Страница 82 из 85
– Забавно.
– Обещаю, скоро станет легче, – грустно улыбнувшись, первородный положил руку на затылок брата и прижал к своей груди, успокаивая. Они не должны страдать из-за ошибок родителей. Все кончено. Пора научиться верить в себя. – Через пару дней мы поедем в новый храм святого Николаса крестить младшего. Карл кричит по ночам, не переставая – не хочу даже думать, что начнется в купели. Ты же сопроводишь меня? – он и не надеялся на положительный ответ. Большое скопление народа пугало Свифта, не совсем уверенного во вновь обретенном титуле.
– У меня другая вера. Не хотелось бы пугать прихожан, – разочарованно хмыкнув, венценосец не стал уговаривать юношу идти против убеждений. – Но мы отпразднуем крещение твоего ребенка позже. Все равно собутыльник из меня ужасный.
– И не поспоришь, – рассмеявшись, Никлаус пару раз легонько хлопнул лорда по спине, а затем сразу же побрел к двери и, замешкавшись на мгновение, бросил: – Постарайся не травмировать детей. Ты можешь резать при них кого угодно, но только не себя. Они жутко переживали. Думали, ты умираешь. – раскрыв рот от удивления, Джеремая потер большим пальцем переносицу, смахивая непрошеные слезы и кивая. – Отдыхай.
Не приняв совет короля к сведению, Валеска вскочил на ноги, придерживаясь за раненное предплечье, и выбрался из комнаты, прислоняясь спиной к закрытой двери. Белые плащи как раз скрылись за углом, когда взволнованно-хмурый Джексон вышел на свет и бегло осмотрел самоубийцу, задерживая взор на перебинтованной неподвижной конечности. Рыжий проводил его взгляд и раздраженно клацнул зубами, дергая трясущимися челюстями.
– Оставить тебя одного? – как ни странно, северянин правильно угадал направление мысли. Он будто проник в подсознание спасенного мальчишки и выудил наружу потаенные желания. Ограничившись едва заметным покачиванием головы, волантиец дал понять, что хочет осмыслить случившееся. – Ты можешь обратиться ко мне в любой момент. – не дожидаясь ответа, кузнец приказал Сынам следовать за ним и двинулся в конец коридора.
– Спасибо, – прошептал Джеремая с закрытыми глазами, но готов был поклясться, что чертов Дастин все расслышал и махнул рукой, отрицая важность всего мероприятия по спасению. Опершись спиной о неровную каменную поверхность, он простоял так несколько минут – или, может, часов – пока чье-то мягкое прикосновение не пробудило от глубокого погружения в себя. – Что такое? – шарахнувшись в сторону, он чуть не потянулся к клинку, совсем невовремя вспоминая, что оставил оружие в покоях. – Зачем так делать?
– Хотела убедиться, что вы все еще дышите, – девушка не чувствовала вину или неловкости. Видимо, именно это взбесило Свифта, раз он пренебрежительно прищурился и резким движением отбросил назад рыжие пряди. – Как ваше самочувствие?
– Какая разница? Боже, да почему никто не может оставить меня в покое? Я что, похож на калеку или идиота? Я нуждаюсь в постоянном надзоре? Или уходе? Какого блядского дьявола вы все крутитесь возле меня?
– А ты прав, – оправившись от шока, изрекла Ребе и поджала губы, не позволяя себе сорваться. – Мне сказали, ты себе вены резал. Духу не хватило закончить? Что ж, очень жаль, на одного тупого кретина в столице было бы меньше. – пусть она и незаконнорожденная дочь великого лорда, но обращаться с собой подобным образом не даст никакому изнеженному аристократу. – Fuck you. – убедительный довод был приправлен крепким ругательством на втором языке. Не потрудившись сгладить конфликт, леди Коннингтон оттолкнула замершего солдата и гордой поступью шагнула в отдаленные покои. Не поворачиваясь, дабы не встретиться с обреченными зеленоватыми глазами, она распахнула двери в чужую опочивальню. – Черт возьми! Валерио!
