Беленорские хроники

Coldplay - Paradise

Дети растут слишком быстро. Еще вчера ее мальчики бегали по прекрасным садам и изображали настоящих воинов верхом на палочках, имитирующих коней. А сейчас… один из них лежит в сырой земле, а второй пережил вторую ужаснейшую войну за всю историю страны. Время беспощадно. Никто над ним не властен. Говорят, любая битва рано или поздно заканчивается. На самом деле она проносится за считанные секунды, заставляя возвращаться к прошлому. Это еще страшнее.

Приходится делать вид, что все хорошо, хотя в душе свирепствует ураган чувств. Так хочется забыться. Посидеть на веранде под палящими лучами солнца, закутаться в холодную простынь или искупаться в девственном пруду в глубоких лесах. Но на все это нет времени. Нужно заняться куда более важными вопросами: продовольствие, обеспечение беженцев всем необходимым, постройка нового жилья, восстановление полуразрушенных деревень.

Кроме всего вышеперечисленного существовала так называемая дань вежливости. Неизбежные посещения вассалов, оказавших неоценимую помощь королю не могли принести душевного равновесия. Это была истинная пытка – слушать их абсолютно одинаковые рассказы о произошедшем, не отличающиеся оригинальностью или намеком на человечность. Не более чем сухое перечисление имен жертв и пересказ увиденных зверств.

В таких случаях Ирина попросту изъявляла желание выпить и продолжала слушать собеседника, находясь под действием винных паров. Так проще. Возвращаясь домой, она ложилась в постель и засыпала, терзаемая беспрерывными кошмарами. Во сне к ней часто приходили умершие. Гэбриэль, убитый больше года назад и захороненный в песках, неоднократно навещал ее сновидения. Даже там он не переставал терзать и мучить свою любимую игрушку.

Хищник по натуре, Старк продлевал обожаемые им самим пытки и до невозможного долго истязал женщину как в физическом плане, так и душевном. Потом он запросто рассыпался в прах, будучи сотканным из иллюзий. И так каждое утро. Напоследок он произносил одну из своих излюбленных фраз и проводил собственным языком по окровавленному ножу. К черту ублюдка, проникающего в сознание и извращающего все светлое!

Вскакивая с кровати в холодном поту, леди Тирелл тяжело вздыхала и поднималась на дрожащих ногах. Стражники с удивлением наблюдали за тем, как правительница юго-западного региона копается в грязи ради постепенно увядающих роз. Нельзя же оставлять без внимания чудесные рощи и маленькие парки, кишащие фруктовыми деревьями. Прислуги итак не хватало – большинство крестьян попросились обратно в поселения, чтобы помочь родственникам отстроить хижины.

Конечно, сердобольная дорнийка, испытывая определенное чувство вины , не могла отказать. Вероятно, цветы и кустарники нравились ей больше, чем компаний людей. Попытка уйти от гнетущей реальности иногда срабатывала. Но чаще всего она лишь садилась у фонтана и размышляла обо всем случившемся. Казалось, все страдания, перенесенные за годы войны, улетучились в прошлое. Не было никакого смысла еще раз погружаться в те проклятые дни крови и безумства.

Но иного выхода не было. Это следствие невыносимого одиночества. Ее любимый и единственный сын уехал с женой в свадебное путешествие. Мозер, великосветский мученик, наконец признался в своих чувствах к королеве-матери и, воспользовавшись занятостью Клауса, уплыл вместе с ней в далекие жаркие края. А остальные друзья предпочли ограничиться письмами раз в неделю. Однако изредка непрошеные гости наведывались и разгоняли утомительную скуку. По-видимому, их терзало то же ощущение безысходности.

Наиболее частым посетителем, как ни странно, оказался бывший партизан и чертов гордец, отказавшийся присоединиться к роялистам в самый ответственный момент. Аристократические манеры и высокомерные замечания порою раздражали южанку, впрочем, как и его избыточное внимание. Он наведывался раз в месяц, оставался на неделю и сутками бесцельно бродил по саду, где срывал розы и подносил к лицу для вида.

