Страница 125 из 126
Я остановилась у дома ярла, возле которого Мадена творила очередное морозное заклинание в попытке поразить дракона. Белый Зал пока не был охвачен огнем, но из-за ветра все постройки в Данстаре могли вспыхнуть.
Создав ещё одну молнию, я ощутила слабость и головокружение. Творить чары стало опасно. Прижатый к земле дракон вдруг поднял голову и зарычал. К нему бежал довакин с мечом наперевес. Чудовище резко опустило голову, клацнув челюстями, но Эдриан ловко увильнул в бок, схватился рукой за чешуйчатую шею и в мгновение ока оседлал дракона. Перехватив меч поудобнее, довакин вогнал клинок в глазницу чудища по самую рукоять. Монстр взревел от боли, выгнул шею, затряс рогатой головой и забил хвостом из стороны в сторону, снеся часть стены казарм. Эдриан, не удержавшись, скатился вниз, оставив оружие в глазу дракона. Увидев это, я кинулась к довакину, а дракон, издав протяжный предсмертный рев, замер на земле, больше не шевельнувшись.
Норд тяжело поднялся на ноги, а тело чудовища вдруг охватило золотистое сияние. Чешуи словно начали распадаться на части, охваченные магическим огнем. Свечение обратилось теплым вихрем в промозглом воздухе и окружило Эдриана, который тут же сел обратно на дорогу, хватая ртом воздух. От дракона остался лишь огромный скелет.
– Не ранен? – спросила я, на ходу призывая целебные чары.
– Обошлось, – прокряхтел довакин в ответ, оглядывая разрушения, учиненные драконом. – Надо было увести его подальше от города…
– Что это был за свет? – я отозвала заклинание, подозревая, что силы мне ещё понадобятся.
– Его душа, – со вздохом пояснил Эдриан, потерев лицо ладонями. – Ещё одна, но не бойся, я справлюсь. Больше они не имеют надо мной власти.
– А как ты тут оказался? Где Лидия и Брелина?
– Брелина в Вайтране, – коротко ответил норд, подняв на меня полные боли, голубые глаза. Про свою боевую подругу он ничего не сказал, и я поняла, что случилось худшее.
Вернувшийся Эрандур обошел скелет дракона и встал рядом со мной. Довакин, проследив за ним взглядом, остался сидеть на слякотной земле, тяжело дыша.
– Как там Иви? – тихо поинтересовалась я у данмера.
– В безопасности, за городом с Торингом и Каритой. Ребенок, кажется, тоже в порядке, – поведал жрец.
– А где Ворстаг? Ты не видел его? Он жив?
– Да, – слабо кивнул данмер. – Кажется, вон он, у пристани.
Я попыталась высмотреть в толпе наёмника, но не смогла. Меня окружили взволнованные голоса, болезненные крики, плач и мольбы о помощи. Все слилось в страшную песнь смерти, от которой глаза щипало от слёз и хотелось закрыть уши.
Убедившись, что дракон повержен, Мадена убежала в дом ярла, и никто не радовался победе. Жители бросились тушить все, что ещё можно было спасти, зачерпывая ведрами ледяную воду прямо из залива.
Столько смертей окружало нас всё это время, столько боли и грязи, что мы начали забывать, с каким трудом, на самом деле, людям даётся жизнь. Эта мысль промелькнула у меня впервые, когда на моих руках плакала новорожденная малышка, но только сейчас, когда опасность отступила, получилось её осознать и принять. Сожаления за содеянное переполнили меня. Я отринула путь целительницы и погрузилась в море тьмы, из которого теперь тяжело будет выплыть к свету.
В слепой надежде на призрачный шанс всё исправить, я схватилась за руку данмера и крепко сжала его пальцы. Эрандур, парализованный скорбью, смотрел на горящий город, и по щекам жреца текли слезы. С неба полился проливной дождь.
========== Эпилог. Новое начало ==========
Из открытой двери Храма Призывателей Ночи повеяло холодом и сыростью. Я зябко поежилась и несмело шагнула во тьму, на ходу творя заклинание. Магический огонек озарил привратное помещение с покосившимися старыми скамьями, где позади кафедры слабо светился полупрозрачный барельеф Вермины. С потолка часто капало сразу в нескольких местах, отчего по залу разлеталось гулкое эхо.
