Страница 109 из 111
— Конечно, понимаю, — кивнул Том и склонил голову вбок, с любопытством рассматривая собеседницу. — Волшебники ни за что не хотели бы участвовать в новой войне, ведь вы знаете, что она и так уже стремительно пытается развиться. К тому же люди ещё не оправились от угроз и расправ Грин-де-Вальда, который очень долгое время ходил по трупам волшебников, воспользовавшись ситуацией в мире. Благо, его заключили в тюрьму, правда, в ту, что он сам и построил.
— Вы не думаете, что это опасно – заключить его в тюрьму, построенную им же?
— Именно так я и думаю, мисс Руквуд, — кивнул Том и достал ещё одну сигарету из пачки. — Очень глупо рассчитывать, что он не попытается найти новый способ избежать заключения и вершить свои дела. Видите ли, в наше время сейчас очень много угроз и причём со всех сторон: Советы, США и… Вы что-нибудь слышали о таком понятии, как «железный занавес»?
— Нет, — качнула головой девушка, заворожённо наблюдая, как собеседник вдыхает дым.
— Угощайтесь, мисс Руквуд, — неожиданно произнёс Том, кивнув на пачку сигарет. — Я же вижу, что вы курите.
Та немного покраснела и неуверенно потянулась к сигаретам.
— Брат не в восторге от моей привычки, — объяснилась Астрид.
— Его здесь нет, поэтому, что вам мешает сделать то, что хочется? — мягко ответил Том и одарил собеседницу очаровательной улыбкой.
— Да, вы правы, — краснея, пробормотала та.
— Итак, «железный занавес» — вам стоит немного почитать об этом, если хотите быть в курсе всего, — отозвался Том, доставая третью газету из стопки на столе и подавая её Астрид, которая успела закурить сигарету. — Так называемый «железный занавес» — это и есть подобие оккупации Советского Союза немалой территории Европы, в частности и Берлина. Более того, здесь не только магглы, но и куча русских волшебников, которые представляют угрозу каждому министерству страны и, конечно же, в первую очередь всему мирному населению. Вы представляете, что будет, если кто-то даст указание на «очистку» тех же капиталистов? А если сможет выбраться из тюрьмы Грин-де-Вальд в это время? Вы же помните, как ему удалось однажды сбежать, ещё не достигнув стен Нурменгарда! И только представьте: он сбегает, а тут происходят и так не самые лучшие события после войны – русские шныряют по всей Европе, куча сторонников самых различных национальностей – и стоит ему только объявиться, как ситуация во всём мире обострится. Это повлечёт войну у магглов и зацепит, конечно же, волшебников. Все сторонники Грин-де-Вальда и так сосредоточены в соседних странах, в том числе и здесь, в Берлине, а он-то сам слишком рядом. Рукой подать до Австрии, в которой русских не меньше, чем здесь. Велика ли вероятность на следующий же день проснуться и понять, что дом разрушен, а ты чудом остался жив? Если ещё остался.
Астрид заметно побледнела, внимательно вслушиваясь в каждое слово собеседника. Том расслабил лицо, медленно затянулся сигаретой и больше ничего не сказал. Та ещё некоторое время пребывала в оцепенении, затем быстро притянулась к столу и стала тушить свою сигарету, воодушевлённо отвечая:
— Тот мужчина, что рассказывал о волшебнике с новыми идеями, как раз и говорил, что это одна из самых реальных угроз волшебному миру. Он говорил, что о подобном рассказывал и тот самый волшебник, который несколько дней назад провёл собрание в Тиране, предлагая свои идеи по наведению нового мирового порядка. Он был очень воодушевлён его словами, вы бы слышали!..
— Вы видите его здесь? Или он уже ушёл? — поинтересовался Том, оглядывая всех присутствующих и туша в пепельнице сигарету.
Астрид повернулась лицом к залу и внимательно осмотрела каждого гостя.
— Да, вон тот, что сидит возле окна в тёмно-синем пиджаке, — повернувшись к собеседнику, тихо отозвалась она.
Том взглянул в угол заведения и увидел полноватого мужчину, который пил кофе и о чём-то разговаривал с высоким молодым человеком.
— Мой брат тоже сегодня будет присутствовать на этой встрече и… честно говоря, с огромным воодушевлением ожидает, когда начнётся…
— Вашему брату тоже нравятся новые идеи?
