Страница 7 из 11
– Кто-нибудь, подойдите скорее! – кричала эта женщина. Всю палату перепугала, даже коршунов за окном. Вызвали врача. Он думал, что у нее сердечно-легочный кризис, дело серьезное! Бедняга ворвался в палату бледный, потный, а дряхлая императрица стучит своей оловянной фронтовой кружкой об стол и, заметив врача, смолкает, смущенно протягивает ему кружку и повелительным тоном просит налить ей чаю.
Старушка хихикнула, и изобретатель вместе с ней. В палату вошла медсестра с пробирками.
– Вот и вампир прибыл, – зашептались пациенты, волнительно ерзая на койках.
– Да, главный вампир дня! Приготовьте вашу кровь, пожалуйста, я сегодня очень кровожадный! Чтобы все пришли на анализы ровно в девять. Кто опоздает – отправлю в соседнее отделение к людоеду! – женщина строго всех осмотрела и выпроводила лишних из палаты.
Сали-Зи пустил пар в окно и блеснул хвостом в солнечном небе.
– С таким героем и умирать не хочется. Не жизнь, а сказка, – прохрипел онкобольной, пытаясь подняться.
– Идешь на поправку, значит, тухлый пень. Вставай, вампир ждет! – проскрипела Настасья Пална и протянула ему руку.
– Отрадно, что мы хоть кому-то несем пользу! – вздохнул Князь Вяземский, и, собрав все силы, вскочил, трясущимися руками поднял гармошку, лежавшую у кровати…
Под веселые частушки палата двинулась на прием к вампиру.
Часть шестая
Ранним утром Наталья вышла с чашечкой кофе в сад.
Грело теплое солнышко, на престол воцарялся апрель. Хозяйку сразу же окружили щенята, а кресло-качалку тяжелыми кольцами обвила ее кубинская любимица Лейлала, самая длинная змея. С серебряным отливом, вечно зевающая и похрюкивающая.
Наталья улыбкой сытой ехидны наблюдала за прыгающими с крыши сосульками, воробьями-гимнастами у ручья, нежными изумрудными каплями вербы, торчащими на ветках возле окна виллы.
Она отпила кофе, поставила чашку на столик и взяла на руки повизгивающего от нетерпения щенка.
Наклоняясь к земле, она заметила бантик на хвосте сонной змеи.
Женщина огляделась вокруг и нерешительно сняла бант. Внутри банта была приклеена записка: «Заказывать гроб твоего размера накладно, проще скормить тебя Лейлале. Час близок!».
Наталья в ужасе выкинула записку, снова огляделась и вызвала охрану.
Просмотрев записи камер, охранники не нашли посторонних следов.
– Я вам плачу за то, чтоб вы испражнялись в моем золотом толчке? – истерила Наталья, наполняя виски очередной стакан.
Охрана клялась, что бдит за участком бесперебойно. Но на следующий день картина повторилась, и на этот раз записка была с новым напутствием: «Я нашептал Лейлале, чтоб ни в чем себе не отказывала. Наташкино сало – сытное чрево на неделю! К чему засорять гены великих Тамерланов свиным шлаком? Змея уже готовится, ластится к ногам, а? Час близок!»
Тело Натальи покрылось рябью мурашек. Она вскочила, грубо сбросила змею с ног.
Гадюка обиженно зашипела, зевнула, отползла в угол у камина и затихла.
Несколько минут женщина металась по дому в поисках телефона и ключей от машины, потом, перекрестившись перед портретом отца, поехала в знакомый участок полиции.
– Мне срочно нужен Куземякин! Скажите – Наталья! – приказала она.
Дежурный лейтенант лениво посмотрел на незнакомую женщину, нахлобучил на лоб фуражку и проворчал:
– Это хто?
– Как кто? Ты первый день на службе? – выпалила Наталья и набрала номер.
Но номер был заблокирован.
– Полегче, дамочка! Не тыкайте мне вашими телесами! А то окошко разобьете, а мне отвечать! – Дежурный хмыкнул и стал еще суровее, повернув фуражку набок.
– Куземякина, я сказала, позови, червь ты канцелярская! А то будешь потом свои погоны в сортире отмывать да соплями пришивать!
Дежурный, бормоча проклятия, набрал номер, спросил про Куземякина. Выслушал ответ и усмехнулся:
– Ваш Куземякин год уже как не просыхает дома. Поторопитесь – успеете отхватить свой градус! – Он отвернулся к маленькому телевизору, по которому шел хоккейный матч.
