Игра даэдра

Мы сидели в тишине, и через какое-то время дремота все же настигла меня. Сначала огонёк обратился в размытое рыжее пятно, потом на мои плечи лег меховой плащ, заботливо накинутый Эрандуром. И в тепле сон опутал меня нитями странного видения.

В нём изгои разбегались в ужасе, лишь завидев меня, несущуюся по долине на вороном коне. Я направо и налево размахивала Ваббаджеком и превращала дикарей в сладкие рулеты.

Проснулась от встревоженных громких голосов где-то рядом со мной. Открыла глаза, увидев над головой ночное небо, а перед собой перепуганного, непривычно бледного Ворстага. Он что-то говорил жрецу и Эйрину и при этом бурно жестикулировал, вскидывая руки и указывая на лестницу, но смысл его слов не сразу достиг моего сознания.

– А что я должен был сделать?! Надо срочно идти! – вопил наёмник, позабыв про то, что нужно вести себя потише.

– Что произошло? – сглотнув, прохрипела я. Ужасно захотелось пить, а сонливость отступала медленно, все ещё опутывала меня липкой паутиной, которую никак не получалось сбросить, даже несмотря на страх.

– Мьол ушла.

– Что?! – я взвилась с места и пошатнулась, успев ухватиться за алтарь.

– Только без паники, – Ворстаг поднял раскрытую ладонь. – Сейчас мы её догоним!

– Ещё ночь! – без паники у меня не получилось. Я затопталась на месте, ища глазами посох.

– Когда она ушла? – грозно спросил Эрандур.

– Не знаю! Я задремал! А когда проснулся, подумал, что она вернулась к вам! Возможно, она ещё не успела добраться до лагеря! С этих треклятых скал ни хрена не видно!

– Надо торопиться! – Эйрин схватил клинок и побежал вверх по лестнице.

– Подожди, идиот! – Ворстаг бросился за ним, а я только и смогла, что взять посох и наспех привязать к поясу клинок, все ещё не до конца понимая, что происходит. Почему ушла Мьол? Не бросила же она нас! Неужели решила, что ей удастся кого-то спасти?

– Жертвоприношение ещё продолжается? – направляясь к лестнице, я посмотрела на Эрандура.

– Не знаю, – ответил он, следуя за мной. – Я все это время был тут. Но мы должны догнать Мьол. Она может погибнуть в одиночку…

– Что? – внутренне похолодела я, вдруг осознав это. – Нет. Этого не случится. Она бывалый воин. Что бы она ни задумала, не станет рисковать напрасно.

– Надеюсь.

Я выскочила из кургана, мельком обернувшись на угасающий костерок и лошадей, и побежала направо к заветной горной тропе. Поросший кустарниками склон резко пошел вниз под моими ногами. Поскользнувшись на влажной траве, я упала и проехала вниз на боку несколько метров, тщетно цепляясь за торчащие из земли камни и корешки. Уже далеко внизу слышались торопливые шаги Эйрина и догоняющего его Ворстага, но в темноте не получалось разглядеть даже силуэты мужчин.

Костры почти прогорели, но рядом с ними ещё мелькали фигуры дикарей, бросающих в огонь останки выпотрошенных жертв.

Ухватившись за торчащий корень, я подтянулась и привстала, попутно решив, что спускаться надо осторожнее. Сзади подоспел Эрандур и помог мне подняться, подхватив под локоть. Вместе мы заскользили вниз, стараясь сохранять равновесие и поддерживать друг друга, до тех пор пока тропа не сделалась плавной, а до ноздрей не донесся тошнотворный запах жженой плоти. Огни становились всё ближе. Скоро я ощутила исходящий от них жар.

– Сюда! – прошипел Эрандур, оттащив меня вправо, за первый попавшийся валун. Я села, прислонившись к камню спиной, пока данмер выглядывал сбоку, изучая обстановку.

Дышать после такого бега и падения было тяжело. В голове громыхала кровь, а колени дрожали. Я с трудом взяла себя в руки и зажала рот ладонью, чтобы вырывающиеся из горла хрипы не выдали наше местоположение.

– Никого не вижу, – жрец сел рядом, и в кромешной темноте сверкнули его глаза.

– До лагеря далеко? – спросила, отняв ладони от лица.

– Не очень, – Эрандур снова высунулся из укрытия, но быстро спрятался обратно. – Мы ближе, чем я думал.

