Страница 23 из 126
- Почему Полуэкт? – удивилась Лерка. И сделала это как-то уж очень натурально.
- А разве я придумал Валерию-Антуанетту и Александэра-Семиона? – Вот теперь пускай Лерка сама выкручивается из глупой ситуации.
Молчание было мне ответом. Но я всё же решился на контрольный в голову.
- И вот если у «младшей», какое-никакое объяснение найдётся, то со старшим-то, что делать?
- А что тебе не нравится? – Блин, ну, опять она наезжает.
- А что это означает - «старший»? - Я постарался выглядеть преподавателем на экзамене.
- Ты чё не знаешь, что значит слово «старший»? – в её словах… да не только в словах во всём читалось какое-то, презрение что ли. Типа «Ты чё, вапще?!»
- Что оно означает, я знаю, - сдержанное раздражение. – Я не понимаю, НА ХРЕНА ОНО!!!
- НЕ ОРИ!!!
Пауза. Я смотрю Лерке прямо в глаза. Похоже, она злится. Плевать.
- Короче, я в эти игры играть не буду! – Я откидываюсь на спинку дивана и, как Лерка, закидываю ногу на ногу.
Она сверлит меня взглядом. Но я не сдаюсь.
- Я – Александэр Константинович, ты – Валерия Константиновна. Всё никаких старших-младших! – потом смягчаюсь и добавляю, но уже на полтона ниже: - Валерия Константиновна или, если уж очень хочешь, то Валерия Антуанетта, и лучше без отчества.
- Это почему?! – меня тоже глазами больше не испепеляют.
- Звучит очень коряво. Сама-то послушай! – И, придав голосу издевательскую интонацию, стараюсь, чтоб звучало понелепее: - Валерия Антуанетта Константиновна. Каково?!
Лерка задумывается, наверное пробует осмыслить .
- Правда, как-то не очень, - нехотя соглашается она. Но потом, воспряв духом выдает: - А вот «Валерия Антуанетта Константиновна младшая» - это звучит гордо! – и голову вскидывает, вот, мол, я какая.
- Слушай ты, Константиновна младшая… - тут меня прерывает осторожный стук в дверь.
- Прошу, - произносит Лерка эдак милостиво.
Входная дверь открылась, и в комнату вошли две девушки, одетые почти также, как Дарья. Каждая несла по подносу.
- Завтрак, ваша милость! – очень приветливо сказала первая, ставя свой поднос на стол.
- Спасибо, Аннушка! – и Лерка тоже – сама любезность.
Пока вторая девушка сервировала стол, та, которую Лерка назвала Аннушкой, достала из кармана передника расческу и протянула её моей «сестре».
- Вот, Ваша милость, Вы гребень просили, - сказала она и сделала легкий книксен.
- Ой, какой красивый! Аннушка, а где я смогу себе такой же купить?
С моего места расческа мне была невидна, но Леркины слова прозвучали так, как будто это и впрямь нечто шедевральное.
- Так на рынке же, Ваша милость! – как о чем-то само собой разумеющемся сообщила Аннушка, и тут же, повернувшись ко второй горничной полушёпотом: - Глашка, в умывальнике приберись.
Та послушно пошла в указанном направлении. Когда дверь за ней закрылась, Лерка обратилась к девушке:
- Аннушка! – сказала она вкрадчиво. – Мы с братом прибыли в ваш город вчера слишком поздно, и ничего тут не знаем. Не могла бы ты объяснить подоходчивей, как нам сейчас на рынок попасть. – И словно извиняясь: - Мы, видишь ли, уж очень налегке прибыли. Много чего подкупить понадобится.
- А вы непременно сейчас на рынок-то хотите? – похоже, что она хочет предложить нам что-то предварительно сделать.
- Сначала позавтракаем, - улыбнулась моя «сестра».
- А Вы, Ваша милость, в баньку сперва не желаете? – хорошо, что она это не у меня спросила, а то бы и не знал, что ответить.
- Перед завтраком? – забеспокоилась Лерка.
- Перед тем, как на рынок-то пойдете, - очень вежливо ответила Аннушка. И уже мне: - Вам барин не предлагаю, мужской-то день вчерась был. А вот сестрице Вашей сегодня в самый раз будет, и народу немного нонче.
- Очень хорошая мысль! – это Лерка, очень радостно. Мне только что язык не показала. А я бы тоже в баньку-то не прочь, четыре дня не мылся.
- Аннушка! – я решил позаботиться и о себе. – А нельзя ли мне бритву принести?
Девушка посмотрела на меня, наверное, оценивая степень моей потребности в бритье и сказала:
- Я сейчас Терентия пришлю, барин. Он и побрить сможет, коли прикажете.
- Очень тебе признателен! – улыбнулся я как можно более доброжелательно.
В этот момент в зал вышла Глаша, и вопросительно взглянула на напарницу. Та кивнула ей, и обе, сделав лёгкий книксен, молча удалились.
Я посмотрел на Лерку и спросил:
- А чаевые дать не надо было?
- Не знаю. Спроси-ка ты лучше у Мозеля, а то вдруг здесь не принято.