Страница 4 из 13
Он вышел, а я вылезла из ванны, понимая, что дрожу, как осиновый листик. Все происходящее казалось мне страшным и диким, будто мне снился сон, а я просто оказалась его главной героиней.
Я вытерла тело мягким полотенцем и встала возле двери, не решаясь выйти. Сердце трепыхалось в груди, и мне казалось, что мой выход будет означать конец уважения к себе самой.
Но я решилась. Сбросив полотенце, я резко открыла дверь и вышла в комнату. Он сидел в кресле, и по комнате разливался приятный уху звук музыки, она была медленной и красивой. Я вышла в центр комнаты и принялась исполнять различные движения руками, дотрагиваясь до своей груди и ягодиц. Эдуард Викторович смотрел на меня внимательно и изучающе, потом он положил руки себе на колени и, как мне показалось, слегка напрягся.
– Подойди ближе ко мне, – сказал он, и я, продолжая извиваться словно змея, приблизилась к нему, но все равно стояла в паре шагов от него, видя, как часто вздымается его большой живот, а на лбу выступили капельки пота. Я продолжала танцевать, обнимая себя руками, потом зачем-то засунула палец в рот и пососала его.
– Повернись ко мне спиной, – приказал Эдуард Викторович, и я резко развернулась к нему спиной, продолжая свой танец.
Я слышала странные звуки позади себя и догадывалась, что происходит. Звук раскрытой ширинки и ритмичные движения не могли обмануть мой слух: он просто мастурбировал, наблюдая за моим танцем. Когда, спустя минуту, Эдуард Викторович попросил меня нагнуться, я даже вздрогнула от неожиданности, но подчинилась.
Наклонившись, я увидела его лицо, оно покраснело и с него градом лился пот, а его рука держала его член и беспорядочно теребила его. Потом я услышала стон, похожий на хрип, и заметила светлые брызги, разлетавшиеся от его члена на брюки и ручки кресла.
– Остановись, – выдохнул мужчина, – И стой ко мне спиной.
Я поняла, что он решил воспользоваться полотенцем, лежавшим рядом с ним на подлокотнике кресла. Я сама часто дышала от этого дикого танца, который сама сочинила и исполнила так, что довела бедного старика до исступления. Все мое тело блестело от пота, я так вымоталась и устала, что просто хотела рухнуть в постель и уснуть.
Я вздрогнула от резкого прикосновения его руки к обнаженной коже спины:
– Я ухожу, но завтра я вернусь. Сейчас Зоя принесет тебе ужин, отдыхай.
С этими словами Эдуард Викторович вышел из комнаты и закрыл дверь, провернув ключ два раза. Я помчалась в ванную, чтобы смыть с себя пот и грязь, которая, как мне казалось, толстым слоем покрыла мое тело, пока я танцевала перед этим извращенцем. Что ждет меня завтра? От этой мысли меня колотило, хотя я стояла под душем, из которого текла горячая вода.
Когда я отогрелась и вышла из ванной завернутой в полотенце, я увидела на комоде поднос. Подойдя к нему, я обомлела от увиденного: на тарелке красовалась рыба и овощи, в красивом расписном бокале было налито красное вино, а рядом стоял графин с водой и стакан. Я набросилась на еду, рецепты которой видела только по телевизору или в журналах.
После ужина я упала на кровать и, завернувшись в теплое одеяло, блаженно закрыла глаза. Я вспомнила про мать и подумала о том, ищет она меня или нет.
Наверняка, дядя Миша наплел про меня какую-то небылицу, сбагрив Степану, который и привез меня в этот дом, словно в золотую клетку, где я теперь буду находиться в полной власти Эдуарда Викторовича. Сегодня танцы, а что будет завтра? Я не успела додумать, потому что провалилась в глубокий сон.
Утром я проснулась от шума в комнате и, подскочив с кровати, не сразу сообразила, где я. Когда до меня дошло, и я вспомнила вчерашний день, меня словно окатило ледяной водой с головы до ног. Я увидела Зою, которая ставила новый поднос на комод, а потом молча вышла из комнаты, заперев меня на ключ.
