Страница 3 из 40
– Ты думаешь, она была права, когда послала туда свою дочь в одиночестве? – спросила профессор Наоми.
– Права она была или нет – значения не имеет, – возразила Мэг. – Окружной прокурор не учел множество факторов, повлиявших на решение матери, как указала защита: социально-экономические обстоятельства семьи, факт того, что девочка уже много раз отправлялась в это путешествие раньше. У Матери не было причин думать, что в этот раз все будет по-другому и…
– Значит, мы должны извинить ее за то, что она была слишком занята, чтобы навестить свою больную мать? – Кастиэль прервал ее.
Мэг оскалилась: – Если под “слишком занята” ты подразумеваешь неспособность покинуть свое рабочее место по причине того, что она – мать-одиночка и кормилица семьи.
– Не своди все к политике, – ответил Новак, однако он тоже начинал поддаваться гневу, если судить по его сжатым кулакам и тому факту, что ухмылка стала напряженной.
– Но ведь тут напрямую замешана политика! – вскрикнула Мэг. – Если бы эта девочка была выходцем из типичной семьи с двумя родителями, мы бы судили преступника, который пытался убить ее вместо матери…
– Преступник, который пытался убить ее, был волком, – напомнил Кастиэль, чье лицо покраснело. – Это так же иррационально, как и поведение присяжного под номером Пять прямо сейчас!
Мэг никогда не хотелось так сильно ударить кого-нибудь по лицу: – А присяжный под номером Восемь должен вытащить голову из собственной задницы хотя бы на две секунды…
Профессор Мур ударила молотком по столу: – Никаких оскорблений! – осадила она, но было слишком поздно.
– Присяжный номер Пять должен отбросить собственные эмоции, чтобы рационально обдумать ход событий, – заявил Кастиэль.
– Присяжный под номером Восемь пытается навязать свои ограниченные и нетерпимые взгляды остальным присяжным, – заявила Мэг.
– Любыми способами. Объясни мне, в чем я не прав, – предложил Новак. Кога Мэг открыла рот, чтобы удовлетворить его просьбу, Кастиэль зевнул и добавил с иронией: – Нет, подожди. Мне же плевать.
Единственная причина, по которой Новак сбежал из аудитории с неповрежденным лицом, заключалась в том, что Сэм смог удержать Мэг за куртку.
========== Технические аспекты ==========
– Ты вообще заметил его дерьмовую ухмылку? – крикнула Мэг, сжимая между пальцами бумажную салфетку, вероятно, представляя на ее месте шею Кастиэля. – Какой эгоистичный кретин!
Сэм глубоко вздохнул и продолжил печатать на своем компьютере, пока Мэг возмущалась по поводу Новака.
Со времен суда над Красной Шапочкой, имитационные заседания превратились в ночной кошмар не только для Винчестера (которому приходилось бежать за Мэг и выслушивать ее бесконечные жалобы на то, какой Кастиэль тупой осел), но и для всех участников процесса: Мэг и Кастиэль не упускали ни единого шанса поссориться или подразнить друг друга. И хотя Кастиэль казался довольно спокойным парнем, а Мэг избрала своим оружием лишь саркастические ремарки, они часто заканчивали диалог тем, что переходили на оскорбления с криками из разных углов комнаты, и полностью игнорировали призывы профессора Мур к порядку.
Она несколько раз угрожала выгнать их из “зала заседаний”, но безуспешно.
Сэм не мог со всей откровенностью признать, что разделяет отвращение Мэг в отношении Кастиэля, но он все еще вздрагивал, когда их назначали защитниками обвиняемой стороны против Новака в роли прокурора. В их напряженных взглядах Винчестер разглядел надежду на шанс, которого они так долго ждали, чтобы свободно вцепиться друг другу в горло. По мнению Сэма, они оба вели себя как дети. Черт возьми, да это всего лишь инсценировка!
И в этот же вторник Сэм и Мэг сидели в своем любимом кафе с намерением подготовить дело, но прошло около двух часов и все, что Мастерс сделала – это лишний раз напомнила, какого презрения достоин их соперник.
– Мы должны победить, Сэм! – объяила она, не скрывая разгоравшегося пламени в глазах. – Мы должны победить любой ценой!
– Мэг, ты уже победила, – Сэм напомнил ей, впрочем, безуспешно. – Все согласились с тобой. Мать Красной Шапочки была оправдана.
