Страница 5 из 13
После этого Эдуард Викторович застегнул штаны, встал и кинул мне в руки полотенце, которым приказал вытереть себя, а потом принять душ.
Я так и сделала.
Целый день я просидела в комнате одна, только успевала обедать и ужинать принесенными блюдами Зои. Когда меня уже клонило ко сну, в двери снова послышался шум ключа, и в комнату вошел Эдуард.
Я напряглась, не зная, чего ожидать от него. Но он просто подошел к моей постели и сел на ее край:
– Я пришел сказать тебе, что снова думал о тебе. Я думал о тебе целый день. Я не могу выбросить из головы твое тело, твое лицо, твои глаза. Ты – моя, ты запомни это и не забывай. Я буду обладать тобой целиком и полностью, я уже тобой владею.
Каждое его слово казалось безумным, но я понимала, что не могу их оспорить. Здесь он царь и бог, и каждое его слово – закон для всех присутствующих.
Его рука потянулась к моей ноге под одеялом и коснулась ступни.
– У тебя очень красивые ноги, – сказал он, – Я буду целовать твои ноги, твои руки, твою грудь, твои губы и твою милую розочку. Но всему свое время. Сегодня я буду целовать твои ноги.
С этими словами он приподнял одеяло и руками сжал мои ступни. Мне снова стало щекотно, но я терпеливо молчала, закусив губу. Он наклонился к моей ноге и взял в рот большой палец, пососав его и выпустив.
Потом он взял в рот остальные четыре пальца и снова звучно облизнул их, его руки при этом массировали мои икры, и от этих прикосновений мне стало приятно. Эдакий массаж ног со странностями. Вторую ногу он тоже вылизал целиком, уделив внимание каждому пальцу. Я уже надеялась, что на этом все кончится, но я не угадала.
Эдуард Викторович снял себя пижамные штаны, в которых он пришел ко мне в комнату, и я снова увидела его стоящий член, который с утра никак не изменился.
Он коснулся своим членом сначала одной моей ноги, потом другой. Потом он сложил мои ступни вместе и между ними поместил свой стоящий член. Он начала двигаться, как будто трахал мои ноги, и это выглядело одновременно странно и весьма смешно. Он насиловал мои ноги!
Его руки гладили мои ноги, начиная от колен и кончая бедрами, и Эдуард, не выдержав, схватил свой член в руки и продолжил мастурбировать его рукой, наглаживая каждый палец на моих ногах. Теперь он кончил мне на ноги, и сперма стекла на постельное белье, на котором я планировала спать.
Натянув штаны, он вышел из комнаты, молча закрыв за собой дверь и повернув ключ.
Я стянула простынь и бросила ее возле двери, а потом бегом бросилась в ванную, чтобы смыть его отвратительное семя со своих ног.
Я еле уснула, вспоминая этот день, заполненный спермой и извращениями. Хотелось плакать. Но слезы почему-то не текли из глаз, будто там поставили запрет на их выход.
К завтраку с утра я не притронулась, я не хотела есть. Мне хотелось просто лежать, укутавшись в одеяло и ни о чем не думать. Зоя вздыхала, забирая мой несъеденный завтрак, но мне было все равно.
В обед я встала с кровати и подошла к окну, чтобы снова полюбоваться на мир за окном. В саду я увидела инвалидное кресло, в котором сидела немолодая женщина, ноги которой были накрыты пледом. Потом я увидела подошедшего к ней Эдуарда, который провез ее немного по дорожке, а потом резко обернулся и посмотрел в мое окно.
Сначала я хотела спрятаться за шторой, но потом передумала, это выглядело бы глупо. Мне стало любопытно, но я почему-то предположила, что эта женщина в инвалидном кресле – жена Эдуарда, с которой что-то случилось, и теперь он ищет всякие способы, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности.
Но мне было странно и другое: если он может кончать, трогая грудь или ноги, в чем проблема делать это со своей немобильной женой? Грудь, ноги и руки у нее на месте?
Мои мысли мне показались кощунственными, и я решила отойти от окна и снова лечь в постель.
Вечером я поела, но без особого аппетита. Мне тоже хотелось подышать свежим воздухом, а в моей комнате не было других развлечений, кроме телевизора, по которому не показывали ничего интересного для меня. Я любила читать, о чем и заявила Зое Валерьевне, когда та забирала поднос с ужином.
– Я передам ваши пожелания Эдуарду Викторовичу, – прозвучал уже ставший привычным и банальным для меня ответ.
