Страница 12 из 15
<p>
А внутри все больнее и больнее, как будто узнаю его, слова, голос, интонацию. Напор этот Огневский, яростный. Сердце колотится болезненно и отрывисто. Как будто обрывается с каждым ударом.</p>
<p>
- Отворачиваешься…отворачивайся.</p>
<p>
Руки разжал и отошел от меня, несколько шагов вглубь комнаты сделал. На стол бросил пачку сигарет, зажигалку. Стянул через голову свитер, принялся рубашку расстегивать. А я так и стою у двери. Хочется удрать, распахнуть ее и сломя голову броситься прочь. Но ноги вросли в пол.</p>
<p>
Как завороженная жду, когда рубашку снимет. Там ведь…его тело. Татуировки, родинки…Я их помню. Они ведь там есть. Вот сейчас увижу и все на свои места встанет. Стянул рубашку, швырнул на стул, а у меня горло перехватило, я даже за него рукой схватилась. Вся спина жуткое месиво. Места живого нет. Одни шрамы. Громоздятся друг на друге разной степени давности. Какие там родинки…там молекулы не видно. От одной мысли, что кто-то вот так глумился над живым человеком меня затошнило. Я даже представить себе не могла, что его били. Не просто били…с него кожу живьем сдирали.</p>
<p>
Обернулся с рубашкой в руках. А у меня вся краска к лицу прилила. Стыдно стало, что вот так отталкиваю его. Обожгло этим стыдом щеки, и они зарделись.</p>
<p>
- Мне сказали сын у нас…</p>
<p>
Дышать стало еще тяжелее. Согласиться значит признать его…значит сказать, что Антон наш сын. То есть его. То есть ЭТОГО Сергея.</p>
<p>
- Да, у меня есть сын.</p>
<p>
Хмыкнул с горечью. Отвернулся, аккуратно сложил рубашку на стул рядом со свитером.</p>
<p>
- Как назвала?</p>
<p>
- Как хотел мой муж…</p>
<p>
- Антошка значит. Тоныч Огнев…Тебе ж не нравилось…Переступала через себя. Молодец.</p>
<p>
Наклонился, ботинки стянул. А я смотрю на его тело вроде такое же сильное, поджарое. Но очень худое. Мышцы выделяются и сухожилия. Кажется, мяса совсем нет. А на плече…там должна быть татуировка. Ласточка над морем и кусочек крыла слегка смазан. Сергей ее еще в армии сделал. Рассказывал, что пацан-салага, который татуху бил по шее от одного из «дедов» как раз получил и рука съехала, а у ласточки крыло смазалось. Я его…я по этой татуировке его опознавала. Господи! Как же с ума не сойти сегодня! Только плечо в тени и мне ничего не видно.</p>
<p>
- Я пойду помоюсь вещи мне приготовь переодеться. Пожалуйста. Если не трудно.</p>
<p>
Сказал, как отрезал и в ванну пошел. Стало немного легче. Как будто он своим присутствием давил мне на мозги. И тесно с ним было, воздух спетый наэлектризованный и, кажется, вот-вот рванет от этого напряжения. На сумку посмотрела. Она очень похожа на ту, с которой он уехал. Но где она тогда хранилась столько лет? Может быть ее привезли…осталась в части? В любом случае он разрешил достать его вещи. Я с любопытством ринулась к сумке. Как будто именно там могла найти какие-то ответы на свои вопросы. А там тельняшка, пара трусов, носки, джинсы ношенные и полотенце. В кармашке змейку дернула, сунула руку и выдернула оттуда записную книжку, быстро открыла, а из середины выпала фотография, плавно приземлилась на пол.</p>
<p>
Мне не нужно было ее переворачивать. Я знала, что это моя. Мною подписанная. Я в карман куртки положила, перед тем как он уехал. Тайком положила. Чтоб он не знал. Боялась выбросит.</p>
<p>
- Все семь лет прятал ее. Затер так что лица твоего почти не видно.</p>
<p>
От неожиданности вздрогнула и обернулась. Стоит возле ванной в полотенце на бедрах. Волосы мокрые свисают на лицо и по груди капли воды стекают. Кожа у него смуглая, как у человека, который проводил почти все время на улице. Слева три шрама круглых, один такой же возле плеча. Из-за полумрака и ракурса мне все еще не видно есть ли там татуировка.</p>
<p>
Поднял фото и провел по ней большим пальцем. Я даже слегка вздрогнула как будто он лица моего коснулся.</p>
<p>
- Однажды нас из ямы вытащили. Велели все вещи снять и им отдать. Чтобы в руках ничего не было иначе пристрелят. Я снял и твою фотку в зубах держал это ж не руки. Голый, босой на земле мерзлой стою и смотрю как падлы эти вещи наши перебирают чтобы себе забрать. Они меня тогда били ремнем по спине, чтоб зубы разжал. Не разжал…но фотку испортил.</p>
<p>
Мне протянул, и я инстинктивно взяла. На краю фото три потертости-вмятины. Следы от зубов. Спустила взгляд в пол. А он полотенце снял, переоделся в чистое белье и к окну отошел, распахнул форточку, закурил.</p>
<p>
- Что так сильно не похож на себя?</p>
<p>
- Не похож…- ответила очень тихо и прокрутила фото, придерживая большим и указательным пальцем.</p>
<p>
- И что делать будем?</p>
<p>
- Не знаю.</p>
<p>
- Ладно. Спать пошли. Завтра тяжелый день будет. Меня снова по допросам, а тебя прессе на растерзание.</p>
<p>
Я все еще на фото свое смотрю, сидя на гостиничном красном ковре возле сумки.</p>
<p>
- И что я им скажу?</p>
<p>
- Правду. Что так мол и так. Вернулся супруг мой на себя после семи лет плена не похожий, я его не признала и обратно не приму. На хер он мне такой сдался.</p>
<p>
Вскинула голову, посмотрела, как лежит поверх покрывала, ногу на ногу положил и руки за голову закинул…Точно, как Сергей когда-то. Издалека в сумраке так похож, что дух захватывает и руки снова дрожать начинают. Боже, что, если я ошиблась? Что если это он… а я его вот так швыряю. Смогу ли простить себя…а он…он простит? И Тошка…вдруг когда-нибудь станет все с ним по-другому. Узнает, как я отца его не приняла…</p>