Беленорские хроники

– О, уверяю, Эд с этим прекрасно справится. Мне бы не хотелось лишать его дома или конкурировать за жалкий обтесанный кусок камня, – презрительно выплюнул бастард, поражая сюзерена. Тот ждал ликования по поводу долгожданного триумфа. – Я бы хотел проявить себя на другом поприще. Если… есть такая возможность, то…

– Приношу искренние извинения, – молодой солдат в броне с красной эмалью прервал их беседу. – Я не хотел беспокоить вас и проявлять неуважение, но отец настоял. Он попросил передать вам это. – протянув незапечатанное письмо сюзерену, будущий лорд Блэквуд улыбнулся чуть раздраженному лицу Освальда. – Я писал под его диктовку по понятным причинам. В нем лорд Скотт Блэквуд просит у короля Никлауса Ланнистера найти место при дворе для лорда Мутона.

– Я приложу свои рекомендации и просьбы об узаконивании, – вздохнув, Талли бегло прочитал текст и мысленно усмехнулся. Какая теплая и вместе с тем пафосная декламация, в духе слепца. – Похоже, ты нашел себе хороших друзей, Освальд. Мне будет тебя не хватать.

– Я поблагодарю вашего отца лично, – просияв редчайшей улыбкой, Мутон сжал руку юного Блэквуда и, поклонившись обступившим его вельможам, поспешил обратно в замок. По дороге он чуть не упал, но вовремя схватился за поручни и удержался на единственной здоровой конечности. Ему нужно время и уединение на то, чтобы все осознать. Слезы текли из глаз, когда, запершись в маленькой коморке, он достал тот самый кинжал, подаренный матерью перед смерти. Ручная работа Тирошских мастеров с остатками крови проклятого выродка.

Через пару часов Эдвард обнаружил младшего брата на месте трагедии, где вовсю орудовали пятеро слуг, пытавшихся избавиться от следов преступления. Официальная версия гласила, что лорд Мутон во всем сознался и, попытавшись напасть на ворвавшихся спасителей с клинком, был зарублен. Мало кого интересовала судьба предателя, дезертира и похитителя детей, но если бы вассалы прознали о том, что равный им был тайно казнен, точно подзаборная шавка, они бы занервничали и осуждающе покачали головами. Не потому, что красть чужих отпрысков – правильно и не заслуживает кары, но скорее из чувства солидарности.

Ведь тогда убить можно любого?

– Вот ты где. Я уже обыскался, – весело улыбнувшись, Нигма отворил дверь и вошел внутрь, лишь на середине пути останавливаясь возле деревянного кресла, испачканного кровью. – Наверное, следует перенести зал совета на этаж ниже. И вообще, начать пользоваться свечами. – видя, что Освальд явно не заинтересован в диалоге, Эдвард устало потер переносицу. – Ты чем-то расстроен?

– Пошли вон, – спустя полминуты изрек Пингвин, обращаясь к копошившимся в темноте служанкам. Испуганно дернувшись, они подчинились и стремительно вылетели из комнаты, на ходу извиняясь и потупляя взор. – Все равно это уже никогда не отмоется. Не верится, что мы справились.

– Значит, ты все-таки расстроен…

– Я огорчен, – рассеянно запустив ладонь в темные волосы, бастард прикрыл веки. – Все произошло так быстро. Еще четыре года назад мы друг друга не знали, а сейчас сидим здесь, празднуем победу и ликуем. Я поеду в столицу, ты останешься здесь и будешь поддерживать наследие, а Джерма… она продолжит быть счастливой.

– И что же конкретно тебя смущает? Поездка в столицу за мои деньги?

– Ты помнишь, как мы сидели здесь, в этом зале, четыре года назад? – лицо Эдварда не изменилось. В слабом отблеске огня глаза казались более темными, почти черными. – Когда Джаред меня сильно избил и сломал ногу. Ты помнишь тот день?

– Как вчерашний. Я не выносил слезы с самого детства, но ты заставил меня расчувствоваться. После смерти матери я уже забыл, каково это – сострадать.

***

– “Освальд, не слушай других детей. Ты красивый и умный”, – всхлипывая, бормотал юноша, до смерти запуганный и одинокий. – “Когда-нибудь ты станешь великим человеком”. Она говорила так каждый раз. И теперь только это у меня и осталось – память. И каждое воспоминание, словно колотая рана.