— Он впервые будет участвовать в подобном, но понаслышке с рвением разделяет это мнение.
— Вы говорите, он работает в аврорате. Не опасно ли ему участвовать в таком? Он должен понимать, что министерство ещё не понимает, как относится к новоявленному лидеру, которого не знают. Пока что не знают.
— Он говорил, что в нашем министерстве возникает из-за этого напряжение, и власти действительно не знают, как относится к волшебнику, который неизвестно откуда появился в наших краях. Никому пока не запрещено участвовать в подобных мероприятиях. И… мой брат по секрету сказал, что сегодня будет немало авроров присутствовать здесь. Это задание министерства, и его в частности.
— А он вам не говорил, что может произойти, если вдруг министерские решат, что речи незнакомца покажутся слишком… не подходящими для властей?
Астрид нервно задёргалась, огляделась по сторонам и притянулась ближе к Тому, который приблизился к собеседнице в ответ, прямо заглядывая ей в глаза невинным взором.
— Они здесь будут только чтобы послушать и передать министерству обо всём, что будет сказано на встрече, — зашептала Астрид, пытаясь сдержать взгляд тёмных глаз. — А там уже наверняка примут какое-то решение. Если волшебник ещё раз попытается сделать здесь собрание, а министерство решит, что его идеи слишком опасны, то, полагаю, попытаются расстроить встречу, а в худшем случае – поймать, объявив его преступником. Мой брат сегодня руководит этой операцией. Его назначили старшим.
— А вы сами как думаете, мисс Руквуд, велика ему вероятность стать неприятным министерству? — прошептал в ответ Том, лишь на мгновение опустив глаза на тёмно-синюю юбку собеседницы.
— Простите, мне сложно ответить на ваш вопрос, ведь я только немногое слышала от брата, — извиняющимся тоном отозвалась та, отшатнувшись от собеседника.
Том тоже выпрямился.
— Если там будет ваш брат, так почему же вам тоже не явится на эту встречу и не послушать этого волшебника? Раз ваш брат вроде как разделяет эти взгляды, то ему было бы приятно осознать, что и сестра останется на его стороне, и в случае войны вы не встанете по разные стороны баррикад, как считаете?
Астрид немного потупила взгляд, нервно сжимая ладони, и мягко ответила:
— Мне очень интересно послушать, на самом деле. Пожалуй, я решусь на это, ведь здесь совсем рядом.
— Речь пойдёт не только об угрозах нашему миру, но и о статусе самих волшебников в этом мире и в этой войне, — с мягкой улыбкой отозвался Том, а затем неожиданно добавил: — Руквуд… ваша фамилия почему-то кажется мне знакомой. Как зовут вашего брата?
— Август. Август Руквуд. Мы с братом относимся к роду чистокровных волшебников Германии, возможно, поэтому вам кажется моя фамилия знакомой?
— Вы серьёзно? — слегка удивился Том, с интересом оглядев собеседницу.
— Не смотрите так на меня, — усмехнулась Астрид. — Война всех очень сильно потрепала, и нам пришлось покинуть замок во время оккупации. Всё, что у нас осталось с братом, это кафе – источник нашего дохода – и желаемая должность в министерстве у моего брата.
— Простите меня за бестактность, но где же ваши родители?
— Они погибли от руки Грин-де-Вальда ещё в начале Второй Мировой войны, — с тенью печали отозвалась Астрид.
— Неужели они не разделяли его взглядов? Вокруг Грин-де-Вальда наоборот объединялись чистокровные волшебники.
— Моя мать оказалась предательницей, шпионя для министерства. Сторонники Грин-де-Вальда вычислили её, а мой отец следом попал под смертельное проклятие, хотя он искренне разделял взгляды Грин-де-Вальда и был ему предан.
— А вы за кого были? За Грин-де-Вальда или против его идей?
— Аналогично, что вы спросите, кого я любила больше: отца или мать, — невесело отозвалась собеседница.
— И всё же?
— Мне сложно говорить об этом, простите. Я очень горжусь чистотой своей крови, как и мой брат, и мне не нравится, что из-за магглов нам приходится жить, чёрт знает где. Мы остались без дома, наследства, родителей и всё это благодаря военному времени!..