Страница 42 из 89
Потом ночью мне снова снилась вся та привычная хрень, только теперь дама из моих снов обрела характерные образы, отчего я ее возненавидел. Я удивлялся, почему я видел ее маленькой девочкой, а потом сладко трахал ее, только уже девушку, разумеется, во сне. Все было, так знакомо, и так правильно, что я потерял связь с реальностью, кончая во сне, ненавидя ее и себя еще больше.
Когда же увидел при свете дня, да еще и с задранным вверх платьем, понял, что ищу глазами родинку на бедре, и то, что она именно там и оказалась, ударило обухом по голове. Столько вопросов роились в моей голове, что становилось до тошноты страшно. Создавалось впечатление, что уже ее знаю, как если бы потерял давно, и вдруг нашел, отчего то ликуя.
Я покоя лишился. Сатанея от одного ее вида. Ее улыбки и перешептывания с Нантом рождали во мне неконтролируемую ярость, которая сметала в первую очередь разум, заставляя плеваться в нее ядом, как мальчишку. И не помогала не выдержка, выработанная за все годы тренировок, ни хрена вообще. Руки тряслись мелкой дрожью, и в штанах становилось тесно, когда в область видимости попадался ее рот, изрыгающий проклятия и ругательства всякий раз, когда мы сталкивались. Я чувствовал себя гребанным извращенцем, глядя на тощую девчонку как кровожадный маньяк, мысленно имея ее во всех позах, сходя с ума от ее губ.
А потом война и моя женитьба на Вивьен. То, что моей истинно парой была именно она, для меня не было неожиданностью. Нас всегда тянуло друг к другу. Я чувствовал ее любовь, которая к слову очень меня тяготила, но меня это не останавливало от ночного марафона во снах, толи с девчонкой с чувственным порочным ртом, толи с девушкой красивой и желанной до одури. Воюя днем, и купаясь в экстазе ночью, я пытался нащупать, ту ускользающую все время нить, которая не давала мне покоя.
Во всем этом спектакле с военными действиями, был какой – то подвох, который я чувствовал интуитивно. От того и тянул резину, так долго как только мог. Что – то важное происходило, а что я не мог понять. Лишь во сне, мне казалось, маячит нечто важно, которое то и дело сводилось к ней. Маленькой девчонке.
Как оказалось – принцессе.
Надо ли говорить, что все то время, пока она оставалась в Маире, я контролировал ее? Запрещал себе, но поделать ничего с собой не мог. Я чувствовал интерес Нанта, который он тщательно прятал. Глубинный. Животный. Такой же, как и мой.
Он вырвался из – под жесткого контроля, захлестнул меня с головой, когда увидел ее обнаженной в озере. В тот момент я утратил связь с реальностью, глядя на нее. Зверь внутри скандировал «Мое!», требуя взять свое, заклеймить. Но как это возможно, когда моя истинная, жена, совсем рядом, я чувствовал ее аромат, который как ни странно блек на фоне яркого, утонченного аромата другой девушки. Он прочно прижился во мне, занял свое место, оттесняя все другие, будоража, и не давая покоя ни на одну гребаную секунду!
Когда все же в мое затуманенное похотью сознание врывается и другой образ, как ни банально, соперника, во мне поднимает голову архап. Впервые он бесконтрольно перехватывает инициативу, ведет носом, и довольно урчит.
Не тронута.
Пока не тронута. Зверь чувствует нити его жаркого желания, и злится. Требует опередить, и самому забрать. Окунуться в чистейший неразбавленный кайф ее плоти, усмирить своих демонов, отдать им ее в свою власть.
До сих пор чувствую ее нежную кожу под шероховатыми грубыми пальцами. Вкус ее рта обжег меня гремучей смесью, его теперь ничем не перебить. Не забыть. Он пробудил во мне дикую жажду вновь и вновь пить ее желание и стоны, срывающиеся с порочных губ. Мне никогда и ни с кем не было так, как с этой девчонкой, дьявол бы ее побрал.
А когда увидел ее знак на плече, сердце полетело в пропасть от слов, сорвавшихся с языка, когда разум пребывал в нирване. Я понял, что именно так и есть.
Я ее нашел. Свою маленькую дрянь. Предательницу.