Страница 53 из 85
Все шло хорошо. Работа и многочисленные разъезды отнимали много сил, у него практически не хватало времени на то, чтобы вспоминать о ней. И лишь иногда, очень редко, ему снилась нежная улыбка и застенчивый взгляд голубых глаз.
Думал ли он когда-нибудь, что изменит своим принципам, что пойдет на поводу у своих желаний, а не голоса разума, что передумает и все-таки сделает Веронику своей любовницей? А для этого он всего лишь должен был увидеть ее в объятьях другого мужчины. Он смотрел, как Миронов обнимает ее, невероятно красивую в сногсшибательном вечернем платье, смотрел, как его руки зарываются в шелковистые волосы, как он ее страстно целует и как она нежно отвечает на его поцелуй. В тот момент ему хотелось свернуть шею Миронову за то, что посягнул на чужое, а Веронике — за то, что позволила себя лапать как дешевая шлюха. Он не помнил, что наговорил ей в тот вечер, помнил лишь ее взгляд, полный боли, и свое желание немедленно отвезти ее к себе и наконец взять то, что считал своим. Тогда он ушел и провел всю ночь в размышлениях, пытаясь понять свою неожиданную реакцию на происходящее. Он взвешивал все за и против, прежде чем принял решение. Она хочет его, он хочет ее, так почему же им не насладиться друг другом? Он открыто поговорит с Вероникой. Она большая девочка, достаточно умная, чтобы понять, какие отношения будут их связывать. Он не будет обещать ей совместного будущего и понятия не имеет, как долго будет продолжаться их связь, но он будет уважать ее и сделает все возможное, чтобы она была счастлива. Он покажет ей свой мир, предоставит возможность путешествовать, возьмет на себя ее расходы, обеспечит тем, о чем мечтают многие женщины. И если она разумно подойдет к его предложению, то сможет с умом воспользоваться привилегиями, будучи его женщиной. Единственное, что его беспокоило на тот момент, — это сможет ли Вероника психологически вынести отношения с ним.
Он хотел прямиком из аэропорта отправиться к Веронике, но звонок Ромы, заставший по дороге к ней, расстроил его планы.
— Не можем отложить разговор на завтра?
— Это насчет Бродского.
— Я буду через час.
Он устало прикрыл глаза.
— Едем в офис, Дим.
Машина резко перестроилась и свернула налево.
— Дрова везешь?
— Чем раньше окажешься в офисе, тем быстрее его покинешь. Так что не ной.
— И почему я тебя терплю? Не знаешь?
— Не знаю.
— Уволю.
— Не уволишь.
Дима кинул быстрый взгляд на Огнева.
— Хреново выглядишь.
— Неужели? — спросил он с сарказмом.
— Тебе бы в отпуск, и Веронику бы заодно прихватил с собой, — задумчиво протянул он.
— Если хочешь что-то сказать, говори прямо.
— Она на работу вышла раньше времени. Тоже выглядит уставшей, между прочим. На нее никак не повлияла неделя отдыха.
— Поменьше бы шлялась по клубам.
— Да ладно, пусть тусуется, пока молодая. А если тебя что-то не устраивает, то отпустил бы ты ее. Только мучаешь девчонку.
— Я не понял. Ты меня учить жизни пытаешься?
— А толку-то?
— Уволю.
— Не уволишь, и взглядом меня не сверли. Сверлить будешь Веронику за то, что осмелилась ослушаться великого Огнева.
— Ты вроде на ее стороне, а создается впечатление, будто жаждешь, чтобы я ее наказал.
— Ну, может быть, потому что в таком случае она поймет, какой ты козел, и бросит тебя?
— Зачем сказал, что она вышла на работу? Знаешь ведь, что я это так просто не оставлю.
— Ты бы все равно узнал.
Машина резко затормозила у небоскреба. Выходя из салона автомобиля, он услышал тихий голос водителя:
— Ты только сильно не срывайся на ней.
— А это уже не твое дело, Дима.
— Ты лучше отвези ее куда-нибудь. Туда, где солнце и тепло. Сам отдохнешь и ей приятное сделаешь.
Он вошел в холл здания и направился к лифту. Вестибюль был полон сотрудников, а это означало, что, пока он доберется до своего кабинета, известие о его возвращении распространится со скоростью света от первого до последнего этажа.
Похоже, он не сможет отделаться одним разговором с Гладышевым и его рабочий день может растянуться допоздна, ведь и Кузнецов хотел обсудить кое-какие детали очередной сделки, а попытаться перенести разговор на завтрашний день не удастся — уж очень тот был настойчив.
— Привет, Кать, какие новости?
— Огнев вернулся, — пошутила она, поднимаясь ему навстречу, и последовала за ним в кабинет. — Выглядишь неважно.
— Вы сговорились? Одни комплименты с утра пораньше.
— Если бы я тебя сопровождала, ты бы настолько не измотался.
— Если бы ты меня сопровождала, я бы измотался от нравоучений твоего мужа по поводу эксплуатирования беременной сотрудницы.
— Я сама разберусь со своим мужем, ладно?
— Ради Бога, зато я с ним разбираться не горю желанием.
— Мы тебя ожидали к завтрашнему вечеру.
Он развел руками и, ослабив узел галстука, тяжело плюхнулся в кресло, закинув ноги на стол.
— Голодный?
— Как волк.
— Завтрак заказать?
— Нет. Чувство голода не позволит просидеть здесь целый день.
— Но тебе придется.
— Почему?
— Никифоров уже на пути сюда, и на этот раз тебе не отвертеться от него. Он позвонил и приказным тоном велел не выпускать тебя из офиса, пока сам не явится.
Огнев чертыхнулся. С министром связи он откладывал встречи раза три, и тот, по-видимому, решил сам взять быка за рога.
— Как он узнал?
— Не у тебя одного связи, — поддела она его. — Так что насчет завтрака?
— Нет.
— Какие-нибудь поручения?
— Меня ни для кого нет.
— Кроме Никифорова?
— Сначала я поговорю с Ромой. Никифоров подождет.
Через две минуты Гладышев сидел напротив Огнева с тонкой папкой на коленях.
— Судя по ее размерам, тебе не удалось собрать много информации, — сказал Огнев.