Холод валуна дотянулся до моей поясницы, и я отодвинулась подальше, чтобы перевернуться и посмотреть, что происходит вокруг. До крайних палаток было рукой подать – мы могли атаковать в любой момент, лишь совершив короткую перебежку, но мне не хотелось действовать, не зная, где Мьол, Эйрин и Ворстаг. Наши действия должны быть слаженными, а пока всё шло вразрез с изначальным планом. Я помнила только, что первым делом нужно убрать ворожею, потому что она – самый опасный противник, но тварь оказалась на противоположном конце лагеря.

– Что мы будем делать? – прошептала я, спрятавшись за валуном.

– Надо немного выждать.

– Прямо здесь?

– Да. Наблюдай за лагерем. Мои глаза могут заметить.

Я кивнула, запоздало подумав о том, что Эрандур, скорее всего, этого не разглядел, но осторожно высунулась из-за камня, пытаясь ни столько увидеть лагерь, сколько найти разбежавшихся во все стороны спутников.

Никакого движения в ночи, отсеченной от лагеря теплым светом костров, не было видно. Но небо постепенно начинало светлеть. Изгои разошлись по палаткам, завершив сбрасывать тела в огонь, а ворожея что-то бормотала себе под нос, перетаптываясь с ноги на ногу перед шатром. До меня доносился её скрипучий с придыханием голос, даже не старушечий – вороний.

Я спряталась в укрытие и шепотом пересказала все увиденное и услышанное Эрандуру.

– Скорее всего, Мьол, Эйрин и Ворстаг тоже где-то спрятались, – поразмыслив немного, произнёс он. – Надо действовать осмотрительно. Продолжай наблюдать.

Однако наблюдение почти ничего не давало – только руки, касающиеся неровной поверхности ледяного камня, снова начали неметь, не успев толком отогреться. В лагере воцарилась тишина, прерываемая треском костра. Три дикаря ходили по периметру, у шатра копошилась ворожея. Мне приходилось пригибаться всякий раз, когда один из сторожей поворачивался в нашу сторону. В такие мгновения от сжимающего сердце страха я даже переставала чувствовать холод. Потом заметила, что один из дикарей сел около костра и протянул руки к огню. И это могло дать нам шанс, тем более что рассвет неумолимо приближался…

Ночь растворялась в лучах ещё не взошедшего солнца. Мир приобретал серые очертания, а холод проникал под одежду, выбивая из-под кожи мелкую дрожь. Как же хотелось в эти мгновения поплотнее завернуться в меховой плащ и заснуть в тепле костра! Но пора было действовать.

– Эрандур! – встряхнувшись, я схватила друга за руку. – Мы можем проскочить до палаток.

– Убивать придется тихо, – кивнул данмер, надевая на голову шлем. – Я готов.

– Поняла, – я тоже кивнула, поудобнее перехватила Ваббаджек и кинулась к крайней палатке. За мной на удивление бесшумно двигался данмер, почти не лязгая тяжелым стальным доспехом. Под ногами зашуршала трава, как мне показалось, оглушительно громко.

Мы скрылись в тени палатки, а клевавший носом изгой у костра встрепенулся и испуганно огляделся. Я мельком увидела сонное лицо мальчишки, вымазанное грязью и кровью наподобие боевой раскраски. Сам изгой кутался в меховой плащ и явно не радовался представившейся возможности сторожить лагерь.

Эрандур вытащил меч из ножен и двинулся в обход палатки, забравшись внутрь с противоположной стороны от костра. До ушей вскоре долетел короткий звук, шумный прерывистый выдох – и все смолкло. Потом звуки повторились снова. Я дрожа отодвинула висящую оленью шкуру, пролезла в палатку и неуклюже разместилась на убитых дикарях, наблюдая за костром и юным стражником. Тяжелая вонь немытых тел перебивала запах свежей крови. Жрец уже исчез в другой палатке, а я не отрывала взгляда от мальчишки. В руках крепче сжала Ваббаджек, чтобы в случае чего применить посох.

С другой стороны лагеря вдруг раздался оглушительный крик. Изгой у костра вскочил, но я не дала ему двинуться с места и выстрелила. Огненная буря проглотила парня, и он, охваченный пламенем, сорвался с места и бросился прочь, не разбирая дороги и истошно вопя. Я непроизвольно поморщилась – не думала, что у Ваббаджека случаются такие жестокие эффекты.