Страница 94 из 181
Августус был прав — справиться в этом мире самостоятельно, без тех обстоятельств, что казались случайными и на руку, а на самом деле подстроенными Долоховым, было бы сложно и, наверное, даже невозможно. Если бы не Долохов, то неизвестно, чем вообще закончилась бы первая встреча в доме Лестрейнджей. Так что хоть с Антонином, хоть без него, а петля замыкается всегда — Тому суждено становиться Волан-де-Мортом, а став им, встретить юного себя. Но что если?..
— Я могу написать в письме, чтобы Антонин, наоборот, сразу же всё рассказал бы обо мне! Тем самым буду избегать всего того, что вело меня к жизни Волан-де-Морта!
— Полагаю, что-то ты узнаешь потом такое, пока здесь будешь, что заставит тебя написать именно так и никак иначе, — пожал плечами Августус. — И раз так вышло, не давай об этом знать Антонину — он выполняет именно твою просьбу — не ставить тебя в известность. И пока он думает, что ты не знаешь ничего, а просто теряешься в догадках, у него есть надежда выполнить твоё поручение — разорвать эту петлю.
— Но как её разрывать? Это тупо замкнутый круг, в котором, что бы я не сделал, всё равно всё приводит к началу!
— Это говорит лишь о том, что, чтобы разорвать, нужно изменить начало, то есть твоё прошлое.
— “Если время хочет что-то изменить, то это нужно менять в прошлом, а не в будущем”, — Том медленно повторил слова Дамблдора, опустив голову вниз. — Почему образовалась такая петля?
Он поднял голову на Гермиону и продолжил:
— Ты нашла то самое, из-за тебя я оказался здесь и… пока ты это находишь в своей реальности, ничего не изменится.
Гермиона широко распахнула глаза и неуверенно ответила:
— Если бы ты не оставил это в школе и вообще не создал бы это, то мне ничего не пришлось бы и находить.
— На момент моего исчезновения это уже было создано.
— На момент моей находки это уже лежало там и ждало своего часа, — отозвалась Гермиона. — Снова замкнутый круг.
— Может, мне не стоило прятать это там? — спросил он у неё, продолжая рассуждать под пристальным взглядом Руквуда, который не понимал, о чём идёт речь. — Хотя нет, я бы прожил такую же жизнь Волан-де-Морта, только вряд ли бы встретил юного себя. Или на твоём месте оказался бы кто-то другой. Выходит, и ты не можешь ничего изменить.
— Только Долохов может что-то изменить, — подал голос Руквуд. — Но неизвестно, сколько раз он пытается это сделать, судя по тому, что ты по-прежнему в петле. Не исключаю возможности, что каждую петлю ты писал разный текст письма, и, как видно, все твои уловки сводились к одному — к тому, что ты до сих пор появляешься здесь, а возвращаясь назад, становишься Тёмным лордом.
— Значит, нужно понять, как изменить моё настоящее, с самого моего возвращения туда, — заключил Том.
— Значит, так, — согласился тот. — Но это возможно, если кто-то отсюда явится в твоё прошлое. Новый человек.
— Но это невозможно! — воскликнула Гермиона.
— Во всяком случае, я никогда о таком не слышал, а маховики отправляют лишь на несколько дней назад, не больше, — подтвердил её слова Августус.
Том передёрнул желваками и посмотрел на открытую дверь, за которой виднелся открытый балкон, уже неразличимый в глубокой ночи.
— Надеюсь, в предыдущий раз, когда Долохов пытался разорвать эту петлю, я дошёл до того, чтобы рассказать ему о возможности перенести кого-то в моё прошлое.
— Да, дошёл, — кивнул Руквуд. — Это было указано в письме.
— Хорошо, будем надеяться, что в этот раз ему удастся найти способ, как это сделать, — тихо отозвался Том. — Думаю, я узнал всё, что хотел…
— Ей не обязательно стоять возле меня и ждать сигнала, когда стереть мне память, — неожиданно резко сказал Руквуд, кивнув в сторону Гермионы. — Стереть память должен мне ты, иначе её блоки Долохов быстро сломает в моей голове.
Том сначала сделал вид, что не понял его, затем показал слабую улыбку и поднял перед собой палочку.
— Простите, мистер Руквуд, — с деланным сочувствием произнёс он, — в следующей петле я приложу все усилия на то, чтобы ваша сестра осталась жива.
