Страница 26 из 40
– Заткнись! – оборвала она, поднимая голову. – Не то чтобы я их об этом не просила. Они всегда требовали взамен чего-то, что противоречило законам гравитации или человеческой анатомии. И это не смешно, Кларенс.
Кастиэль все равно продолжил посмеиваться. Мэг взглянула на него.
– Ладно, а чего потребуешь ты? – рявкнула Мастерс.
Кастиэль осторожно взял ее руку и запустил в собственные джинсы. Мэг готовилась ощутить нечто твердое и готовое к процессу, но вместо этого нащупала совершенно вялый член, оставивший подозрительное пятно на ткани боксеров. Он кончил лишь из-за того, что делал ей поганый куннилингус. Удивление Мэг, видимо, отразилось на лице, потому что он ухмыльнулся (настолько доволен собой, чертов мудак) и воспользовался молчанием, чтобы откатиться назад и сесть на край кровати.
– Я думаю, нам стоит съесть пиццу на обед, – сообщил он самым непринужденным тоном. Мэг схватила его за плечо и толкнула обратно на постель. Кастиэль не стал возражать, когда она принялась снимать с него рубашку и джинсы.
– Я не хочу обедать, – предупредила она, откидывая одеяло. – Я хочу поспать.
– Разве еще не слишком рано…?
– Ты собираешься лечь и обнять меня или мне придется слоняться по дому в поисках дополнительных подушек? – поинтересовалась Мэг, уже закрывая глаза. К своему удовольствию, секундой позже она ощутила, как Кастиэль приобнял ее и оставил легкий поцелуй на макушке.
– Судя по всему, это день новых начинаний, – прокомментировал Новак.
– Ты слишком много говоришь для человека, чьему рту можно найти лучшее применение.
– Что же, в таком случае я с радостью найду лучшее применение своему рту. В любом месте, о каком ты попросишь в будущем.
– Иногда ты можешь говорить приятные вещи, Кларенс, – вздохнула Мэг.
***
Они проснулись в очень странное время во второй половине дня, когда уже было слишком поздно для обеда, но и слишком рано для ужина. По этой причине они решили убить время, оставаясь в постели и занимаясь неторопливым сексом. Затем они громко поспорили о том, какую начинку им следует добавить в пиццу и закончили на том, что страстно целовались у прилавка. Мэг была почти уверена, что подобная привычка плохо скажется на их кровяном давлении, но не могла заставить себя озаботиться этим в полной мере.
Когда солнце начало медленно садиться, Кастиэль достал пару шезлонгов и они вместе отправились к озеру, неся коробку с пиццей и пару бокалов шампанского, которыми воспользовались для апельсиновой газировки.
– Мама была бы потрясена, если бы узнала, как мы используем ее роскошную стеклянную посуду, – сообщил Кастиэль, допивая.
– В таком случае нам повезло, что ее здесь нет, – прокомментировала Мэг, протягивая Новаку бокал. Она блаженствовала, глядя на красное небо и улыбаясь. Мастерс чувствовала непринужденность, так как находилась вдали от безумного ритма колледжа, мелодрамы Сэма, и Руби и всех прочих. – Хорошо, что здесь вообще никого нет. – добавила она, размышляя вслух.
– Что же, не обращай на меня внимания, – попросил Кастиэль и Мэг усмехнулась, беря его за руку. Они молчали, наблюдая за тем, как звезды проявлялись на небе.
Одна за другой.
– Почему этот момент не может длиться вечно? – Мэг наконец выдохнула. – Ты и я… просто… наслаждаемся жизнью и никто из нас не пытается завязать ссору.
– Мы всегда склонны ссориться с теми людьми, которых любим больше всего.
Мэг поставила бокал на землю. Медленно, она выпустила руку Кастиэля, прежде чем он успел осознать смысл сказанного. Когда до него дошло, в глазах уже отразился ужас.
– Я не… я не этом имел ввиду… о, Господи, – пробормотал он. – Извини. Я…я…
Мэг наконец оправилась от шока и натянула маску безразличия.
– Я могу ходатайствовать о перерыве? – предложила она.
– Да. Поддерживаю. – Кастиэль вздохнул. – Я…
– Я хочу принять душ, – объявила Мэг, вставая. – И я думаю, нам не следует разговаривать друг с другом пару часов.
