Страница 64 из 111
Наступила тишина.
Спустя минуту профессор Макгонагалл произнесла:
— В любом случае вам нужно найти эту диадему и изучить её свойства, чтобы хоть что-то узнать об этом дне. Хотя бы как она действует.
— Но я пробовала её найти, и там ничего не было!
— Вы говорили, что буквально в первые дни утром на том же месте застали Тома, который понял, что вы пришли искать диадему. Возможно, он оказывается там раньше вас и быстрее забирает её, чтобы вы не смогли забрать диадему себе? Он же должен был как-то изучить её свойства, чтобы так хорошо ориентироваться в законах этого дня.
— Вы правы, профессор, мне нужно попытаться забрать её раньше, если она там появляется каждый новый день, — согласилась Гермиона.
— Попытайтесь. Более того, можно сделать вывод, который вы озвучивали ранее: Том оказался в этом дне раньше вас, поэтому лучше вас и знает, как управлять этим днём.
— Вчера он мне сказал, что эта теория неверная, — заметила та.
— Но вы же помните, сколько этот человек вам врал. Он мог соврать вам и в этот раз, мисс Грейнджер, — напомнила Макгонагалл.
— Хорошо, если он оказался раньше меня в этом дне, то неужели ему приносит удовольствие проживать его снова и снова, как и я? Если он изучил законы этого дня, то что ему мешает покончить с этим?
— Здесь может быть две причины. Во-первых, он не до конца изучил их, чтобы выбраться отсюда. Во-вторых, ему может чего-то не хватать, чтобы выбраться из этого дня, и тогда, возможно, он и хочет сделать какое-то предложение вам взамен на то, чтобы вы тоже узнали секрет этого дня.
— Тогда я останусь в этом дне, а он выйдет?
— Это маловероятно. Вы же сами сказали, что он ждёт от вас какого-то согласия, и вряд ли он предложит вам согласиться остаться в этом дне ради того, чтобы он сам вышел из этого круга.
— Верно, — задумчиво отозвалась Гермиона.
— Значит, вы должны ему помочь в чём-то, к чему вы не готовы пока что на его взгляд, чтобы выбраться вдвоём из этого дня. Либо он знает все выходы и… просто добивается от вас чего-то, прежде чем… вы выберетесь в новый день.
— Совсем не радужный прогноз, профессор, — слабым голосом отозвалась Гермиона, чувствуя, как голова начинает раскалываться.
— На вашем месте мог оказаться кто угодно…
— Но оказалась именно я. Иногда мне кажется, что Том специально выбрал именно меня, а не кого-то другого!
— У меня нет оснований так полагать, — качнула головой Макгонагалл. — Этому человеку что-то нужно, однозначно, и на вашем месте я бы постаралась как можно скорее понять, что именно.
— Было бы всё так просто. У него слишком жестковатые… манеры.
— Что вы имеете в виду? Он изводит вас?
— Нет, — тут же соврала Гермиона, отводя глаза в сторону. — Просто он сам по себе очень сложный человек. Если он не хочет что-то говорить, то он ни за что это не скажет.
— У вас один вариант – проникнуться к нему дружеской симпатией.
Гермиона прикрыла глаза. Она прекрасно осознавала уже несколько дней, что этот вариант был самым логичным, но, вспоминая все их перепалки, Гермиона чувствовала, что её сущность начинал охватывать панический страх, который каждый раз напоминал о том, насколько жесток Том, чтобы попытаться с ним сблизиться.
— Я уже пришла к этому выводу, профессор, — вздохнула Гермиона.
— Я понимаю, что вся эта ситуация вам крайне неприятна и изводит ваши нервы, но я, в свою очередь, обещаю вам поискать что-нибудь об этом дне, а также перечитаю все упоминания о свойствах диадемы. К сожалению, я не могу вам помочь выяснить, кто такой этот Том, да и вряд ли это имеет значение, ведь он может быть замкнут здесь многие… годы, но о повторяющемся дне и о диадеме я могу поискать.
— Профессор, вы же понимаете, что у меня есть время до ночи. Завтра вы уже ничего не вспомните.
— Я займусь этим прямо сейчас и потрачу времени столько, сколько нужно на то, чтобы вам помочь.
— А квиддич?
— Вы же уже сказали, что Гриффиндор победит. К тому же это не самое важное дело.