Тот медленно кивнул и принялся ждать, когда Том произнесёт заклинание. Комнату осветила слабая вспышка, после чего потухла, и он, взглянув на Гермиону, махнул рукой, произнеся:
— Уходим.
Они зашли в комнату, где был балкон, вышли на него и поочерёдно перелезли через перила, чтобы спустится по скобам вниз и оказаться на лестничной площадке. Оттуда они спокойно спустились по ступенькам, вышли из тупика, Том взял Гермиону за руку и утащил в глубокую ночь.
Когда они появились на безлюдном тротуаре, возле которого со всех сторон стояли у обочины припаркованные машины, Том сразу заметил, как Гермиона чуть расширила глаза от удивления.
— Разве мы не в ту самую гостиницу?
— Нет, — коротко отозвался он, отпустив её руку, направляясь мимо машин через дорогу к мосту.
— Только не говори мне, что… — догадалась она, но тот тут же её перебил:
— Да, ты верно подумала.
Том спускался по лестнице вниз, под мост, прислушиваясь, как Гермиона спускается за ним следом. Она сразу узнала место, через которое они проходили к небольшой квартирке, которую он арендовал для того, чтобы привести туда Гермиону и рассказать всю правду о своей настоящей сущности. Как вчера, он помнил её растерянность и внутреннюю боль, жалившую её каждый нерв от одной единственной мысли — волшебник, который держал её в постоянно повторяющемся дне никто иной как Том Риддл. Могла ли она тогда подумать, что вернётся в это место ещё раз, только не с болью в сердце от манипуляций Тома, а с болью от мысли, что Дамблдор уже давно вынес Поттеру смертный приговор? Том и сам не мог подумать об этом, потому убежище, которое он арендовал с того самого момента, как Долохов подкинул ему денег, на случай, если придётся от кого-то скрываться и затаиться на дне, сейчас было кстати. Об этом месте никто не мог знать кроме него и Гермионы.
Обернувшись к ней, он протянул руку, чтобы она догоняла, а не рассматривала каменную стену, возле которой несколько месяцев назад дрожала и выпускала пар изо рта, пытаясь дотянуться до манящей магии, которая должна была хоть немного притупить её боль.
— Догоняй, — тихо произнёс он, открывая ладонь, однако голос под мостом прозвучал довольно громко и эхом отозвался за спиной.
Гермиона через несколько секунд догнала его, вложила в ладонь свои пальцы и сжала, — ему не хотелось, чтобы сейчас она предавалась тем воспоминаниям, что связаны с этим местом, потому ускорился, и уже через минуту они вынырнули из-под моста, забрались по небольшой лестнице к проезжей дороге и перебежали через неё.
В этот раз они спокойно зашли во дворы, подошли к небольшому неприметному крыльцу и поднялись по лестнице, ведущей к двери. Том снял защитные заклинания, щёлкнула дверь, и оба зашли внутрь.
— Еды у меня нет, спать можешь в той комнате, — сквозь звук захлопнувшейся входной двери произнёс Том, указывая на комнату, в которой Гермионе приходилось уже спать, прежде чем вернуться в Хогвартс и прожить последний повторяющийся день.
Не обращая ни на что внимания, он прошёл в небольшую гостиную, не включая свет, подошёл к окну и открыл его, впуская прохладу ночного воздуха, несколько секунд вглядывался в ночь, затем повернулся назад, чтобы устроиться на диване и предаться мыслям, но увидел на пороге Гермиону, которая с непонятной смесью чувств взирала на него, скрестив руки на груди.
— Ты серьёзно? — только и спросила она.
Том выгнул бровь, ожидая объяснений.
— Ты серьёзно думаешь, что я вот так просто сейчас пойду и лягу спать?
— Что тебе мешает? Свет включить? Или наоборот выключить? Еду раздобыть? Одеяло принести? Укрыть? Спеть песню?..
— Том! Я серьёзно! — воскликнула она, резко опуская руки вниз.
Том закрыл глаза с тяжёлым вздохом, затем открыл их и прошёл к дивану, чтобы рухнуть. Как только он коснулся спинки, расслабившись так, словно готов растечься на поверхности, Гермиона пересекла комнату, села рядом и продолжила выжидающе сверлить взглядом.