Однажды, в одно из своих многочисленных неожиданных посещений, лорд решился побеспокоить хозяйку крепости в самый неподходящий миг - когда она проведывала могилу супруга. Прикрыв глаза от неудовольствия, жительница Дорна все же подала руку галантному нарушителю спокойствия и прошлась вместе с ним по бескрайним зеленым равнинам. Где-то вдалеке мелькали телеги, нагруженные сеном. Сельчане приветствовали госпожу низким поклоном и обменивались незначительными замечаниями о погоде. При этом все мимо проходящие бросали на пару многозначительные взгляды, словно в чем-то подозревая.

– У вас, судя по всему, много ухажеров, – правильно уложенные каштановые волосы почему-то нервировали. Хотелось взъерошить их, нарушить идеальную композицию. Прозвучавший вопрос на мгновение выбил женщину из колеи. – Кажется, я нередко видел неподалеку от вас Кворгила и Оноре.

– Первый является дорнийцем, а я пообещала себе, что больше не буду иметь с ними дела, – фыркнув, сказала Ирина. Хватит с нее соотечественников. – Второй хотел меня убить. Ну а вы… – она осеклась, поймав на себе заинтригованный взгляд воина. – Вы почти бросили моего сына на произвол судьбы. Так чем вы от них отличаетесь?

– Должно быть тем, что я не дорниец и не собирался вас убивать, – усмехнувшись, парировал старший Тарли, не разрывая зрительного контакта.

– Это, безусловно, великое достижение, – закусив губу, дочь Дагона предвкушала следующие шаги своего оппонента.

– И все-таки, это лучше, чем ничего, – подытожил рыцарь, облизывая пересохшие от напряжения губы. Внешнее хладнокровие медленно спадало. Хотя ему явно по душе эта своеобразная игра. – Но мое предложение остается в силе. Если вы, разумеется, о нем помните.

– Вы неисправимы, – пытаться убедить себя в незаинтересованности происходящим – значит упражняться в бесполезном. Как иронично: двоюродный брат человека, что едва не уничтожил половину миру и ее душу, предлагает себя в качестве спутника в дальнейших странствиях жизни. – Ладно, раз это неизбежно, то, полагаю, у меня нет выбора? Ваша взяла. Но предупреждаю: это одноразово.

– Конная прогулка? – поинтересовался Тарли, не скрывая триумфальной ухмылки. Наглец снова поднес безукоризненный цветок с шипами к носу, после чего любезно преподнес собеседнице. – Завтра, на рассвете.

Последующий месяц принес долгожданное умиротворение. Все было великолепно: бесконечные разговоры за бокалами вина, ночные сплавления по мелким речушкам, незабываемые эмоции. Но все происходящее так напоминало ситуацию с Лэнсом… ее умершим мужем. Поэтому леди Манвуди старалась не подпускать кавалера ближе. К вящему неудовольствию вельможи, он сам ограничивался второстепенной ролью. Все равно положение рано или поздно сдвинется с мертвой точки. Нужно подождать.

Спустя тридцать дней к порту Висячих Садов причалил огромный корабль с белыми парусами. Замок мгновенно оживился, спеша поприветствовать законного владыку региона. Те, кто давно не встречали Хойта, могли поклясться, что перед ними совсем другой человек. Взлохмаченные черные волосы, против обыкновения, лежали ровно и не касались прямого лба. Разросшаяся щетина была тщательно выбрита в области щек и губ, но остановлена на подбородке.

Он держался прямо и широко улыбался, чем сильно напоминал отца. Поклонившись каждому знакомому и пожав руки советникам, Тирелл сразу же направился к матери и заключил ее в крепкие объятия. Они не виделись слишком долго. Последний раз им пришлось расстаться на полгода из-за условий войны, но даже тогда разлука не была такой мучительной. Рассмеявшись от ощущения колючей бороды на шее, Ира нежно улыбнулась.

– Как же быстро ты вырос, – женщина констатировала печальный, но неизбежный факт. – Как вы съездили? Все прошло хорошо?

– Просто невероятно! – воскликнул окрыленный юноша, всплеснув руками. – Зря ты отказалась составить нам компанию, тебе бы понравилось. Мы побывали в странных и таинственных пещерах, пересекли опасные местности верхом на горбатых зверях, попробовали змеиный яд, любезно предложенный вождем племени с практически непроизносимым названием. К слову, отказаться от столь высокой чести нельзя, ибо это считается проявлением неуважения к старейшинам и карается смертью.