— Но если вы не успеете, то подскажите мне, с чего начать, чтобы вы мне сразу поверили? Этот разговор может пройти не так, как сейчас, и мы можем потратить слишком много времени на это, профессор.
— Если окажется так, что я не успею за день хоть что-то выяснить, то в следующий раз, мисс Грейнджер, скажите, что готовы показать мне свои воспоминания. Это убедит меня тут же поверить вам.
— Но омут памяти находится в кабинете у профессора Дамблдора, а он…
— Пока директора нет в школе, я его замещаю, и у меня есть доступ к кабинету.
Гермиона снова глубоко вздохнула.
— Мисс Грейнджер, соберитесь. Вас не должен волновать этот молодой человек. Вы не то ищите. Ваша главная задача – выяснить свойства диадемы и как выбраться из повторяющегося дня. Думайте только об этом.
— Хорошо. Тогда чего мне ожидать сегодня?
— Вам нужно немного расслабиться. Отдохните, сходите на матч, посмотрите на игру…
— Я не хочу выходить из замка, зная, что там меня может подстерегать Том.
— Вы же помните, что найти общий язык с Томом, ещё один шанс узнать что-то большее. Но… раз так, тогда идите в свою башню и займитесь чем-нибудь интересным, а я пока займусь вашим делом. Вечером я зайду к вам в гостиную и сообщу, какие у меня будут новости.
— Хорошо, — поднимаясь со стула, согласилась Гермиона, чувствуя, что после этого долгого разговора стала выжатой, как лимон.
— Не расстраивайтесь, мисс Грейнджер, — неожиданно тепло улыбнулась профессор Макгонагалл, — мы обязательно что-нибудь найдём об этом.
— Спасибо, профессор, — вымучено улыбнулась Гермиона. — Я буду ждать вас вечером в гостиной.
— Ступайте, отдыхайте.
Гермиона неторопливо направилась к выходу из кабинета и, оказавшись в коридоре, прикрыла за собой дверь. В раздумьях её дорога к башне факультета показалась незаметной, но как только она прошла портрет, её встретили возбуждённые голоса студентов, которые ещё не ушли на поле. Гермиона огляделась и, не заметив никого из друзей, направилась к креслу возле камина. Ей хотелось, чтобы поскорее закончился этот переполох, чтобы все покинули гостиную, и она смогла бы остаться наедине со своими мыслями.
— Привет, Грейнджер, — поздоровался с ней за спиной знакомый голос.
— О, привет, Кормак, — слабо улыбнулась ему Гермиона.
Она почувствовала, как было приятно видеть человека, который никогда не пытался выразить своё недовольство, а даже напротив – только интерес. Некоторые воспоминания прошедших дней грели душу от того, что Маклагген оказался не тем человеком, какого она себе представляла ранее. Несколько раз он сумел оказать ей поддержку, а однажды даже вступился за неё на всеобщем обозрении, когда Лаванда решила закатить истерику Гермионе, обвиняя её в том, что та специально сделала так, чтобы стеклянный шарик сломался. За эти дни Гермиона успела проникнуться симпатией к Кормаку, и его присутствие больше не раздражало. Наоборот, она осознала, что была рада видеть его в любой момент жизни, зная, что Кормак способен всегда помочь в трудной ситуации. Его интерес, с которым донимал он её с самого начала учебного года, был не животным, как ей представлялось это ранее. Возможно, он был грубоват в своих манерах и не совсем понимал, что нужно, чтобы подружиться с Гермионой, но она его в этом больше не винила. Человек с чувствами может совершать разные ошибки, пытаясь привлечь к себе внимание. Не каждому же объяснишь, как нужно вести себя с понравившейся девушкой.
— Ты сегодня выглядишь очень необычно, — обходя её кресло, произнёс Кормак.
— Это звучит, как комплимент или?.. — усмехнулась Гермиона.
— Я хотел сказать, что необычно завораживающе, — отозвался он, прямо посмотрев ей в глаза.
Гермиона кивнула в знак благодарности и улыбнулась чуть сильнее, ощущая в себе удовольствие от того, что Кормак решил составить ей немного компанию. Его общество не отягощало, а болтать с ним было легко, словно он – ещё один друг, который появился в её жизни. Хоть какой-то плюс от извечно повторяющегося дня.