Эрандур прикрыл дверь и направился мимо лавок к алтарю Мары, свечи возле которого не горели уже довольно давно. Я посмотрела на призрачное изваяние даэдра, подметив, что Владычица Кошмаров торжествующе улыбается, приветствуя блудного сына.
Данмер остановился перед столом, с грустью глядя на расплывшийся по столешнице воск и потемневший от влаги алтарь богини любви. Я прошла следом за жрецом, обогнула трибуну и с неприязнью оглядела Вермину. Ей-то можно и улыбнуться. В отличие от сгоревшего Данстара, от древнего форта не отвалилось ни камешка. Холодное место, пропахшее смертью за десятилетия пыток и черной магии, все последние годы всего лишь дремало в ожидании предводителя, который возродит культ, несомненно, кровавой ценой.
– Полагаю, надо убрать отсюда этот алтарь… – со вздохом произнёс Эрандур.
– Но тебе этого не хочется, – заключила я, слыша неуверенность в его голосе.
– Это так, – согласился он, проводя рукой над свечами и зажигая их магией. Фитили один за другим загорались, слабо потрескивая и озаряя темный спокойный лик Мары.
– Получается, ты снова на пороге нелегкого выбора, – я облокотилась на кафедру, не сводя взгляда с Эрандура. Он повернулся ко мне и одарил горькой улыбкой. Рубиновые глаза, жутко светящиеся в полумраке, мазнули по барельефу Вермины за моей спиной.
– Выбор уже сделан.
– Ты бы не колебался, если бы это действительно было так, – я спустилась с возвышения, ощутив неприятный холод, коснувшийся спины. Словно гладкий змеиный хвост скользнул по моей пояснице.
– Но что мне делать? Просить благословения богини, после всего что я натворил? – он с усмешкой кивнул на алтарь. – Какой бы любящей ни была Мара, я заслуживаю только проклятия от нее.
– Ты не можешь знать замыслов богини, – я подошла ближе к данмеру и пожала плечами. Огоньки свечей вздрагивали от сквозняка, но от них исходило приятное тепло.
Жрец молчал, глядя на алтарь, и не шевелился. Его тонкие губы приоткрылись, выдыхая еле слышное слово: «Прости». Мне даже показалось, будто он и не произносил этого вовсе. Звук утонул в эхе частых капель, сыплющихся с потолка. Если бы не они, в зале собраний Храма Призывателей Ночи стояла бы мертвая тишина.
Время замерло вместе с нами. Эрандур неотрывно смотрел на умиротворенный лик богини и его губы слабо шевелились, вторя беззвучной молитве. От алтаря вдруг заструился небесно-голубой божественный свет. Жрец отпрянул от стола, прикрывшись руками. Я, увидев это, отшатнулась к кафедре.
– Мара! – воскликнул Эрандур, вместо ожидаемого проклятья, получив прикосновение Её Милости. Прощение и благословение на новую жизнь и новое начало.
Я не поверила своим глазам, в замешательстве обернулась на Вермину. Как она отреагирует на это? Будет ли мстить? Барельеф остался недвижим, как и подобает камню, – безжизненная плита, пропитанная сыростью и тающими отголосками застарелой магии.
Данмер посмотрел на свои руки. Его пальцы слегка дрожали, вновь ощутив силу Мары, коснувшуюся души.
– Не понимаю… – бормотал он. – Этого не может быть! Почему? Чем я заслужил это?
От потрясения не получалось вымолвить и слова. Я не ожидала снова увидеть подобное, после того как мы с Эрандуром оставили такой кровавый след на пройденном пути. Что увидела в своём отчаявшемся служителе богиня, чтобы вновь даровать ему прощение?
– Как я посмел подумать о том, что надо убрать отсюда алтарь? – схватившись за голову, шептал жрец. Я молчала, счастливо улыбаясь. Пусть внизу обугленные руины города, где нас уже ждут друзья и те, кому нужна помощь. Но здесь произошло нечто удивительное, и призрачный шанс исправить зло, которое мы совершили, вдруг обратился реальностью. Не знаю, что ждет меня, но Эрандур, как никто другой, заслужил этого.
– Тогда в Маркарте, вновь связавшись с Верминой, – начала я строить предположения, приковав к себе любопытствующий взор жреца. – Ты сделал это не из-за амбиций, и не потому, что тьма завладела твоей душой. Ты сам тогда сказал, что жертвовал собой, спасая меня, и, наверное, богиня это увидела.