Дорогой сновидений

Мати поняла, что держит в руках не всю рукопись, а лишь ее часть — продолжение какой-то старой длинной истории… Может быть, даже легенды. По спине пробежал холодок. Но страх лишь сильнее разжег любопытство.

"Минуло тридцать лет с тех пор, как, маги, ведомые Маром, милостью и властью господина Ута, да пребудет с нами мудрость и сила Его вовеки, победили Нинта, положив конец его ужасному царству смерти…"

Мати остановилась, вернулась назад, стремясь повнимательнее разглядеть знаки имен, убедиться, правильно ли она их прочла. Девочка даже провела по ним пальцем, проверяя, не налипла ли на бумагу какая ниточка, не прошла ли лишней линией трещинка.

Перед ней явно была легенда. За это говорило все, даже построение фраз, не свойственное обычной, повседневной речи.

"Странно", — растерянно глядя на свиток, думала девочка. Конечно, она знала, что когда-то, очень-очень давно у бога Солнца было два имени — Ут и Шамаш. Но со времен древнего сражения с Губителем никто не произносил первого имени, как если бы оно умерло в тот ужасный день. Даже авторы легенд внесли исправления в свои рукописи, заменяя мертвое имя живым. И вот перед ней был знак, который почему-то сохранился. Девочка поморщилась. Ей было неприятно, больно, видя его, вспоминать о том, через какие страдания Шамашу пришлось пройти…

Что же до остальных двух имен, то она вообще никогда не встречала даже упоминания о них. Ни в одной легенде! Хотя… Девочка наморщила лоб, силясь вспомнить… Ей казалось, что отец, шепчась о чем-то со своими помощниками, произносил их…

"Странно все это", — она мотнула головой, пытаясь отогнать наваждения, которые, казалось, подошли к ней вплотную, скрывая в себе что-то… Мати сама не знала, что именно, просто чувствовала: загляни она им в глаза, ей бы это не понравилось.

И девочка решила: лучше вернуться к легенде, которая, казалось, была написана в другом мире, что делало ее только интереснее. И страх отступал перед любопытством, когда рожденная чужой землей опасность страшит куда меньше той, что стоит за спиной.

…"Минуло тридцать лет… Это я уже читала… Ага! Вот… Не случайно говорят: и миг горя дольше столетия, и век счастья кратче мгновения. Мы бы согласились с истинностью этих слов, даже если бы боги отпустили нам на торжество тысячи лет. Но нам было дано лишь эти тридцать… А потом вновь наступило время испытаний.

На смену правлению смерти пришло время бессмертия. Боги конца отвернулись от мира людей. Почему? Не знаю. Мы — простые смертные. Разве могли мы спрашивать о причине Их поступков? Тем более что в первое время мы сочли случившееся не карой, а наградой, ибо бессмертие — разве не об этом мы мечтали? Все казалось восхитительным, особенно после того ужаса, перед лицом которого, в ожидании смерти, мы жили прежде… Но потом… Болезни не ушли. И старость приходила в свой урочный час. Тела ветшали…"

Девочка нахмурилась, и, не долго думая, перескочила на несколько строк вниз.

"…И пришли во дворец к Мару предсказатели. И сказали они: "Боги говорили с нами тысячью голосов, поведав нам о том, что спасение в нас самих и спасение это — сны. Если мы подчиним их себе, то получим не только избавление в настоящем — покой для немощных рук и уставших ног, но и надежду в будущем — очищение сном и пробуждение в полноте сил и надежд…"

Слишком много слов, которые было трудно понять, слишком мало картинок событий, дуновений ветра времени, который уносил бы на своих крыльях далеко-далеко, завораживая чудесным полетом. И глаза Мати вновь скользнули вниз, пропуская неинтересные строки в надежде на то, что основное, главное, было впереди.

"Много дней и ночей провел Мар во владениях сна. Когда же проснулся, собрал он магов, чтобы рассказать им, что ему открылось.

