Страница 42 из 54
- Здорово! Точняк! Моя работа – это, знаете ли, искусство. Кайф ваще!
Мы возвращались домой. Васька скользил рядом, Аук то и дело неожиданно исчезал, появлялся далеко впереди и аукал. Похоже, эта игра ему никогда не надоедала. Не сразу я поняла, что таким образом он ведет, показывает дорогу. В перерывах Эхо просто шагал рядом и трещал как сорока.
Обратная дорога заняла не так уж много времени. Может, пословица про попутчика не врет, а может, у лесных духов есть своя магия на этот случай. Уже очень скоро я заметила просвет в деревьях и крышу моего домика. На прощание Аук стал неожиданно серьезен:
- Домик! Да, вот вы и пришли. Мне бы хотелось еще кое-что сказать… - Выдержав драматическую паузу, он продолжил: - Слышь, деваха! Ходит здесь кто-то в лесу. Кажись, тебя ищет.
- В смысле, ходит? – переспросила я.
- Ходит в прямом смысле. – Аук заговорил на секунду голосом Василия, и мне стало грустно. – Это точно человек. Бродит, как придурошный, по лесу. В палатке кантуется. Замаял уже всех. А ищет, судя по всему, именно вас. Вот, послушайте.
Дальше зазвучал голос, будто сверху. Опять Эхо для меня «записал» услышанное. Слова были невнятными, вроде бы человек спросоня говорил или во сне:
«Избушка… Яга… Она как девчонка… - и, потом, таким же, но невероятно замученным голосом: - Я устал! Может хватит уже?»
Если честно, я ничего не поняла и просто уставилась на Аука. Тот развел руками и пояснил:
- Уже давно. Ходит по лесу и ходит. А это я ночью запомнил. Рядом с палаткой посидел и послушал. Про тебя базарил, слыхала?
- Слыхала… А какой он, человек-то. Пожилой, что ли? – Голос «в записи» показался мне старым и немного знакомым.
- Что ли, не что ли, а уж точно не молодой, - пояснил Аук.
Он всегда очень здорово повторял конец фразы, вписывая его в свое предложение, но иногда ему явно было тяжело выкручиваться.
Я поблагодарила это странное существо. Он уже второй раз помогал мне и при этом вел себя очень скромно. Вот и сейчас, зардевшись от удовольствия и аукнув на прощание из дальних кустов, Эхо исчез.
Васька терся о ноги.
- Ну, и что это значит? – спросила я помощника.
Тот, как всегда, только мяукнул и погнал к домику, задрав хвост. Наверное, тоже устал. Однако вдруг кот зашипел и попятился назад. Через секунду стало понятно, почему. На крыльце нашего домика сидел человек.
Теперь в минуты страха первым у меня включался почему-то нюх. Издалека я «обследовала» гостя: запах костра, старенькой палатки, которая много лет пролежала в гараже, и спортивного костюма, что валялся в дальнем углу шкафа - годов с 80-х, точно.
Запах неуверенности. Мужчина сам толком не знал, зачем он здесь.
Запах усталости. Он был уже немолод, но почему-то несколько дней бродил по лесу.
И еще я уловила слабый, но ощутимый запах… моего университета: огромных аудиторий и сотен молодых идиотов, бумаги и компьютерных классов, пыльных папок из деканата и чернил, когда расписываешься в экзаменационной ведомости уже в который раз, и она постепенно заполняется, но студентов еще много…
- Добрый день! Я так рад! – прокричал человек, заметив меня на границе леса. – Извините за беспокойство. Я, знаете ли, потерялся. Такая незадача! Третий день уже хожу, и вдруг вижу – избушка!
Никогда не понимала, почему мой чудный домик все упорно называют избушкой, но надо было как-то гостю отвечать. Я подошла поближе и обомлела. Конечно, голос в «записи» Аука не просто так показался известным. На меня смотрел недавний знакомец из парка, Ян Борисович собственной персоной. Турист тем временем продолжал:
- О, да это вы! Простите, я так и не вспомнил ваше имя… А вы тут одна живете? Чудное место… У вас очень милый… костюм. Сейчас так по лесу ходят?
Я опять вспомнила про своего бедного чеширского кота, но пижамка в списке беспокоящих вопросов уже отошла на второй план, не голая стою, и ладно. Пора было отвечать что-то заблудившемуся профессору.
- Да, я тут живу. А как у вас… дела?
Вопрос был глупым, но Ян Борисович, похоже, и правда очень обрадовался людям.
- У меня все хорошо, спасибо! Милое дитя, прекрасно понимаю, что вторгаюсь в вашу жизнь, но не позволите мне отдохнуть тут немного? – спросил он.
- А хотите, я вам дорогу покажу до университета? – у меня вдруг проснулась надежда выпроводить странного гостя.
- О, вы знаете, я, конечно, буду вам безмерно благодарен. Но только после небольшого отдыха. Годы, знаете ли, уже не те. – Турист с любопытством посмотрел на приветливое крылечко.
Я задумалась. С одной стороны, не пригласить в дом заблудившегося путника – это даже для Бабы Яги слишком жестоко. А с другой, ведь что-то с этим мужичком нечисто... Я тоже посмотрела на крыльцо, затем на Яна Борисовича, который вытирал со лба пот застиранным носовым платком, и перевела взгляд на Ваську. Тот в ответ зашипел, как рассерженный чайник, и даже загородил дорогу в дом, вскочив на верхнюю ступеньку. Пожалуй, еще и тяпнет престарелого туриста за ногу, если тот начнет подниматься.
- Вы уж не сердитесь. У меня дома… не убрано, и еще… ремонт. Планируется. И тараканы. Травить надо будет скоро, - собрала я в кучу все причины, по которым можно не пускать гостей в дом.
- О, ничего страшного. Я тут прекрасно устроюсь, в палатке. Я же, в конце концов, в лес за этим пришел. Свежий воздух! – Ян Борисович с сожалением глянул на дом, но мужественно вдохнул полной грудью жаркое марево. – Главное, что не один в лесу. А то, знаете, отбился от компании случайно, и пару дней плутал… У меня все есть, вы не переживайте! Водички бы только…
Кивнув, я поднялась по ступенькам, чувствуя себя последней мерзавкой. Пожилого человека держу на жаре! Через пару минут вынесла ему чайник с водой и увидела, что профессор достаточно ловко ставит палатку неподалеку.
- Вы знаете, я в молодости был чемпионом курса по разбивке лагеря. Почти каждые выходные проводил в лесу. Вот так-то! – пояснил он.