Пленница своего врага

– И с какого хрена я должен все это делать!

– Потому что я так сказал! – выкрикнул Коля и вышел, хлопнув дверью.

Через пару секунд снаружи донеслись ругательства: я плохо почистил дорожку перед домом, потому что не ждал гостей, и Коля, видно, на что-то напоролся в сугробе. Что ж, его проблемы. Не мои.

Я не собирался выходить за ним и как-то помогать. Я не звал его! И мне было плевать, что он там обо мне напридумывал. Даже если его слова задели меня за живое.

Кто вообще позволил ему выставить все так, будто я сбежал от собственного сына? Да я бы все отдал, чтобы снова увидеть его, обнять, но…

С улицы послышалось рычание арендованного внедорожника, и Коля уехал, оставив меня в звенящей тишине. Я посмотрел в окно на удаляющуюся машину. Руки сами сжались в кулаки так, что костяшки пальцев побелели, а нога заныла с новой силой. Черт бы его подрал!

Неужели Коля все-таки прав? И мне стоит привести себя в чувство? Нет, я не стану возвращаться к актерскому ремеслу, тут и думать нечего. Но увидеть Руслана…

Выругавшись вслух, я проковылял к зеркалу. Картина, прямо скажем, особо не вдохновляла. Выглядел я, как неандерталец, не хватало только шкуры мамонта и булыжника. Удивительно, что я еще помнил человеческую речь.

Не то чтобы меня пугало это зрелище, но если бы Руслан увидел меня таким… Наверное, рванул бы, куда подальше, сверкая пятками. Мы когда-то смотрели с ним мультик, и он ужасно боялся бородатого человечка. Даже заснуть не мог, а я сидел у его кровати полночи и рассказывал ему истории из своего детства, чтобы успокоить.

Это был один из тех редких моментов, когда мы проводили время вместе: обычно я пропадал на съемках. Смены длились часов по двенадцать, а после я отсыпался, не чувствуя конечностей от усталости. Мне так много приходилось общаться с людьми, так много я улыбался на камеры, что на игры с ребенком попросту не оставалось сил. Руслан по большей части был с нянями…

Теперь он стал почти подростком, и вряд ли испугается бородатого мужика. Но все равно мне бы не хотелось в таком виде предстать перед сыном спустя столько лет разлуки. И уж точно я не хотел увидеть жалость в глазах Руслана. Калека с палочкой, вредный ворчливый старик… Знаю, сорок лет – еще не старость, но седина уже появилась и в бороде, и на висках. И лично я бы в свои двенадцать счел бы сорокалетнего безнадежно старым.

Да, пожалуй, в словах Коли было зерно истины. И мне стоит приложить усилия над собой хотя бы ради сына. Два часа, значит?

Мне хватило этого времени, чтобы нагреть воды, отмыться и выкопать в шкафу джинсы. Я не собирался производить впечатление на какую-то там блондинку и уже тем более заводить с ней шашни. Я лишь надеялся, что она – профессионал в своем деле, и поможет мне разработать ногу. В свое время врачи предлагали мне лечь в клинику на реабилитацию, делать массажи, упражнения, физиотерапию, но я был в слишком глубокой депрессии, чтобы всем этим заниматься. Я поставил на себе крест. Видимо, пришло время что-то менять.

Расчесав волосы и бороду, я как раз успел убрать самый очевидный бардак, и услышал, как подъезжает машина. Вышел на улицу, в ледяные карельские сумерки. Ветер поднялся нешуточный, и бедро откликнулось новой порцией боли. С горизонта надвигались черные тучи, несущие снегопад. Хорошо бы они прошли стороной, уж больно неохота мне было завтра весь день орудовать лопатой…

Колин арендованный внедорожник остановился у моей калитки, и Коля выпрыгнул в снег, ежась и кутаясь в воротник. Вот дурак! Приехал в пижонской куртке, не удосужившись даже взять шапку с перчатками! Неужели и я сам когда-то был таким же?

– МЧС рассылает штормовое предупреждение, – сообщил Коля, вытащив из багажника красный женский чемодан. – Мне надо срочно ехать, пока я не попал под занос… Или завал… Черт, я уже забыл, как называются все эти катаклизмы, в Москве снега миллиметра два!

– А эта твоя инструкторша? – вяло поинтересовался я, стараясь не выглядеть слишком любопытным.

