Просто Маша

Тобиас, за эти годы вставший на ноги и сильно возмужавший, не находил ничего в своей памяти, вот только факт, что он долго лежал в клинике после какой-то аварии, после которой заполучил амнезию и потом долго восстанавливался, прежде чем смог приступить к работе, не давал покоя, и косвенным образом подтверждал историю странной девушки, которая свалилась на него почти как снег на голову и неожиданно стала удивительно близка. Так что перед тем, как сделать Эйлин, покинувшей мир волшебства ради него, предложение, он колебался недолго.

Кто же мог знать, что все начинания молодой и неопытной ведьмы обернутся в жизни так неудачно?

От затертых — теперь уже навсегда — воспоминаний самого Тоби мороз пробегал по коже. Чего стоило только предложение стать одним из его Рыцарей, сделанное так, что для того, чтобы отказаться, нужно было иметь очень большую смелость. Но Тобиас сумел. И, кажется, прекрасно понял, чем это ему грозит, а потому начал искать Тайную комнату еще активнее.

А какой был жутенький ритуал, который Реддл провел после того, как создал свой первый крестраж! Позволить себе двойное убийство он, видимо, не мог. То ли опасался, то ли просто под рукой не оказалось необходимого. В конце концов, магглорожденная Уоррен и потомок Сейров — большая разница. Он собирался, наверное, свалить все на Тоби, но тут подвернулся полувеликан со своим питомцем, так что внимание к Сейру можно было не привлекать — и Том самолично сдал едва живое тело конкурента в Больничное крыло, радуясь, что уж теперь-то на него точно никто не подумает — как можно? Нет, забрать способность Тоби к волшебству себе он не мог, это было слишком сложно и долго, но вот выжечь всю магию заодно с памятью — запросто. Что и сделал.

Тобиасу повезло в том, что ему было куда идти после больницы и отчисления — дом у него остался. Тот самый, родительский, маггловский, в Коукворте — довольно тихом и незаметном городке, в самом конце улицы, которая находилась в стороне от основного скопления жизненного муравейника, связанного с фабрикой. Но там были документы, по которым он собирал себя заново. Учился — на очищенную память, как ни удивительно, все ложилось идеально. Книги и довольно скромные средства, на которые можно было прожить пару лет, в доме сохранились, а у Тобиаса сохранился разум. И здравый смысл. Он начал работать и понемногу обустраиваться… А потом его нашла Эйлин.

Самоотверженность девушки и ее искренняя любовь поразили его, так что он не мог не ответить ей теплом, но все же чувства к ней были словно немного не те. Он даже пошел в это их Министерство магии, чтобы окончательно увериться в его существовании, и брак их был зарегистрирован. Родители Эйлин громогласно отреклись от дочери, которой все было уже трын-трава — она была рядом с тем, о ком мечтала, так что когда отец пришел с предложением вернуться по-тихому, едва его самого не прокляла. И сама разорвала последнюю ниточку, связывавшую ее с миром магии.

После более чем скромной свадьбы у молодых поначалу все было хорошо, не считая вполне решаемых мелочей, но потом Тобиас начал чувствовать, что ему крайне неприятно смотреть, как жена колдует, а потом начали претить и сами мысли о колдовстве. Когда же Эйлин, желая реабилитировать полезность чар, решила ему «помочь» с работой, все покатилось, как под откос, и неизвестно, чем бы закончилось, если бы не миссис Мэри.

«Очень даже известно», — подумала я, но рассказывать о том не собиралась. Разве что «встать и раскланяться».

Значит, вот как оно. В неприятелях у нас сам Темный Лорд с компанией и, возможно, Блэки. Альфард-то, кажется, так и не женился, если вспоминать канон. Не нравится мне это. Очень не нравится.

Воевать с этими обойдется себе дороже — даже при условии, что дедушка Дамблдор окажется приличным челове… магом. Надо все-таки Сейрам написать, в конце концов, попытка не пытка.

