Гвардии майор

– Мы уже закончили, – перевёл я дух, – Устал страшно.

– Пойдёмте, – сказал Прокофьев.

– Степан! – окликнул я унтера, и когда тот подбежал ко мне, приказал, – Веди людей в казармы! Всем отдыхать! Скажи интенданту, что я приказал дать солдатам по сто грамм водки.

– Слушаюсь, ваше благородие! – козырнул Степан и заторопился к уставшему взводу.

– Я к вашим услугам, – повернулся я к полковнику.

– Всё правильно, – кивнул он в ответ, – Ладно, друг мой, давайте поторопимся.

Слегка обескураженный таким началом, я не стал задавать лишних вопросов. У меня было только одно желание, сесть и вытянуть ноги. Полковник быстро шёл вперед, я еле успевал за ним. Слегка попетляв по разгромленным улицам, мы вышли к симпатичному зданию, в подвале которого, как оказалось, был небольшой кабачок, о котором даже местные жители слыхом не слыхивали. Не было ни вывески, ни пьяных на пороге. Обычная дверь, ведущая в полуподвал, каких тысячи. Такие же столы, лавки, посетители, отличало его только одно – здесь было чисто и тихо.

Я осмотрелся. Кампания за столами была разномастной. Несколько сухопутных офицеров, но больше морских, что, принимая во внимание месторасположение города, вполне естественно. Более всего меня поразило, что здесь собрались люди самых разных званий от мичмана до капитана первого ранга. До этого я считал, что такое невозможно. Был здесь и знаменитый матрос Кошка. К моему изумлению чувствовал себя он в такой блестящей кампании вполне по-свойски, и что-то горячо рассказывал молодому капитану. Иногда у него проскальзывало: «Ваше благородь…». В ответ неизменно звучало:

– Полноте, Пётр Маркович, здесь все свои.

Когда мы прошли от двери к столам, все с интересом уставились на меня. А Кошка даже попытался вскочить. Чья-то рука слегка придержала его за плечо. Я растерялся.

«Якобинцы*, – мелькнула совершенно нелепая мысль, – а на внешний вид не скажешь… Всё, сошлют на Сахалин».

Все, включая и Александра Никифоровича, неожиданно рассмеялись. Полковник, который чуть опередил меня, вернулся ко мне и объявил:

– Господа, позвольте представить вам моего будущего ученика.

Я уже совершенно ничего не понимал, а присутствующие начали нас поздравлять. Даже Кошка, оставаясь, впрочем, на месте, хитро подмигнул левым глазом, всем своим видом давая понять, мол, ничего страшного не случится, не съедят. Мы уселись за свободный столик, полковник сделал заказ, посетители, тем временем, вернулись к своим разговорам и перестали обращать на нас внимание.

– А теперь, Пётр Львович, разрешите посвятить вас в мои планы, – произнёс Прокофьев. – К сожалению, боевые действия начались раньше, чем я рассчитывал, посему не успел, как следует подготовить вас, к этому разговору. Главное, что вы должны понять, принуждать вас я не собираюсь. Как вы скажете, так и будет. Только прошу, выслушайте всё до конца, а потом принимайте решение. Выбрал я вас потому, что вы кажетесь человеком разумным и не бросаетесь в любое дело очертя голову. А это те качества, которые нам требуются более всего. Для начала скажите мне – как вы относитесь к идее жить вечно?

– В каком смысле? – осторожно поинтересовался я.

– В том, что вы не будете стареть, и жить сможете ровно столько, сколько жизнь будет вам интересна.

Такой ответ сбил меня с толку окончательно. Я не мог понять, шутит он или говорит серьёзно. И это было самым неприятным.

– И что я должен для этого сделать? Продать душу дьяволу? – попытался пошутить я.

– Ну, допустим, на дьявола я не похож и душа ваша мне без надобности, – Прокофьев не принял моего тона, – просто предлагаю вам, влиться в наше скромное сообщество.