Я встала с кровати и выглянула в окно, за которым зеленели деревья, пели птицы и текла жизнь, свободная жизнь свободных людей, о которой мне пока придется забыть. Я видела птиц, но даже не слышала их пения, потому что окно в моей комнате было наглухо закрыто. Коснулась пальцами стекла, оставив на нем отпечаток, а потом вздохнула и подошла к подносу, на котором теперь стояла тарелка с овсянкой, тост с сыром и чашка с чаем.
Позавтракав без особого аппетита, я села на кровать и уставилась в телевизор, беспорядочно переключая каналы. Мне было скучно, мне казалось, что меня, как зверя, заперли в клетке, и хотелось почувствовать вкус свободы.
Примерно через полчаса ко мне заглянула Зоя Валерьевна, чтобы забрать грязные полотенца и поднос от завтрака.
– Подскажите, а когда я смогу выйти на улицу? – поинтересовалась я у нее.
– Не могу вам ответить, Анжелика, – ответила та сухо, – Пока я не получала никаких распоряжений от Эдуарда Викторовича.
Черт бы его побрал, этого старого пердуна! Не успела я проговорить мысленно все ругательства в его адрес, как он явился ко мне в комнату собственной персоной. Сегодня он выглядел бодрым и подтянутым, на нем были надеты джинсы и свитер, который более или менее скрывал его живот.
Я ждала его указаний, по вместо этого он снова уселся в кресло и уставился на меня:
– Я думал о тебе всю ночь, почти не спал. Ты хороша, и это не дает мне покоя.
Он замолчал, и я рискнула задать вопрос:
– Вы хотите, чтобы я снова станцевала для вас?
– Нет, – он отрицательно покачал головой, – Я хочу, чтобы ты села ко мне на колени.
Я удивилась его просьбе и нерешительно подошла к нему. Он убрал руки с колен, как бы приглашая меня устроиться к нему на ноги. Я осторожно села, и словно провалилась в какую-то яму, упершись лицо в его шею. От мужчины пахло вкусным парфюмом, но мои глаза уткнулись в его морщинистую шею, от вида которой меня замутило.
Руки Эдуарда Викторовича погладили меня по спине, потом он просунул руку под мое платье и погладил теперь уже обнаженную кожу. От его прикосновений мне стало щекотно, и кожа покрылась мелкими пупырышками. Я положила руки на колени, стараясь не делать лишних движений без его разрешения.
Эдуард Викторович снял мое платье через голову, и теперь я сидела у него на коленях абсолютно голой, только в одних тонких трусиках. Его руки обхватили мою талию и крепко сжали.
Потом он прислонил меня к себе так, что моя грудь коснулась его губ. Он открыл рот, и я увидела его розовый язык, который высунулся изо рта и облизнул мой сосок.
Мне было это неприятно, до тошноты, но я старалась держаться и не подавать виду, что мне безумно противны его прикосновения. Его язык вылизывал сначала один мой сосок, потом переметнулся на второй, а руки сжимали мою грудь. Его дыхание снова участилось, на лбу проступил пот, но он продолжал облизывать мои соски, оставляя свою слюну на моей коже.
Я слегка пошевелилась и почувствовала его твердый член через толстую ткань джинсов. Он был возбужден, он хотел меня, а я боялась, что сейчас он набросится на меня и изнасилует, как это бывает в плохом кино.
– Встань! – громко сказал он, и я резко вскочила на ноги.
Он расстегнул джинсы, я теперь я воочию увидела его стоящий член. Я никогда не видела вживую мужского достоинства, но до этой минуты оно казалось мне куда симпатичнее. Член моего хозяина был похож на палку колбасы, покрытой кучерявыми волосами, а его головка была темно-синего цвета. Глядя на меня, Эдуард Викторович снова мастурбировал, а потом сказал:
– Сожми свою грудь руками! Сожми ее!
Я так и сделала, не совсем понимая, какой эффект для него несут мои действия. Он продолжал теребить свой член, набирая обороты и при этом медленно отходил от меня.
– Встань на колени и ползи ко мне, – снова приказал он, и я поползла к нему навстречу, остановившись в полуметре от него и продолжая смотреть на его трясущийся член.
Наконец он закинул голову назад и застонал, а содержимое его члена полетело мне на лицо и грудь, теплыми каплями попадая сначала на кожу, а потом стекая по ней вниз. Запах был неприятным, но сперма все продолжала изливаться, а он продолжал стонать, крепко сжимая увядающий пенис.