Когда я задумывалась о Тобиасе, перед глазами у меня чаще всего вставало злое лицо Реддла и его слова о том, что Тоби должен благодарить «эту рэйвенкловскую дуру», что та первой подвернулась под руку, а два трупа в школе уже явный перебор. Видимо, именно его тот планировал сделать жертвой для крестража. Да-а-а, если учесть, что Реддл прекрасно знал о конкуренте, то Северусу с такой фамилией тут явно ничего хорошего не светило. Вот что интересно, так насколько в курсе всего был Дамблдор? Директором он тогда еще не стал, но наблюдать не то что мог — поди, все свободное время этим занимался…

====== 17. “Не нужен нам берег турецкий”? Заверните два! ======

Уговаривать Тобиаса написать письмо каким-то заокеанским родственникам, о которых он напрочь забыл, в том числе как они оказались за океаном, а он здесь, оказалось непросто. А ведь что мне стоило это предусмотреть — написал бы он, пока память не стерли окончательно, куда бы проще было. Вина моя, но мои и трудности. Так что я поднажала, и наконец сбылось, письмецо вымучили. Вместе.

И вот у меня в руках ответ. С замиранием сердца и вообще всего ливера открыла конверт, из которого выпал небольшой листок. Тобиас скривился — совершенно по-снейповски, — а я, пробежав глазами по строчкам, наоборот, вздохнула с облегчением.

Семья “с той стороны” было готова принять блудного сына, но захочет ли сын и согласна ли его семья — таково было содержание листка. А, да, еще приписка по поводу того, что смогут одолжить сумму на маггловский самолет: международные порталы — дело тонкое, дорогое и, что самое главное, регистрируемое поштучно.

— Вот и замечательно! — резюмировала я.

— Что именно? — не поверил Тоби.

— То, что у нас все маггловские документы в порядке.

— Никуда я не поеду! — неожиданно заявил Северус, и отец его поддержал.

Опаньки, приехали.

— Мотивируйте, — только и могла сказать я, отодвигая заполошную Эйлин, которая тоже была готова вытрясти из ребенка и супруга все причины, но несколько в более истеричной форме.

Я ее понимала, но именно ее эмоции помогали мне оставаться «твердокаменной» — просто потому, что кому-то же надо.

И наши мужчины начали излагать свою точку зрения, немного удивленно поглядывая друг на друга, — контакт между отцом и сыном все еще был так себе. И вот надо же, что их сблизило! И даже Эйлин, предательница, начала к ним склоняться.

Первый аргумент был прост: здесь стало что-то налаживаться, а бросить это и начинать все сначала в чужой стране, в непривычном окружении…

— Я правильно поняла, что, во-первых, вам лень, а во-вторых, вы трусите? И чего вы боитесь?

Оказалось, того, что жить будет негде, а тут — «свой дом и вообще». Идти под крылышко к незнакомой родне желающих тоже не оказалось. Тоби, видите ли, “терпеть ненавидел” зависеть от кого-либо. Ага, а под крылышком незнакомой бабки, невесть откуда и как попавшей в тело супруги и матери, — ничего, всем уютненько. Вот же…

Я была одна против троих. И только поэтому вынуждена была согласиться, что скоропалительный переезд — это чересчур. Годик еще поживем, поучимся, поработаем — поправим материальное положение и социальный статус еще немного повысим. Но учиться Северус в Хогвартсе точно не будет! Уж я за этот год не мытьем, так катаньем их всех уговорю! Кстати… Для начала зимой надо будет просто в гости съездить — интересно, потянем мы такое финансово или нет?

Сгоняла в Бирмингем уже привычным способом — теперь укромных закоулочков для аппарации я там знала уже ровно пять штук — почта, вокзалы, музей, дома Армии Спасения. Узнала насчет билетов — если у Тобиаса на работе все будет ровно, то потянем, и на подарки останется. А если я еще подработку найду…

Тьфу, мне что, работы мало? Уроки вести вообще-то дело не самое простое — детки всюду детки, есть и упрямые, и вредные, и зубастенькие, и попросту гниловатые. К счастью, большинство моих учеников были достаточно адекватными, так что вроде достучаться получалось до всех. Эйлин сначала робела, а потом вовсю начала подсматривать, и чем дальше, тем чаще. Пускай, глядишь, чему и научится.