У меня в мыслях промелькнуло всё, что я знал о тайных обществах, в частности, о масонах. Словно прочитав мои мысли, Прокофьев поморщился и произнёс:

– Масоны вам, батенька, вечную жизнь не предложат. А всё, полученное от них, заставят оплатить втридорога. Если только вы не заинтересуете вышестоящую Ложу. Там тоже есть те, кто может предложить бессмертие, но они сдерут с вас ещё больше. К тому же, как я понял, вы не намерены карабкаться к власти по головам, а значит в Ложе вам делать нечего. Я же предлагаю не безграничную власть, а нечто совсем другое. Представьте себе, что в мире существует некоторое количество людей, которые могут жить сколь угодно долго, с лёгкостью переносят ранения, не болеют. А так как долго живут, то и знают гораздо больше чем остальные. Вот к этому сообществу я и хочу вас приобщить. От вас же требуется только одно – жить по законам этого сообщества.

– Слишком всё гладко и красиво. Мне как-то не верится, что вы предлагаете это совершенно безвозмездно. В чём всё-таки подвох? – возразил я.

– Это не безвозмездно. Вы должны понять, что раз вы живете вечно, а большинство людей нет, то и отношения у вас с ними будут совершенно иными. Вот это и является платой. Цена, скажу я вам, достаточно высока. И ещё, вы должны будете помогать соратникам, которые будут вас окружать. А подвох? Подвох, конечно, есть. Ну как же без него – вы никогда не сможете иметь детей.

Я немедленно вспомнил о секте скопцов, которые добрались уже и до России со своими проповедями. Странно, полковник, да и все посетители кабачка не походили на кастратов.

– Вы хотите сказать, что евнухи живут так долго? – ехидно спросил я.

– Помилуйте, – поморщился полковник, – мы ничего общего с этими извращенцами не имеем. Как вам такое могло в голову придти?

Я совсем запутался. Предложение было более чем необычным – заманчивым и, в то же время, очень скользким. Сплошные блага и, практически, никаких неприятных последствий. Так не бывает. Прокофьев вновь ответил на мои мысли. На этот раз я даже не вздрогнул – наверное, начал привыкать.

– Извините, Пётр Львович, у меня нет времени подготовить вас к этому шагу, как положено. Война, знаете ли. А я не хочу, чтобы вы погибли в очередной перестрелке. Могу вам сказать только одно, мы почти всегда там, где идут бои, и только благодаря нам в этих жутких условиях погибает гораздо меньше людей, чем могло бы. Хотите пример? Извольте. Турки, в своё время, отказались от наших предложений, а на российских кораблях, нашего брата достаточно, и Синоп показал это весьма наглядно. Ну, а что касается минусов нашего положения, они, конечно, есть. Как же без них.

– Например?

– Пожалуйста. Для нормальной жизни нам регулярно необходима кровь.

– Какая? – не понял я.

– Да любая, – отмахнулся полковник, – что у быка взять, что у человека, разницы никакой. Но именно это способствует нашему долголетию.

– Ага, – хмыкнул я, – у нашего соседа, болезнь какая-то была, так ему доктор прописал бычью кровь пить.

– Такое случается, – кивнул полковник, – но, вполне возможно, что ваш сосед тоже был приобщен нами.

– И как же вы собираетесь меня приобщать? – поинтересовался я.

– Это уже технический вопрос. Однозначно скажу, убивать вас я не собираюсь, а вот воскресить, если что, смогу. И, кстати, никаких диких обрядов, как вы могли подумать, не будет. Главное ваше принципиальное согласие.

– Я могу подумать?

– Можете, конечно. Только о чём. Вы же ещё ничего не знаете.

– А как можно узнать подробней?

– Для этого я здесь и нахожусь. Но, как я понимаю, ваше согласие, я получил?

Я задумался. Терять мне было нечего. Семьи нет, родственников нет, родители уже покинули этот мир, друзьями здесь я обзавестись не успел, если не считать того же полковника. Но, на последних остатках благоразумия, спросил:

– А если я передумаю?

– Смотря когда, если обряд начнется, его вспять не повернуть.

– Всё-таки обряд! – не удержался я.

– Хорошо, операция. Если вам так спокойней. Проводить её, между прочим, будет сам Пирогов…

Эта фамилия была знакома, и успокоила меня полностью. Если им помогает Пирогов, значит ничего злоумышленного здесь нет. Ну не может такой человек, как Николай Иванович, быть замешан в чём-то неблаговидном. И я решился.