Игра даэдра

– Это же не комната! Это какая-то кладовка!

Свечи нашлись на тумбочке, и мы с Эрандуром расположились в тусклом полумраке без окон. Я села на кровать и учуяла, что от соломенного матраса попахивает мочой.

– Почему ты меня остановила? – сурово спросил данмер.

– Полагаю, вопрос про саблезубов сейчас не к месту… – я отцепила пояс с ножнами и скинула с плеч плащ. – Сам понимаешь. Ты бы бросился туда, тебя бы тоже закидали, а мне этого не хотелось.

Жрец расстелил на полу спальник и присел, уронив голову в ладони.

– Как был трусом, так и остался, – высказал он, и у меня сердце ёкнуло. Слух резануло слово «трус».

– Ты кто угодно, но только не трус, – возразила я, нахмурившись.

– А кто ещё стал бы прикрываться твоим решением, чтобы избежать унижения? – напрямик спросил он и поднял голову. Я встретилась с его пылающим ненавистью взглядом и готова была дать сто септимов, что сейчас данмер ненавидит исключительно себя. Любое возражение на фоне этого взгляда звучало бы неубедительно.

– Ну, если предположить, что ты вдруг бросился защищать Марамала, то я бы с большой вероятностью, пошла за тобой. Мне тоже было бы жаль испорченного элем и помидорами плаща, а что поделать. Потом в таверне началась бы потасовка. Нас бы побили, кого-нибудь, может даже прирезали. Может, терпение, в некотором роде это… – я осеклась, пытаясь сообразить что-нибудь поумнее. Глаза данмера округлились, когда он услышал из моих уст такую неказистую проповедь.

– …это, ну… не то, как мы терпим унижения и оскорбления, а… возможность сдерживать свой гнев в сомнительных…э-э… ситуациях? – глупая широкая улыбка озарила моё хмурое лицо и вызвала снисходительную улыбку жреца.

– Ты действительно думаешь, что мы могли спасти чью-то жизнь, позволив пьяным людям глумиться над служителем богини, которой я поклоняюсь?

– Пути богов неисповедимы! – самоуверенно выдала я, картинно воздев руки к потолку. – Ты сам так говорил! Я точно помню!

– Что если Мара послала мне испытание, а я его провалил? – разбито спросил жрец, с надеждой глянув на меня. – Что если я должен был переступить через свою гордость, но не смог?

– А что если наоборот? Ты не ввязался в драку и, наверняка, сохранил немало жизней. В любом случае, храм недалеко. Сходи и спроси у Мары сам, – понимая, что на такие вопросы смертным отвечать не полагается, демонстративно указала пальцем на дверь. – Ты разве не за этим приехал в Рифтен? И мне всё-таки хочется узнать о саблезубах!

– Это опасные хищники, особенно в брачный период. Они одиночки, не создают семей. Доводилось читать о них в бестиарии. А однажды я случайно забрел на их территорию в конце зимы, когда у них это начинается, – Эрандур отвязал ножны от пояса и провел пальцами по рукояти эбонитового клинка. – Все прошло не слишком гладко.

То, что саблезубые тигры опасны, было ясно и после прошлой стычки с одним из них. Похоже, тот торговец никогда не встречался с этими хищниками и надеялся, что его выкрики просто привлекут внимание.

Новые факты я немедленно решила занести в полевой дневник и, найдя в рюкзаке книжку и завернутый в кусочек ткани уголь, аккуратно занесла заметку об особенностях спаривания саблезубов в скайримских условиях.

Эрандур покосился на меня и принялся разбирать вещи так, словно собрался обживаться в этой неприглядной кладовке.

– Сегодня же попробую добиться встречи с придворным магом, – заявила я, завернув уголь обратно в ткань. – Не нравится мне это место.

– Надеюсь, мы оба найдем то, что ищем, и уедем как можно скорее, – промолвил данмер, поставив на тумбочку Маску Клавикуса Вайла. Шлем глядел как всегда равнодушно, в то время как Ваббаджек, приставленный к стене рядом, беззвучно кричал в гневе. Сочтя, что Рифтен не по вкусу и Шеогорату, схватила посох и направилась к выходу.

– Идём! – сказала я другу. – Чем быстрее начнем, тем раньше сядем… в повозку!

