Город богов

…Перешагивая черту, Ларс знал, куда попадет. Его действия были осознанными, лишенными страхов и сомнений. Уже встречавшаяся раз пустота не несла в себе никаких незнакомых ощущений. Все казалось привычным, таким, как есть, как должно быть.

Маг замер, ожидая, что будет дальше. Но время шло, а ничего не происходило. Не было боли, которая могла бы вернуть назад, не было страха, что гнал бы вперед… Ничего.

"Может, такова моя судьба…" — мысль успокаивала, подчиняла себе, полня покоем и пустотой…

"Ну уж нет! — упрямо всколыхнулась, сопротивляясь ей, душа. — Меня не смог принести в жертву бездне Губитель, неужели же я сделаю это сам? Я должен бороться!"

"Здесь ничего нет. С кем ты собираешься сражаться?"

"С собой. Кто может быть большим врагом человеку, чем он сам?"

"И как ты себе это представляешь? — казалось, что вившаяся вокруг него мысль смеется. — Оставь глупые надежды. Смирись… Или нет, конечно, нет! Сражайся с собой! Убей самого себя и стань ничем, частью пустоты!"

Ларс не слушал ее. Он думал о другом.

"Испытание проходит душа, не тело. Но ведь душа — не все, что у меня есть. Магу дается еще и сила. Где же она?" — он замер, прислушиваясь к своим чувствам, вглядываясь в муть густого тумана, пытаясь разглядеть… Вот, наконец! Впереди моргнул слабый тусклый огонек, зовя куда-то, ведя собой.

И маг полетел за ним. И пустота расступилась. Ларс оказался на черной земле — плоском каменном монолите, над которым раскинулись бескрайние звездные небеса. Отражаясь о твердь, они заполняли собой все. Их свет был столь ярок, что юноша зажмурился. А когда он открыл глаза, то увидел золотую арку. Она чем-то походила на врата храма, с которых сняли створки дверей. И, все же, была совсем иной, ведь рядом не было стен — одни лишь звезды.

Тут черное полотно мироздания шевельнулось, звезды расступились, пропуская в мир Шамаша. Он был одет в черные свободные одежды, спадавшие на землю потоками мрака. Лицо — словно вырезано из камня — холодно и неподвижно. Но вот глаза… Они не просто жили, мерцали, будто вобрали в себя всю силу жизни и смерти. И, возможно, потому их пламень был столь ярок, что слепил…

Ларс отвел взгляд.

— Господин… — он склонился в низком поклоне перед богом солнца.

— Я ждал тебя, — проговорил Шамаш.

— Мой путь еще не закончен?

— Это решать тебе.

— Мне? — он поднял голову, с сомнением взглянув на небожителя, который, увидев свое отражение в глазах смертного, поспешно вернул себе обычный людской облик.

— Обряд испытания. Он лишь для наделенных даром.

— Но остальные…

— Они прошли через бездну — единственное место, где можно, потерявшись в мироздании, найти себя, понять, что у тебя есть, что тебе дано, а чего — нет…

— Это поможет пленникам Губителя освободиться от власти воспоминаний?

Шамаш, не спуская взгляда с молодого мага, качнул головой.

— Я не знаю. Может быть. Я очень на это надеюсь.

— Но… Раз все уже закончилось, почему мы здесь?

— Ради тебя.

— Меня? Но кто я? Почему Ты заботишься обо мне, господин? Я не достоин Твоего внимания!

— От тебя зависит судьба Керхи. Только ты можешь воскресить ее, сохранить жизнь своим сородичам.

— Но Ты…

— Мне это не под силу. Ваш камень слишком велик.

— Я не понимаю Тебя!

— Если его коснусь я, все на несколько дней, а может и месяцев пути вокруг сгорит в яркой вспышке огня.

— На камне лежит проклятие жертв, — Ларс нахмурился. Ему было легко думать о своей собственной смерти, но мысль и гибели всего города причиняла нестерпимую боль. — Может быть, я совершил ошибку, отказавшись от помощи госпожи Кигаль…

— Ты действительно так думаешь?

— Нет, — сжав губы, он качнул головой. И тут… — Это испытание, которое ждет меня. Оно даст Керхе шанс?

— Да. Если ты его пройдешь.

— Тогда я готов! Готов на все!

— Прежде чем сделать шаг вперед, ты должен узнать. На этом пути за ошибку придется заплатить жизнью.

— Господин, о чем ты говоришь! Да сколько мне осталось жить, если не удастся снять с камня проклятие? Месяц?

— Ты бы не умер вместе с городом. Караван взял бы тебя.

— Нет! — Ларс решительно качнул головой. — Я никогда не покину своих друзей! Ни за что!

— При чем здесь ты и твои желания? Неужели ты так и не понял, что являешься пленником своего дара? Она чуть было не уложила тебя на жертвенный алтарь, и она не позволит тебе замерзнуть в снегах, потащит за собой в путь, потому что в мире есть и другие города, чей камень чист. Не имея своего Хранителя, талисман отыщет тебя, где бы ты ни был и приведет к себе. Такова судьба, — его глаза наполнились грустью.

— Господин, неужели Тебя ранит осознание этого?

— Пленника мечей можно вызволить из темницы, освободить от оков. Но пленник дара обречен оставаться в своей клетке, зная, что от его выбора зависит жизнь десятков тысяч людей…

— И только смерть будет избавлением… — прошептал Ларс, который начал понимать слова бога солнца.

— Но ты не сможешь приблизить ее ни на миг, потому что не захочешь пожертвовать жизнями других.

— Значит, Ярид, приносивший людей в жертву госпоже Кигаль, был прав… Это было своего рода самопожертвование…

— Те, кто говорит о том, что важна лишь цель, а не путь к ней, ошибаются. Цель может быть и светлой. Но путь очернит ее настолько, что не останется ни одного белого пятна… Люди разные. Одни живут для ближних, другие убивают ради себя. Прежний Хранитель Керхи думал лишь о себе. Остальное не имело для него значения. Он не видел стен темницы, зная, что в ней он — владыка, не чувствовал цепей, принимая их за символы власти… И, в то же время, да: если бы не было ста лет жертвоприношений, не было бы ничего и никого. Этот оазис давно бы скрылся под снегами, так что никому из живущих в нем сейчас просто было бы негде появиться на свет.

— Мы могли бы родиться в другом городе…

— Тогда это были бы не вы.

— Господин…

— Все, что я пытаюсь сказать тебе, горожанин, это что у правды может быть и два лица. А в чем истина — ты должен решить сам.

— Это испытание?

— Да. Если выбор твоей души совпадет с выбором силы — ты сможешь подчинить ее себе. Если нет — она убьет тебя.