты?

– Скажи уже это слово, тебе же хочется, – ухмыляется как-то беззаботно Аарон, подняв на меня взгляд.

– Слуга… – произношу, не стесняясь.

Его нижняя губа растягивается. Мужчина лишь хмыкает и снова опускает голову, продолжая ритуал. Я как-то сильно обезоружена. Гораздо проще, когда Аарон ведет себя как сволочь. Тогда всё ясно и ощущения тогда понятны. Но когда он вытворяет такое… Не понимаю, в дичайшем замешательстве. Что это за болезнь такая?

Замечаю на своих ногах зеленые листочки, которые похоже толкли ступкой, и слегка помятые бело-желтые бутоны.

– Что это за цветок? – интересуюсь.

– Воаканга, – точно, он же говорил что-то такое…

Келлер поднимается, отодвинув чашу и кувшин предварительно. Тут же озадачивает еще больше – касается губами моих раскрасневшихся коленок. Это он так прощение просит или что за хрень? Голова кругом… еще и аромат этого цветка, кажется, что уже повсюду…

Он разводит мои ноги и оказывается между ними. Рука собственнически ныряет в мои волосы, чтобы обхватить затылок. Мужчина слегка путается в моих длинных локонах как будто бы специально.

– Что за шоу, Келлер? Что за фокусы? – не сдерживаюсь я.

– Не понравилось? – поднимает брови вместе с уголками губ.

– Всё, что было “до” – да, – отвечаю честно, ведь это и так очевидно.

Инстинктивно отворачиваюсь от него и поцарапанная щека оказывается перед его взором. Еще одно соприкосновение с его губами. Он нежно целует мои царапины и ослабляет хватку на затылке. Прижимается носом к моему уху и шепчет: