Гвардии майор

– И чем всё это закончилось? – Катька ухмыльнулась, шинкуя морковь, – До поры до времени ему это с рук сходило, пока не нарвался на очень большую банду. Его отходили так, что шевелиться не мог. Спасибо монахам, которые подобрали его и отнесли в свой монастырь.

– А он их потом всех сожрал, – сделал вывод я, – при таких-то повреждениях, сдержаться невозможно.

– Представь себе, нет! Один из святых отцов оказался неплохим врачом. Он осмотрел пострадавшего и, сделал правильный вывод – больному так плохо только потому, что в его жилах почти не осталось крови. И он рискнул сделать переливание. Недолго думая он набожно перекрестился, взял несколько братьев, сделал надрезы в венах и через полые трубочки произвел прямое переливание, истово молясь при этом. Результат не заставил себя долго ждать. Уже через три дня Сирано покинул гостеприимную обитель.

Я представил себе обалдевших монахов, на глазах которых раны безнадежного пациента затягиваются сами собой. А потом несостоявшийся труп встаёт, делает им ручкой и спокойно уходит. Думаю, в монастыре сразу прибавилось истинно верующих.

– Кстати, – добавила Катька, – Сирано поразмыслив решил отблагодарить своего спасителя.

– Неужто инициировал?

– Не успел. Монах не только отказался, но и кинулся на бывшего больного с крестом и святой водой наперевес. Дабы уничтожить демона, который обуял того. Короче, после этого случая Сирано перешёл на нормальное переливание, а потом, всё подготовив, тихо сошел со сцены.

– Вот в чём опасность публичной жизни, – я был в восторге от рассказа, – лучше, как мы – ни перед кем не светиться.

– Согласна! – Катька принюхалась, и нетерпеливо пробормотала, – Пахнет обалденно. Долго ещё?

– Минут пять и можно раскладывать. Между прочим, куда гулять пойдем?

– К Вечному огню, – отозвалась она, – но сперва, подскочим в центр. Я хочу заглянуть в лабораторию и взять результаты опыта.

– А я, тогда, зайду в Магистрат, там для меня должны инструкции придти.

– Куда ты собрался? – насторожилась она.

– Никуда. Просто собираем керченских ребят, а то засиделись они – только стандартные тренировки. Скоро животы ниже колен отвиснут.

– М-да, прогулка какая-то рабочая выходит, – скривилась Катька.

– Сама виновата. Я в Магистрат только с утра собирался.

– Ну тогда и я на работу с утра зайду. Все равно Марго с Игорем обработку данных раньше трёх не закончат.

Больше о делах мы не говорили. Нагулявшись до одури и посетив спортзал, мы заглянули на рабочие места, и к полудню вернулись домой отдыхать и продолжать чтение….

***

…Война каждый день продолжала собирать свою страшную дань, не разбирая чинов и званий. Седьмого марта Севастополь понес ещё одну невосполнимую утрату. Погиб адмирал Истомин. Я не был при этом, но знал от очевидцев, что ядро попало адмиралу прямо в лицо. Никто ничего не успел не только предпринять, но и понять. Севастополь терял своих лучших защитников. Каждая смерть пробивала новую брешь в обороне города, и закрыть её было некому. Потеря таких людей была необратима, и, всё-таки, город стоял и сражался. А во Владимирском соборе, лёг в землю второй адмирал.

– Двое, за неполный год, – вздохнул полковник, – лучше бы туда с почестями Меньшикова положили.

– Как же, положат, – возразил я, – этот господин себя любит. На позициях не показывается.

– Он ещё сильно деньги любит. Интересно, сколько ему англичане заплатили за альминское сражение.

– А почему только англичане? – удивился я.

– Потому что французы жмоты. Они лишней копейки не выложат. А у англичан покупка врага, излюбленный приём. Не думаю, что он взял с них мало.

– Судя по нашим потерям, Александр Никифорович, очень много. Подозреваю они сильно в нём разочаровались, встретив такое сопротивление.