– Тогда Рыбакова! – крикнула Наталья и вытерла пот шарфом.
– Рыбаков повесился три месяца назад. Наловил золотой рыбки, – не поворачивая головы, ответил дежурный.
– А Петухов? – сбавила тон женщина.
– Уж месяц сидит. Ярко пел, красиво блистал. Звезда! Затмил даже начальство из Управления. У вас с ним дуэт? – подмигнул дежурный. – А вы по какому вопросу-то?
– Заявление написать можно? – поникла Наталья.
– Сегодня неприемный день! – дежурный закрыл окошко.
– Как неприемный?! Вы обязаны принимать круглосуточно!
Наталья яростно забарабанила окно, но ее грубо вывели из участка.
Она грозилась наслать на участок кислотные дожди, а самого дежурного подарить Лейлале на ужин, пока один из сердобольных полицейских не указал ей на камеру над дверью.
Наталья замкнула челюсть и постаралась успокоиться на лавочке парка, подбадривая себя баночкой пива. А после шаткой походкой направилась в генпрокуратуру, раздражая прохожих свистом и громогласными призывами засудить бессовестных падших крохоборов.
Зубазга Мозгарович изучал дело третьей погибшей. Девушка выпала из окна башни, пока молодой человек ее фотографировал.
«Как она могла попасть внутрь? Башня закрыта для посторонних!» – крутилась одна и та же мысль в голове прокурора.
Устав от вопросов без ответов, он пошел в столовую на обед. Запах борща развеселил Зубазгу. Он взял тарелочку любимого супа, пирожок с картошкой, кофе и компот. Но не успел приступить к трапезе, как услышал неприятный стрекот за спиной:
– Ну, хоть ты еще не сдох на своем посту, сукин сын!
Это была Наталья. Она подошла и плюхнула из сумки на стол миниатюрную змейку.
Прокурор чуть не подавился, когда змея начала хлебать его борщ. Она сразу раздулась и словно бы стала длиннее.
Зубазга с изумлением наблюдал, как тварь опустошает тарелку. Расправившись с борщом, она заглотила пирожок и опрокинула компот.
Прокурор побагровел – красный галстук взмок и стянул шею. Наталья с усмешкой наблюдала за ним.
Зубазга расстегнул пиджак, натужно выдохнул и достал из кармана ежика.
– Фас! – тихо приказал прокурор.
Ежик быстро потопал к змее, вонзил в ее тельце острые зубки, раскусил пополам и сплюнул жертву.
Наталья не успела даже схватить соратницу – хвост змеи шмякнулся на пол, а голова отлетела хозяйке в грудь.
Окна столовой затряслись от отборной брани Натальи, задрожали двери и чистые стаканы на столе у буфетчицы.
Мимо проходил грузный повар с тазиком очпочмаков. Наталья схватила тазик и вывалила на прокурора горячие пирожки.
И тут сбежались охранники. Прокурор успел юркнуть под стол, проползти под ним и выползти к двери, а Наталью схватили.
Она брыкалась дикой ланью. Стражи порядка порвали ей шубу, но все же вывели из генпрокуратуры, отвезли в полицию и посадили в кутузку.
– Херочка, спаси меня! Ежики атакуют, ханство превратилось в неблагодарный дикий зоопарк. Какие-какие? Колючие, зубастые, ошалелые от владычества и безнаказанности! – рыдала Наталья, утираясь местной газетой, брошенной у ведра с помоями.
Хера уже летела на помощь.
Вытирая скатившуюся на нос слезу, Наталья спросила соседку по кутузке, седую попрошайку в соломенной шляпе и черном пальто с оторванным рукавом:
– Вам когда-нибудь угрожали змеиные хвосты?
Попрошайка задумалась над ответом, но вскоре серьезно произнесла:
– Бывало. В гробу их много, тварей хвостатых. Кусаются, щекочут, кишат у ног. – Попрошайка с хрипом вздохнула, подобрала ноги и трагично надула губки.
Наталья скукожилась и забилась в угол.
– И ка-ак? Как вы в-выжили? – решилась спросить она, трезвея и бледнея.
– Компромисс. – Старуха показала руки, исчерченные темными шрамами. – Договорилась, что меня поглощать будут частями. До головы не успели добраться, выбралась.