И сказал он: "Новые поколения не будут рождаться до тех пор, пока старые не покинут землю". — "Те, кому пришла пора умирать, рады бы уйти, — сказали ему. — Но ведь подземные страны не принимают их к себе." — "Слишком много алтарей смерти было построено на земле, камни для которых брались из основания врат во владения госпожи Кигаль. Ослабленные разломами колонны не выдержали и подломились. Верхние камни рухнули на землю, заваливая проход, который стал способен пропустить лишь души, но не тела…" — "Что же нам делать? Оставаться на земле до тех пор, пока плоть не превратиться в ничто? Но на это потребуются века, спустя которые некому будет рожать детей, продлевая род!" — "Госпожа Айя готова взять на себя заботу о мертвых телах и остающейся с ними части сознания, имя которому — память. Она упокоит их своим сном. Но за это мы должны будем отдать Ей часть наших земель, чтобы Она покрыла их навеки снегами, построила на них ледяные склепы-дворцы".

Мати, не моргая, смотрела на символы-значки, складывавшиеся в историю, так не похожую на то, что ей было известно.

"Но ведь Матушка-метель пришла на землю совсем не потому, что Ее позвали люди! Она хотела сопровождать бога солнца, Своего супруга в Его вечных странствиях по небосводу, боясь, что, во власти болезненного бреда, Он потеряется на пересечении тысячи дорог, лежащих между небом и землей!"

Девочка поспешно вернулась к чтению, надеясь, что написанное дальше ответит на ее вопрос.

…"Люди переглянулись. Они боялись того, что могло ждать впереди, встань они на этот путь".

И вперед вышел тот, чья речь вобрала в себя опасения и беспокойство всех.

"Следует ли нам делать этот шаг? — задал он вопрос, который не покидал мысли остальных. — Договор с богиней смерти принес заключившим его лишь беду да бездну пустоты, в которую чуть было не скатился весь мир. Почему с богиней луны нам должно повезти больше?"

— Потому что Она — Матушка Метелица! — не выдержав, воскликнула Мати.

"Да заснешь ты наконец! — тотчас донеслось до нее сердитое ворчание разбуженной волчицы. — Сколько можно!" — Шуши зевнула и вновь провалилась в сон.

Девочка же с головой ушла в чтение легенды, которая с каждым новым мигом, новым словом казалась ей все более и более странной.

…"Зачем смертным отдавать богам единственное, что у них есть — свои земли, особенно если можно получить то, что нужно, и без этого?" — "Как, как?" — посыпались на него со всех сторон вопросы. — "Сон — наше спасение. Это верно. Но зачем идти на поклон к госпоже Айе, когда есть бог сновидений? Вот к кому нам следует обратиться за помощью. К тому же, можете не сомневаться, его помощь обойдется куда дешевле…"

Услышав эти слова, Мар поднялся со своего трона. Он оглядел собравшихся пристальным взглядом внимательных глаз, от которых не ускользнуло сомнение в сердцах тех, кто был готов согласиться с каждым произнесенным только что словом, когда они избавляли от половины сомнений.

"Я прошел сотней дорог, — заговорил он. — И знаю, что ждет нас в конце каждой из них. Не стану скрывать — та, на которую предлагаю ступить вам я, хоть и спасет от нынешних бед, но приведет к другим наших потомков, когда у этой дороги есть конец, который будет виден идущим по ней всегда — с самого первого шага и до последнего. Но только лишь на ней нас не покинет надежда…"

"Так куда же приведет тебя путь? — вскричал тот же мужчина. — Скажи, прежде чем звать других ступить на него!"

Все взгляды обратились к тому, кто был предводителем в ужасной войне, в годы радости и счастья, и все еще продолжал оставаться им сейчас, во время новых тревог.

"Хорошо, я отвечу, — проговорил Мар, пронзив взглядом своего собеседника. Его брови сошлись на переносице, черты лица окаменели и лишь глаза, мерцая в полумраке залы, выдавали напряжение их хозяина, который знал, как будут восприняты его слова, но не мог промолчать. — Наступит день, когда вся земля будет покрыта снегом, все города превратятся в ледяные дворцы, в которых будут бродить лишь ветра…"

"И не останется никого живого? — в негодовании прошептали маги. — Ты, ведший нас на бой со смертью, теперь призываешь нас склонить перед ней голову, принося самих себя в жертву?!" — они в ужасе, поддавшись единому порыву, отшатнулись от Мара.