– Не волнуйтесь, Петя. Он себя полностью реабилитировал в их глазах, сдав без боя Мекензиевы горы. Если бы там по-прежнему стояли наши батареи, всё было бы гораздо проще…

…К концу марта стало окончательно ясно, что очередной штурм Севастополя захлебнулся. Появилась возможность немного отдохнуть.

– Я до сих пор не понимаю, почему нам ещё не прислали подкрепления? – как-то спросил Кошка.

Мы сидели на Малаховом кургане, в полуразрушенном редуте и, наслаждаясь затишьем, с удовольствием кушали борщ с квашеной капустой и галушками. Это удивительное чудо соорудила и принесла нам Даша. Теперь она сидела рядом и с удовлетворением наблюдала за нашей трапезой.

– Посмотри на схему боевых действий и карту, – промычал я с полным ртом, – и мне кажется, что ничего больше говорить не надо.

– Да я как-то в картах не силён пока, – смутился Кошка, – мы всё больше на местности.

– Прошу прощения, – я с раскаянием вспомнил, что Кошка не обучался военному делу, – так вот. К нам сюда на эту сторону есть единственный сухопутный проход – через Мекензиевы горы, которые противник бережет пуще собственного глаза. А во всех остальных местах ударить в тыл неприятелю можно разве что спустившись с неба. А уж в Балаклаве его точно не достанешь. Там горный козёл ногу сломит, не то, что солдат. А вот если бы неприятель Северную сторону занял, вот тут-то его по всему фронту атаковать можно было. А мы бы ещё из города поджали. Так что не глуп наш враг, совсем не глуп. А чтоб государю, как положено, нанести удар деньги нешуточные нужны. А их-то, похоже, как раз и нет. Ну и от старья в армии избавляться надо.

– Та шо ж за жизнь такая! Куды ни кинь, везде гроши нужны! И вообще, почему ещё никто летать не придумал? Мы бы супостата враз! – воскликнул Кошка.

– Эк вас заносит, – покачал я головой, – то вам ружье на пять выстрелов, то пушку самоходную…

– А если морем? – неожиданно вмешалась Даша.

– Дашенька, вход в бухту закрыт, – напомнил я, – да и эскадра никуда не делась. А боевые корабли из Балтики турки не пропустят, а в Гибралтаре англичане. Да и долго им сюда вокруг всей Европы добираться – не успеют. Так что, куда ни кинь, везде клин. Но можете не беспокоиться, даже если англичане город возьмут, то удержать долго не смогут. Потому как, их здесь маловато. И фронт сразу почти в три раза увеличится. Попомните мои слова.

– Ужас какой-то говорите, Пётр Львович! – возмутилась Даша.

– Англичанин мужчина сурьезный, – пробормотал Кошка, – и воюет хорошо. Весь мир к его ногам лег. Это с французом проще. А турки, только страхом брать привыкли. Бегут, улюлюкают, а козу покажи, тут же по кустам мчатся…

– Почему по кустам? – округлила глаза Даша.

– Медвежья болезнь, – ухмыляясь пояснил Кошка.

У Даши дрогнули в улыбке губы. Но развить эту тему мы не успели, в редут заглянул капитан Фёдоров.

– Вот вы где, молодые люди. Завершайте трапезу и шагом марш к Магистру.

Борщ я уже доел, поэтому поперхнуться было нечем. Однако, по привычке, закашлялся. Вроде никто из нас ничего плохого за последние несколько часов не делал. Так что наказывать было не за что. Разве что Кошку, которого всегда находилось за что повоспитывать. Но почему именно к Магистру? И почему всех? Мне в голову пришла неподходящая мысль о публичной казни. Видимо прочитав её, Фёдоров сам чуть не поперхнулся от смеха.

– Итак господа. Быстро собрались и пошли. Дело совершенно безотлагательное.

Со страху я попытался прочитать его мысли, но капитан, вероятно, был настороже, и я не почувствовал абсолютно ничего. Но зато тут же получил ментальный щелчок.

– Маловаты вы ещё Петя в чужие головы лазить, – вслух добавил Фёдоров.

Кошка вздохнул и с сожалением отставил котелок. Еда в горло не лезла. Мы переглянулись и справедливо рассудив, что чему быть тому не миновать, решили не оттягивать неизбежное.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.