Она направилась к дому, не дожидаясь его ответа. Мэг позволила себе среагировать только после того, как дверь комнаты закрылась, а из крана потекла вода. Опустившись на унитаз и прикрыв рот обеими руками, она пыталась заглушить крик. Мастерс не могла поверить, что он так просто возьмет и признается. Они ведь договорились, что не будут говорить об этом до окончания каникул.
Они… проклятие.
Мэг сорвала купальный костюм и ступила под воду, но это не помогло смыть чувство гнева. Это просто не имело никакого смысла. Она уже психологически загнала себя в угол признания того факта, что Кастиэль представлял собой нечто большее, чем просто партнер для случайного секса. И это утомляло. Какого черта ему захотелось добавить элемент любви во всю эту неразбериху?
Но на этот раз она все-таки поняла, что причиной ее гнева стал вовсе не Кастиэль, а ее собственная неуверенность в изменении статуса их отношений. Поэтому она решила немного очистить разум, прежде чем вернется обратно к нему.
Без последствий.
Мэг надела просторную рубашку, в которой спала, и пошла в комнату. Сейчас внутри было слишком темно, а вода в озере лениво колыхалась под холодным ветерком. Мастерс легла на кровать и потянула за собой сумку, решив ненадолго затеряться в вымышленном детективном мире. Пока не появится Кастиэль и она в итоге не притворится, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Мастерс вытащила свой мобильный телефон и заметила несколько непрочитанных сообщений – все от Сэма:
> Вы добрались без проблем?
> Там ловит связь?
> Молю, скажи, что ты никого не зарезала.
> В любом случае, если такое случится, то напиши мне.
Она улыбнулась и ответила:
> Все в порядке. Никого не зарезала.
> Пока что.
Сэм ответил быстрее, чем она обнаружила страницу, на которой остановилась:
> Удали эти сообщения. Не нужно оставлять улики в моем телефоне.
Мэг рассматривала вариант того, что на свете существуют способы по восстановлению любых сообщений, но судмедэксперт в романе собирался объяснить, как здоровый тридцатилетний мужчина опух, словно жаба, и умер (Мэг предполагала о наличии яда), и это оказалось гораздо более интересным чтивом.
Хотя в финале действительно задействовали яд.
Она была так увлечена ужасной кончиной жертвы и приключениями детективов, что сначала не обратила внимания на музыку. Мэг отвела глаза от книги лишь тогда, когда закончила главу после особенно зловещей сцены, погрузившей ее разум в загробную тишину. Снизу доносилась тяжелая грустная мелодия, заполнившая коридор и ворвавшаяся в комнату через открытую дверь. Мастерс не знала, кто ее написал, но была готова поспорить, что автором являлся человек весьма подавленный.
Но она все еще не могла отрицать, что эта музыка буквально призывала ее.
Мэг прошлась на цыпочках по коридору и встала на самом верху лестницы. Она села, вытянув ноги через перила, свесив их вниз. Отсюда она могла различить очертания спины Кастиэля перед пианино. Его длинные изящные пальцы лениво танцевали по клавишам, позволяя Мэг отметить, что ими не руководил никакой нотный лист. Ей захотелось закрыть глаза и сосредоточиться на музыке, но она обнаружила, что не может оторвать от него взгляд. От того, как его лопатки двигаются под рубашкой, как он наклоняет голову то влево, то вправо, как будто парит так далеко от нее и всего мира.
Неужели этот человек никогда не перестанет удивлять ее?
Мелодия закончилась на мягкой, сладкой ноте, и Мэг зааплодировала с явной ухмылкой из-за того, что Кастиэль вскочил со своего места, поряженный.
– Ты это написал? – спросила она.
– Нет, конечно, нет, – сообщил он, покраснев. – Это “Лунный Свет” Дебюсси. Знаменитое произведение.
– Что же, звучало действительно красиво, – пожала плечами Мэг. – Ты идешь спать?
Кастиэль все еще был ошеломлен тем фактом, что она застала его за игрой, но больше всего его все-таки смутил сам вопрос.
– Я… я думал, что сегодняшнюю ночь ты предпочтешь провести в одиночестве, – признался он, глядя на свои туфли, а затем снова на нее. Он еще никогда так сильно не походил на потерянного котенка.