Эрандур пару мгновений нерешительно смотрел на покоящийся в ножнах меч и схватил его, на ходу привязывая к поясу. Жрецу было прекрасно известно, что в этом городе может быть опасно всё: рынок, храм и даже ночлег.

Запирая комнату на ключ, я переживала только о том, как бы нас не обчистили.

========== Глава пятая. Две грани безумия ==========

Пробегать через рыночную площадь во второй раз мне не хотелось, посему был выбран окольный путь до дворца ярла. Через мост, вдоль храмовой стены, отмеченной гобеленами с изображением узла Мары, и улицы с двухэтажными поместьями. Укрывшись в тени высоких домов, мы обошли рыночное столпотворение, но все равно натыкались на нищих и сторожащих поместья громил, лица которых уродовали шрамы. Кого-то в меньшей степени, кого-то в большей. У самого жуткого, лысого норда в стальной броне на лице чернела порванная ноздря и отсутствовала часть верхней губы, обнажая десну и ряд желтых кривых зубов.

Я отвернулась, не желая заострять внимание на увечьях и думать о том, каким образом они достаются громилам, заметив попутно, что на нижнем ярусе, у самой воды тоже имеются дома. Крошечные квадратные оконца в облепленных плесенью и мхом стенах делали жилища похожими на темницы. Своего рода противовес высящимся над ними хорошо охраняемым, добротным особнякам за коваными заборами, принадлежащим рифтенским богачам.

У лестницы, ведущей ко дворцу ярла, двое стражей в шлемах синхронно повернули головы, только заметив наше приближение.

– Стоять! – проскрежетал сквозь забрало ближайший к нам. – Какое у вас дело в крепости Миствейл?

– Письмо для придворного мага из Коллегии. Нужно передать лично в руки, – отрапортовала я, приосанившись как легионер.

– Ясно, – неоднозначно протянул стражник. – Я вас провожу к ней. Но только вас одну.

– Джулия, – шепнул вдруг Эрандур, – я буду ждать тебя в храме Мары.

Я кивнула другу и последовала за стражником.

– Значит, вы из Коллегии Винтерхолда? – тот оказался любопытным и разговорчивым.

– Да, я старшая ученица, – не углядев причины скрывать того, что я маг, гордо ответила, постукивая по каменным ступеням Ваббаджеком. Лестница разделялась на две и огибала небольшой выступ у высоких окованных дверей. Возможно, отсюда ярл обращалась к людям.

– Ну, и как там? Говорят, маги снова подорвали город… – выбрав правую лестницу, стражник обернулся ко мне. В прорезях шлема сверкнули заинтересованные в информации глаза, цвет которых был неразличим из-за плотной тени.

– Да, почти. Не совсем город. Только саму Коллегию.

– Одни проблемы от вас, – буркнул стражник, продолжая путь. – Не понимаю, зачем ярл вообще держит эту чокнутую!

Сердце забилось чаще, стоило лишь услышать слово, каким меня обычно обзывал Ворстаг. От приятного волнения нахлынули воспоминания о друге из Маркарта. Он еще это слово: «чокнутая» всегда произносил с особым теплом, пусть и звучало оно как насмешка.

Стражник довел меня до дверей крепости и сопроводил в главный зал, где сразу начиналась приемная ярла. Громоздкая круглая люстра на цепях и жаровни по углам озаряли все помещение теплым оранжевым светом. Позади длинных обеденных столов, уставленных блестящей посудой и бутылками, на троне сидела зрелая рыжеволосая женщина в роскошных лисьих мехах. Справа от неё, скрестив руки на груди, возвышался плечистый телохранитель, а по левую руку высокая эльфийка в богатых одеяниях. Они принимали некую просительницу – черноволосую высокую женщину, но разговор велся довольно деликатный, негромкий, и не получалось разобрать ни слова.

В приёмной пахло дорогим вином, а на серебряных блюдах я увидела мясо, сыры и грозди крупного винограда. От запаха и вида еды, столь резко контрастирующего с городской атмосферой, у меня застонал живот. Голодные глаза впились в виноградную гроздь, не желая терять её из вида.

– Эй! – окликнул меня страж. – Не отставайте!

Сглотнув скопившуюся во рту слюну, я подбежала к провожающему, остановившемуся у резной двери слева. Он зашел первым, впустил меня и остановился на пороге.