– Да, но я не думаю, что он воспринял это как поражение, – ответила Мэг, разрывая салфетку. – Надо его унизить!
– Что же, это будет непросто, – заметил Сэм. – Нашему клиенту практически невозможно помочь.
– Всем можно помочь! – рявкнула Мастерс, уверенная в собственных словах. – Напомни, кто наш клиент?
– Ох… Злая Королева из Белоснежки.
Мэг несколько раз моргнула, и Сэм мог физически ощутить, как уверенность покидает ее.
– Ты шутишь, – выдавила она, а Сэм лишь пожал плечами, когда Мастерс ударила себя ладонью по лбу. – Как можно защищать кого-то с приставкой “Злая” к основному имени?
– Ты мне скажи, – ответил Сэм. – Я в тупике.
Мэг несколько секунд барабанила пальцами по столу. Сэм уже собирался предложить ей сделку с прокурором Кастиэлем (хотя знал, что это не приведет ни к чему, кроме как к полету пластиковой чашки кофе ему прямо в лиц), когда Мэг заявила:
– Ладно, у меня есть идея. Но это не самая простая дорога.
***
“Шансы невелики” – действительная неплохая фраза, описывающая главную задумку. Сэм утверждал, что “отчаяние” было более подходящим описанием, но он сразу же замолчал, когда Мэг спросила, может ли он придумать что-нибудь получше. Они собрали всю информацию и Мэг практически зарычала на него, когда он предложил себя в качестве ведущего адвоката.
Так что в следующую субботу Сэму оставалось наблюдать за тем, как Мэг яростно рассортировывала свои записи. В тот момент вошел Кастиэль со своим обычным видом высокомерного безразличия к окружающему миру, и остановился около их стола.
– Советники, – поприветствовал он.
– Здравствуй, Кастиэль, – ответил Сэм. Мэг продолжала упорно смотреть в свои записи, словно ничего, кроме легкого ветерка, не потревожило их покой. Поэтому Винчестер осторожно пнул ее по голени.
– Привет, – простонала она, все еще не поднимая глаз на Новака.
– Мастерс, эта вражда между нами нелепа, – заявил Кастиэль с серьезным выражением лица, казавшееся непривычным для него. – Думаю, пора закопать топор войны.
Мэг медленно повернулась к нему, а Сэм начал молиться всем известным ему богам, чтобы мирное предложение было принято.
– Конечно, Новак, – выплюнула она. – Как только ты признаешь, что я была права.
– Извини, боюсь, я не могу этого сделать, – процедил Кстиэль. Его вежливая улыбка стала более напряженной. – Видишь ли, ведь это будет значить, что я не прав. А этого быть не может.
Сэм вскинул обе руки вверх и принял решение стать атеистом.
– Тогда нам не о чем говорить, – сказала Мэг, вздернув подбородок.
– Ладно, – простонал Кастиэль и подошел к своему столику, когда присяжные и профессор Мур уже начали занимать свои места.
Наоми прочитала обвинительный акт против Злой Королевы.
– Ответчик признает себя виновной? – задала вопрос профессор. В ее голосе читалось напряжение. Она подсознательно понимала, что надвигается шторм. И не ошиблась.
– Невиновна по причине безумия или психического расстройства, – заявила Мастерс.
– Я ходатайствую о прекращении дела! – моментально отозвался Кастиэль. – Подсудимая намеренно приготовила смертельный яд, замаскировалась, преследовала жертву и манипулировала ею, чтобы заставить принять вышеупомянутый яд.
– Ваша честь, мы можем доказать, что наш клиент боролся со зрительными и слуховыми галлюцинациями большую часть своей жизни… – возразила Мэг.
– О да, зеркало приказало ей сделать это, – прервал ее Новак с кривой усмешкой. – У нас есть свидетель, готовый дань показания, что это не первый раз, когда обвиняемая угрожала жизни других людей.
– Ваш свидетель – осужденный за жестокое обращение с животными, заключивший сделку в обмен на свои показания! – настояла Мэг чуть громче, чем необходимо.
– Раньше он работал на подсудимую, – парировал Новак, так же повышая голос. – Он знает, как устроено домашнее хозяйство подсудимой. И может засвидетельствовать, как обвиняемая годами издевалась над жертвой, прежде чем выгнала ее из собственного дома, и как она была зациклена на ней…