– Этот платок носила при себе моя избранница из заморского края, – достав священную реликвию с неким придыханием, Эд втянул носом до боли знакомый запах. – Все, что от нее осталось. Но когда я смотрю на него, мне не грустно. Знаешь, почему?

– Нет. Я не хочу знать, – огрызнулся Освальд, пытаясь растереть посиневшую конечность. – Твой визит подошел к концу. Убирайся из моей комнаты.

– Мой дорогой брат, для некоторых любовь – источник величайшей силы. Но для таких, как мы, она останется источником величайшей слабости.

– Уходи.

– Лучше не обременять себя. Ты же сам сказал мне однажды: “твоя мать мертва из-за твоей слабости”. Осталось лишь признаться, что этой самой слабостью она и была.

– Что ты сказал? – оскалился бастард, смаргивая слезы с искажанного гневом лица. – Мамочка была святой! И она одна обо мне заботилась! А теперь ее нет… у меня ничего не осталось!

– Того, кто всего лишился, невозможно подкупить или запугать, невозможно предать и ранить. Такой человек не повинуется никому. Кроме самого себя, – подойдя ближе, Эдуард наклонился над братом и, с легкой улыбкой, протянул ему причудливый кинжал, изъятый отцом за непослушание незаконнорожденного сына. Хотя он всего лишь защищался, за что и поплатился ногой. – Вот, кого я вижу перед собой прямо сейчас. Свободного человека.

***

– Тогда мы поклялись защищать друг друга, при этом оставаясь свободными от слабостей. Сказать проще, чем сделать, но до этого у нас все шло гладко, – придвинув стул, Загадочник сел рядом и исподлобья взглянул на брата. – Что пошло не так? Тебе одолело сожаление? Чувство вины?

– Облегчение, – прошептал Мутон, откидываясь на высокую спинку и выдыхая. – Неверие, что мы все выжили. И обманули половину королевства. Мы чертовы заговорщики и изменники. Нас могут убить. Повесить на стенах замка.

– Если узнают правду, – вздрогнув, братья перевели испуганные взгляды на раскрывшуюся дверь. Им повезло, что внутрь зашел не сердобольный гонец от Мейсона, а всего лишь его супруга. Медленным шагом продвинувшись вглубь зала, она остановилась перед навеки опустевшим креслом и, проведя по нему ногтем, слабо улыбнулась. – Но вы непомерно рискуете, когда обсуждаете свои планы здесь. Слуги могут что-то заподозрить и донести.

– Служители хотели донести совету старейшин Астапора, когда я столкнул их хозяина, того торговца пряностями, с балкона. Но мы успели сбежать раньше ареста и казни, – воспоминания о не самой приятной истории из прошлого вынудило Джерму сглотнуть и повернуться. – Все ради тебя. И, заметь, ничего не изменилось за десятки лет.

– Кроме методов, – опустившись на пустеющий стул, обычно предназначавшийся для приезжих лордов, Талли скрестила руки на груди и задумалась. – Вы собирались убить Мейсона?

– Мы раздумывали над этим вариантом, – честно признался Освальд, ловя на себе пристальный взор сестры. Мужчина лишь пожал плечами и размял шею. – Разумеется, мы бы сначала спросили твоего мнения. Но потом поняли, что это слишком опасно и подозрительно. Более того, он относится к тебе хорошо, насколько я могу судить. И он не предал нас. Это заслуживает пощады.

– Что же, Джареду определенно повезло меньше. Верно, Эдвард? – Нигма загадочно улыбнулся. – С вами лучше жить в мире.

– Я могу начать и окончить войну. Я могу даровать великую силу или оставить без всякой. Я могу родиться за миг, но ничто не сможет меня удержать. What am I?

– Любовь, – видя замешательство Джерманотты, Освальд пришел ей на помощь. – С нами лучше жить в мире, Джерма. Мы – семья. Так было и будет всегда.

Комментарий к Бог будет мутить воду

Да, персонажи беспардонно украдены из недавно просмотренного автором сериала “Готэм”. Но Клаус и Элайджи Ланнистеры никого не смущают? Значит, и Освальд Мутон тоже не станет. В следующей главе будет задействован мой личный фаворит - Джером Валеска a.k.a. Йен Галлагер. Следите за обновлениями!

========== Мир тесен ==========

Комментарий к Мир тесен