На полу, посреди небольшой квадратной комнаты, распластался высокий молодой человек. Закинув одну руку за голову, второй он прижимал к мерно поднимающемуся животу бурдюк с вином. Красная жидкость растеклась пятном на одежде, вымазав шею и пролившись на плитку. Он не издавал звуков, однако порою вздыхал чересчур громко и перебирал пальцами кудрявые темно-каштановые волосы. Неосознанно он крутился в полупьяном бреду в порыве найти удобную позу. Выругавшись и потерев виски от подкатывающего недомогания, Ребе вздохнула и потянулась к перепачканному кафтану. Ей предстояло дотащить тяжелого юнца до кровати и не зацепить по дороге мебель с хрупкими вазами. Мысленно просчитывая весь маршрут, девушка понимала, что справится не с первого раза. Попытка поднять родного брата за испачканную ткань провалилась – тот лишь застонал и перевернулся набок.
– Раньше я и за меньшее мог… – остальная часть фразы застряла в горле при виде распростертого на полу тела с признаками опьянения. Он хорошо помнил это хриплое сопение, бессвязное бормотание и подергивание кончиков пальцев. – Проклятье…
– Кто разрешил тебе войти? – проскрежетала Ребе, моментально смолкая, когда рыжеволосый воин подхватил ее перепившего родственника подмышки и потянул на себя, ожидая помощи. Отказываясь воспринимать реальность происходящего, она приподняла лорда за худощавые болтающиеся руки. Вместе они справились с непосильной ношей и, в конце концов, затащили ту на постель. Не без труда расправившись с простынями и накрыв родственника, Коннингтон села подле него и прикрыла лицо ладонями. Тяжелые золотые серьги звенели при каждом движении – пришлось снять их и отбросить на столик в углу. – Почему ты помог мне?
– Я не ради этого сюда пришел. Но потом увидел, как ты пытаешься его поднять – неправильно, кстати – и, не знаю, поддался инстинкту, – расположившись по другую сторону от пьяницы, Джеремая пожал плечами и поудобнее устроился на деревянной спинке. – Таскал пьяных отца и мать с восьми лет. Не растерял навык. – печально усмехнувшись, солдат поймал на себе изумленный сочувствующий взор. Вопреки всем ожиданиям, его это не оттолкнуло. – Нам, к слову, нельзя сидеть тут вдвоем. Наедине, я имею ввиду.
– О, к черту. Мы тут втроем, – запротестовала придворная дама, отмечая, что наслаждается громким смехом волантийца. Через пару секунд он расслабился, принял более непринужденную позу.
– Твой брат, да? – Валеска старался проигнорировать занывшее сердце, трепетно ожидающее ответа, и тот факт, что оно забилось быстрее из-за легкого утвердительного кивка. Чета Коннингтонов не так давно прибыла к королевскому двору в качестве почетных заложников ради узаконивания бастардов погибшего аристократа. Они получили необходимые бумаги с печатью монарха, вернулись обратно в замок, дабы уладить проблемы с территорией, а потом приехали в столицу. – Почему он пьет?
– Возможно, ты слышал историю о том, что мы с ним – незаконные дети лорда Седрика? Отец любил нашу мать, но не настолько, чтобы пустить жить в крепость. Довольствовался близлежащей деревней и не выезжал за ее пределы. На самом деле, он не мог иначе – обязанности перед прошлым королем, потребовавшим не вступать в новый брак под угрозой лишения земель и титулов. Клаус же оказался менее жестоким правителем и пообещал узаконить нас. Все было бы куда проще, если бы мама… не умерла задолго до отца. Затем и он погиб в той войне. Повезло, что государь держит слово, а то род Коннингтонов бы пресекся, – убирая с братского лица слипшиеся пряди волос, Ребе чуть отвлекалась от необходимости исповедоваться. Но ее никто не заставлял. – Нас родилось семеро. Большая семья. – Свифт ошеломленно присвистнул. – Выжили мы с Валерио и еще две сестры. Другие погибли вместе с отцом, хотя он не собирался их признавать. Не был уверен, что они от него. По крайней мере, меня он называл любимой дочерью. – слабая улыбка тронула тонкие розоватые губы. Безмятежная и такая легкая. Придя в себя, девушка небрежно махнула рукой. – А как насчет твоего отца? – вопросительно изогнутая рыжая бровь стала ответом на столь неожиданный вопрос. За мимикой последовал вполне предсказуемый жест: юноша потянулся к изуродованной щеке. – Ты касаешься шрама всякий раз, как слышишь это слово. Полагаю, твое детство сложно назвать счастливым.