Страница 11 из 15
В связи с изложенным, анализируя все вышеприведенные доказательства, суд приходит к выводу, что все связанные с договором займа от 24 ноября 2011 года взаимоотношения между подсудимым и потерпевшим носят исключительно гражданско-правовой характер, и наличие гражданско-правовой сделки между Л. и А. исключает хищение денежных средств путем злоупотребления доверием.
В связи с тем, что в силу ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования и не может выступать на стороне обвинения или защиты, а создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществляет предоставленные им права, судом приняты все предусмотренные законом меры по вызову в судебные заседания лиц, указанных в списке подлежащих вызову в суд, и суд полагает, что исчерпаны все возможности получения и предоставления сторонами доказательств.
В соответствии с ч. 1 ст. 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом Российской Федерации под угрозой наказания.
Диспозиция ч. 4 ст. 159 УК РФ устанавливает ответственность в том числе за хищение лицом чужого имущества путем злоупотребления доверием в особо крупном размере. В то же время установленные обстоятельства получения Л. денег от потерпевшего А., цели и мотивы его действий позволяют суду прийти к выводу об отсутствии в действиях подсудимого признаков мошенничества. Судом по результатам исследования всех представленных сторонами доказательств установлено, что денежные средства получены Л. от потерпевшего в ходе заключенной между ними гражданско-правой сделки, на основании заключенного между ними договора займа, последствия неисполнения которой были разрешены путем вынесения решений Кузьминским районным судом г. Москвы, которыми с Л. взысканы денежные средства и проценты за пользование денежными средствами, а также решением Арбитражного суда Московской области, признавшим Л. банкротом и введшим процедуру банкротства.
Суд полагает, что в соответствии со ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в его пользу, как это предусмотрено ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ о презумпции невиновности.
В связи с тем, что в ходе судебного следствия на основе исследованных доказательств достоверно не установлено наличие в действиях Л. состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, то есть мошенничества, а именно хищения путем злоупотребления доверием А. денежных средств в особо крупном размере, принадлежащих последнему, Л. подлежит оправданию по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, по основанию отсутствия в его действиях состава данного преступления.
Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда в кассационном определении от 19.05.2020 года указала, что в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 29 января 2009 года № 61-О-О, привлечение к уголовной ответственности за мошенничество, совершенное под прикрытием правомерной гражданско-правовой сделки, возможно лишь в случае, если будет доказано, что, заключая такую сделку, лицо действовало умышленно, преследуя цель хищения имущества или приобретения права на чужое имущество. При этом преступный умысел лица входит в предмет доказывания по уголовному делу.
Проверив и оценив собранные по делу доказательства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что доводы стороны обвинения о наличии у Л. преступного умысла на хищение денег А. до их получения по договору займа от 24 октября 2011 года в ходе судебного следствия не нашли подтверждения и, по существу, основаны на предположениях, которые в силу ч. 4 ст. 14 УПК РФ исключают постановление по делу обвинительного приговора.
Факт передачи денежных средств А. оправданному, как и наличие у последнего возможности возвратить долг в установленный договором займа срок, судом не опровергнуты, однако сами по себе данные обстоятельства в отсутствие доказательств умысла на хищение этих денежных средств до их передачи не могут свидетельствовать о мошеннических действиях оправданного.
Иные обстоятельства, на которые ссылается автор жалобы (совершение Л. сделок по отчуждению принадлежащего ему имущества, признаки его фиктивного или преднамеренного банкротства, многократное изменение оправданным места жительства), не имеют отношения к деянию, в совершении которого обвинялся Л., имевшему место в 2010—2011 годах.
Приговор Черемушкинского районного суда г. Москвы от 14.10.2019 г. по делу № 1-358/19.
Если инкриминируемые лицу действия являются составной частью преступления, по поводу которого было возбуждено уголовное дело, то самостоятельного возбуждения уголовного дела не требуется
Постановлением Калининского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики от 26 мая 2020 года уголовное дело в отношении Л. прекращено на основании п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с наличием в отношении нее вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению.
Органом предварительного следствия Л. обвинялась в том, что в период с 5 декабря 2015 года по 8 августа 2016 года путем обмана и злоупотребления доверием похитила денежные средства П. в особо крупном размере при обстоятельствах, изложенных как в обвинительном заключении, так и в постановлении суда.
Так, по настоящему уголовному делу органами предварительного расследования Л. обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, а именно в том, что путем обмана П. ложными обещаниями об оказании услуг по снятию порчи и проклятия убедила последнюю передать ей денежные средства, в результате чего П., будучи введенной Л. в заблуждение относительно своих способностей лечения методами нетрадиционной медицины и действенности производимых ритуалов, с целью снятия порчи и исцеления своего сына передала Л. 5 декабря 2015 года наличные деньги в сумме 33 000 рублей, 9 декабря 2015 года – набор кастрюль стоимостью 6 164 рубля, а также осуществила для Л. переводы денежных средств на банковскую карту К. 31 января, 28 марта, 1 апреля и 8 августа 2016 года – каждый раз в размере 300 000 рублей.
Общая сумма причиненного П. ущерба составила 1 233 000 рублей, которую Л. похитила и распорядилась ею по своему усмотрению.
По результатам рассмотрения уголовного дела суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости исключения из обвинения Л. фактов хищения у П. 5 декабря 2015 года денежных средств в размере 33 000 рублей и 9 декабря 2015 года – набора кастрюль стоимостью 6 164 рубля, а также о прекращении в отношении Л. уголовного дела в остальной части обвинения на основании п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с наличием в отношении нее вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению.
При этом необходимость прекращения уголовного дела суд первой инстанции мотивировал тем, что по приговору Калининского районного суда г. Чебоксары от 16 мая 2018 года Л. была осуждена в том числе по ч. 4 ст. 159 УК РФ за мошеннические действия по факту хищения имущества П. в период с 9 декабря 2015 года по 8 февраля 2017 года на общую сумму 4 156 000 рублей при аналогичных обстоятельствах, о чем свидетельствуют одни и те же место совершения преступления и предмет хищения.
Суд указал, что обстоятельства уголовных дел полностью совпадают, разница имеется только в суммах похищенных денежных средств. Действия Л. по обоим уголовным делам являются тождественными, совершены с едиными целью, умыслом, объектом посягательства, в один и тот же установленный период времени. При этом неразрывная связь действий Л., указанных в предъявленном ей обвинении по настоящему уголовному делу, с единым продолжаемым преступлением, за которое она осуждена по приговору от 16 мая 2018 года, не позволяют рассматривать установленные по настоящему уголовному делу обстоятельства как самостоятельные преступления в силу положений ст. 17 УК РФ, так как факты хищения денежных средств у П. в период с 31 января 2016 года по 8 августа 2016 года в размере 1 200 000 рублей являются лишь эпизодами продолжаемого преступления, за которое Л. уже осуждена по приговору от 16 мая 2018 года, и самостоятельной юридической оценке не подлежат.