Бабочки и стрекозы

— Фу, думаете, заплатил? — фыркнула Джису. — Значит, ему она мстит. А что с остальными? Ее видели с первой жертвой, а сестра второй жертвы упоминала, что у него была подружка с иностранным именем. То ли Дейзи, то ли еще как-то.

Дженни в досаде отшвырнула фоторобот. Это было слишком сложно. Она не могла понять ее. И она была готова сдаться. Они совершенно не продвинулись в деле, и то, что они, возможно, нашли преступницу, просто удачное совпадение.

— Хосок, Дженни, вы поедете к ней на работу, — распорядился Намджун, подумав, — а мы с Джису отправимся в квартиру. Сообщу местным, чтобы выслали подкрепление на всякий случай.

Но дома ее не было. К двери она не подошла, и без ордера полиция не смогла войти туда. На работе она не появлялась несколько дней, взяла отгулы. Впрочем, у нее была такая работа, что, если она не придет, никто не станет ее искать.

— Она приходила на работу после исчезновения Чон Чонгука, — сказала Дженни, когда они снова встретились в кабинете, оставшись ни с чем.

Пока будет готов ордер на взлом ее квартиры, возможно, в нем уже не будет необходимости. Дженни нервно теребила ручку. Дженни была той, кто составил профиль преступницы. Она считала, что буквально примерила ее шкуру. Но все ее доводы, на которых она так настаивала, рассыпались, как карточный домик.

— Похоже на то, что она сделала то, что планировала, и спокойно вернулась к своей жизни, — добавила она.

— Но сейчас она, кажется, занервничала, — сказал Намджун. — Видимо, что-то случилось, раз она снова залегла на дно. А соседи сказали, что не видели ее несколько месяцев.

Юнги пытался найти ее по камерам, но она будто была призраком. Или совершенно не выходила из дома. Из какого-то другого дома, который они не могут найти по документам.

— Это говорит о том, что жертва еще может быть жива, — сказала Джису. — Возможно, она держит его у себя дома. — Она презрительно скривилась и сказала: — Честно говоря, у меня нет никакого желания спасать его. Поделом ему. — Подумав, она добавила без смущения: — Кусок дерьма.

Остальные переглянулись, а Намджун сказал выдержанно:

— Мы не можем так говорить. — Он отпил кофе, но с таким видом, будто там оказалось что-то несъедобное.

У подозреваемой не было близких родственников, и ни у кого не было идей, где она могла скрываться все это время. Намджун велел Юнги посмотреть дачи за чертой города, но задание было слишком расплывчатым.

— Ее мать тогда была жива, — вдруг сказала Джису, пролистывая фото документов. Только она еще не потеряла надежду. Дженни в отчаянии молча пила кофе, а Намджун и Хосок просто хотели домой. — Юнги, — планшет с ним поставили на стол так, чтобы все его видели, — ты нашел что-нибудь о женщине?

— Умерла, не оставив никакого имущества, — ответил он, — только долг по квартире. Отец неизвестен, в свидетельстве о рождении имя отсутствует.

— Родственники матери, любовники… — вставил Намджун. — Должно быть место, где она обосновалась. Она не могла держать людей в плену, проживая в отеле. А куда делись деньги, которые ей заплатила жертва? Может, она что-то купила на них?

— Они никуда не делись, — сказал Юнги. — Мне не удалось отследить их, так что, возможно, что она не тратила их или расплатилась наличными. В последние три недели она не пользовалась банковскими картами.

— Почему ты заговорила о матери? — подала голос Дженни и тоже посмотрела фото, которые открыла Джису.

— Она была с пострадавшей в тот день. Они вместе приходили в полицию, — ответила Джису.

— Интересно, как она позволила дочери взять деньги? — сказал Хосок, тоже немного оживившись. — Кого из них купили? Чья была идея согласиться?

— Эта история совсем уж дурно пахнет, — проворчала Дженни, с неудовольствием откладывая бумаги, будто испачкалась. А потом словно вдруг о чем-то догадалась. — Юнги, ты сможешь достать нам выписки со счетов отца третьей жертвы?

— Что ты задумала?

— Нам нужно найти связь матери Пак Розэ с семьей Чон Чонгука. Я склоняюсь к тому, что девочка не могла согласиться взять деньги, — ответила Дженни.

— Неужели думаешь, что дом им купила семья Чон Чонгука? — воскликнула Джису.

— Не вижу других вариантов.

========== Она ==========

— Пак Розэ, вы арестованы! Бросьте оружие и заведите руки за голову!

Ничего не изменилось.

Я хотела снова выпить таблетки. Ведь однажды я уже смоталась туда и обратно. Однажды меня спасли в последний момент. Но и в этот раз не получилось, и я снова здесь.

— Вы скажете что-нибудь для новостей?

Когда меня фотографировали, я невольно представляла, какие снимки получатся. Пока меня вели в машину, со скованными наручниками руками, репортеры на улице возле дома уже вели прямой эфир. Я стала знаменитостью на пять минут.

— Двойное убийство, похищение, взлом с проникновением, шантаж… Преступница, которая напугала город, наконец-то, поймана.

Однажды мы с ним встретимся. Он ждет меня. Ведь я продала ему душу.

— Пак Розэ, встаньте для оглашения приговора.

Наверное, он все-таки любил меня. Он ценил меня и боготворил, будто я была его звездой. Он хотел быть со мной, несмотря ни на что. Несмотря на то, сколько раз я его прогоняла, сколько оскорблений и проклятий ему кричала. Он хотел раствориться во мне.

— Суд приговаривает вас к пожизненному лишению свободы без права досрочного освобождения.

Он разрушил мою жизнь. Его здесь нет, но он разрушил ее. И оставил мне только бабочек.