– Она в туалет всю дорогу просилась… У тебя же есть нормальный туалет? Или ты просто выкопал дырку во дворе?

– Есть, конечно. У входа сразу налево.

Коля приоткрыл дверь машины и передал информацию девушке, и она, натянув капюшон чуть ли не на нос, выскочила на улицу и прошмыгнула мимо меня к дому. Даже не поздоровалась! И кто после этого должен называться нелюдимом?

– Прям профи, – проворчал я, проводив ее взглядом.

– Ладно, разберетесь, – отмахнулся Коля. – И будь с ней помягче, окей?

И не успел я толком ничего расспросить, как Коля уже уселся на водительское сиденье и, коротко попрощавшись, рванул с места, будто убегал с места преступления. Я понимаю, конечно, что мой дом на отшибе далек от московской роскоши, но мог бы сделать вид, что ему здесь не так противно находиться.

Подхватив чемодан, я запер калитку и захромал к дому по узкой тропинке между сугробами.

– Нашли туалет? – максимально вежливо поинтересовался я, войдя в дом.

– О да, спасибо! И извините, я даже не представилась, – дверь ванной открылась. – Меня зовут…

Девушка замерла на пороге, будто увидела привидение. Она не договорила, но в этом и не было никакой нужды. Я прекрасно помнил, как ее зовут.

Глава 3

– Ты?! – одно короткое слово прозвучало, как разрыв гранаты.

Кажется, мы произнесли его одновременно.

Пол пошатнулся под ногами, и я вцепилась в косяк. Отчасти для того, чтобы не упасти, отчасти – чтобы убедиться: я нахожусь в реальности, а не в ночном кошмаре. К моему ужасу, древесина была вполне себе твердой и настоящей.

Пазл начал складываться в единую картину. Сначала Николай спросил, не мог ли он меня видеть где-то раньше. И я уже решила, что он подкатывает ко мне, но пото мне самой вдруг показалось смутно знакомым его лицо.

Теперь же я все поняла: это был Николай Макаров, бывший агент Тимура Бекоева. Я видела его в каком-то ток-шоку после аварии. Спустя столько лет он меня просто не вспомнил. Да это и не удивительно: тогда у меня была совсем другая стрижка, да и косметикой я не пользовалась. А сейчас волосы стали длиннее, я перекрасилась в черный цвет. Мужчины ведь редко вглядываются в женское лицо, обычно запоминают какую-то одну черту: блондинка, рыжая или грудь четвертого размера. У меня же вполне обычные черты лица, которые легко забыть. Особенно за пять лет.

Легко для кого угодно, но не для Тимура. Он тоже сильно изменился после нашей последней встречи. Отрастил бороду, глаза как будто впали, нос заострился, на висках появилась седина. Взгляд стал более… Даже не злым, а диким, что ли. Или это при виде меня? Но как бы он ни менялся, я бы его никогда и ни с кем не перепутала. Хотя бы из-за жгучей ненависти, с которой он на меня смотрел. Точь-в-точь как тогда, перед уходом.

Внутри меня все упало. И от страха, и от нахлынувшего чувства вины. И от злости на себя и на него. Он ведь виноват не меньше моего! Тогда почему мне должно быть перед ним стыдно?!

– Прости, я не знала… – начала я, но Тимур уже завелся не на шутку.

– Это что, розыгрыш? – прорычал он, оправившись от шока. – Ты меня сюда добить приехала?

– Нет, я не…

– А, ясно! – он со злостью долбанул по стене, прямо как в тот день. – Это она, да? Не может успокоиться?! Мало ей было отобрать сына, она еще носом меня решила ткнуть, как щенка в лужу?! Послала тебя, чтоб я…

Тут уже я начала терять терпение. Сколько можно делать из меня исчадие ада?!

– Твоя жена никуда меня не посылала! Я вообще понятия не имела, что мой клиент – ты!

– Но я ведь не упоминал свою жену! А ты сразу поняла, о ком речь!

– Это было нетрудно, – скептически скривилась я. – В прошлый раз ты решил, что я соблазнила тебя по ее просьбе.

– За ее деньги!

– О, ну конечно. Деньги, деньги, деньги. И все вертится вокруг тебя, да? Что взбрело тебе в голосу на сей раз? Что она наняла меня тебя убить?! Окей, давай чемодан, достану свою снайперскую винтовку?!