Когда стемнело, пришел и сам Эдуард. Он улыбнулся, глядя на меня и быстро подошел к постели. Но потом резко остановился и сел на край кровати:
– Я куплю тебе книги. Скажи, какие.
– Я напишу вам список и передам через Зою Валерьевну.
– Хорошо, – он снова улыбнулся, – Ты у меня умная девочка, и ты должна много читать, чтобы оставаться такой же умной и такой же красивой.
Он приблизился ко мне и прикоснулся указательным пальцем к моим губам. Шершавый палец проскользнул по моей нижней губе и, приоткрыв мой рот, скользнул внутрь, коснувшись моего языка.
– Пососи его, детка, – ласково сказал он.
Я обхватила его указательный палец губами и пососала, словно это было мороженое. Зрачки Эдуарда расширились, и он, приблизившись ко мне, коснулся моих губ своими губами. Я закрыла глаза, чувствуя его язык, которым вчера он вылизывал мою грудь, а потом мои ноги.
Его язык коснулся моего языка и заставил его вступить с ним в контакт. Наши языки сплетались, а мне очень сильно хотелось оттолкнуть Эдуарда, настолько неприятными мне казались его прикосновения.
Наконец, он отпрянул от меня и снова посмотрел мне в глаза.
– На сегодня хватит, я ухожу, – сказал он, – Завтра тебе принесут книги, и если ты хочешь, ты сможешь погулять во дворе.
Я радостно закивала, представляя себя в саду, окруженную красивыми растениями и птицами.
Но с утра пошел дождь.
Жизнь в неволе
Я совсем сникла. Целую ночь я ждала утра, чтобы погулять, но вместо этого снова буду сидеть в комнате, словно в клетке. От обиды на глазах навернулись слезы, очень хотелось лежать и ничего не делать.
Зашедшая ко мне с утра Зоя Валерьевна принесла на подносе завтрак, но не молча, как обычно:
– Анжелика, доброе утро! Эдуард Викторович дал указание вам завтракать и собираться к полудню. Вы поедете в магазин.
Я встрепенулась и с надеждой посмотрела на служанку, на лице которой, как обычно, было одно и то же выражение: смесь надменности и холодности. Но мне было плевать, поэтому я соскочила с кровати, быстро поела, приняла душ и в двенадцать сидела на кровати в одном из платьев, оставленных мне Зоей, сложив руки на коленях.
Ровно в двенадцать ко мне в комнату вошла Зоя и махнула мне головой. Я пошла за ней, спустилась вниз, все время озираясь по сторонам и пытаясь найти хоть кого-нибудь живого в доме, кроме нее и Эдуарда, но в этом огромном доме. Больше похожем на замок, не было никого. Интересно, а в какой комнате жила та женщина в инвалидном кресле?
– Здравствуй, Анжелика, – поприветствовал меня Эдуард Викторович, ждавший меня внизу возле выхода.
– Здравствуйте, – вежливо отозвалась я и смутилась. И что заставляло меня смущаться в присутствии этого монстра? Он видел меня голой, да и я многое уже повидала, что за детский сад с моей стороны?
Но его присутствие все время вгоняло меня в краску, а уверенный взгляд словно сверлил меня, как сверлят стену, в которую ходят вогнать поглубже гвоздь.
– Мы поедем с тобой в магазин в соседнем Подмосковье. Там есть книжный магазин и магазин одежды. Купим все, что тебе понравится.
От этой мысли мое сердце забилось от сладкого предвкушения. Книги, одежда, магазины, – как я была рада такой перспективе.
Зоя раскрыла большой зонт, и мы с Эдуардом, прижавшись друг к другу и прячась от дождя, сбежали по ступенькам и сели в большой черный джип на заднее сиденье.
За рулем сидел какой-то качок, которому Эдуард сказал просто «Едем», и машина легко двинулась сначала по участку, а потом выехала за откатные ворота.
Я с упоением смотрела на пейзаж за окном, а капли дождя падали на стекло, размывая картинку. Я так увлеклась тем, что происходит по ту сторону машины, что не заметила, как моей руки коснулась рука Эдуарда. Он взял мою ладонь и, сплетя пальцы со своими, крепко сжал мою руку. Я боялась, что он снова полезет ко мне с поцелуями или облизываниями, но такого не было. Он просто держал меня за руку и смотрел в окно. Я расслабилась и тоже углубилась в просмотр пейзажа.