Страница 96 из 185
- Вторая жертва: Траффлс. Время смерти: шестнадцать часов сорок пять минут. Погиб от многочисленных укусов, потери большого количества крови и последующем заражении бешенством. Виновник смерти: Натти.
- Свидетель смерти: Сниффлс. Видел смерть обеих жертв, пытался спасти свина от взбешенного бельчонка, ранее пытался урезонить Траффлса и предотвратить употребление Натти энергетика.
- Теперь немного о планах, намеченных мною одиннадцатого числа. Что ж, игра в ревность удается на славу, Лифти прекрасно справляется со своей ролью (хоть и не подозревает о том, что я им управляю, вот дурень). Однако она слишком затянулась, несмотря на то, что кошка от обиды заперлась у себя в номере. Что ж, пора переходить ко второй фазе: к игре в маньяка. Пора выпустить Берсерка на волю и натравить на Кэтти-Блэк. Иначе если так и дальше будет тянуться игра, я так до нее никогда не доберусь…
- Заканчиваю перепись. Приступаю к операции, зачистке и коррекции.
====== (Глава 24) Дневник ======
12.09.09. Хэппи-Долл, 11:00
Проснулась я с тяжелой головой и камнем на сердце. Еще никогда мне не было так плохо. Даже когда меня бросил парень, не удовлетворившись мной и моим поведением, когда пытался затащить меня к себе домой… Хотя нет, сейчас мне гораздо хуже. Словно меня избили, изнасиловали, а потом бросили совсем одну, оскорбив меня так, как никогда раньше. И еще рассказали всю правду о моей никчемной жизни, чтобы совсем деморализовать.
Не знаю, просто по-другому я не могу охарактеризовать свои нынешние ощущения и провести должные ассоциации. Просто… Просто то, что я вчера вспомнила… Оно настолько ужасно, неправдоподобно, шокирующее. Меня это выбило из колеи, почти лишило меня здравого рассудка. Я почти целый день вчера пыталась выбросить это из головы и найти объяснение. Но не получилось.
С другой стороны, а как я найду опровержение тому, что у меня на кулоне всегда была цифра 5, украшенная изумрудами? Ведь я сейчас нашла то самое письмо, которое мне писал Билли-Дог. Так там точно написано, что кулон он заказал с цифрой 9. Как символичное изображение девяти моих жизней. А это значит, что я потеряла уже четыре. Самое страшное, что я вдруг вспомнила все моменты, когда я умирала. Причем ясно и отчетливо, отбрасывая ложные воспоминания тех дней напрочь из головы. И мне стало так страшно…
Например, первая смерть. Она была связана с тем самым синим летягой, которого я много раз видела. Самое интересное, как я раньше не догадалась, что Сэверз, здешний учитель языков и литературы, и тот герой (не могу вспомнить его имя, наверное, судя по прошлым моим записям, его звали Сплендид) — одно и то же лицо? А ведь все в его внешности указывало на это: и красная повязка на глазах, и сами льдисто-синие, проникающие почти в душу глаза, и его мускулистая фигура… Все мне намекало на это. Но не это сейчас важно. Главное, что первая смерть была от воды. И от того самого летяги… Наверное, поэтому у меня так болит все у груди до сих пор, будто мне измяли все ребра.
А вторая смерть… Чем она хороша? Да хотя бы тем, что у меня после нее остался шрам от ожога на правой руке, и шерсть на том самом месте выросла другой, более светлого оттенка, серого. А что я помню из того момента? Почти ничего… Разве что-то, что Лампи нашел какую-то статуэтку (кстати, мысль о ней постоянно давит на меня, словно эта безделушка связана с чем-то темным), уронил находку на дорогу, а потом его раздавил кто-то на фуре… И огонь. Жгучий, горячий, колющий все тело, убивающий, но почему-то вместе с тем приятный… В голове только вертятся эти языки пламени и какая-то сцена… Наверное, это уже было состояние бреда, вызванное избытком дыма в организме. Иначе как еще можно объяснить тот факт, что я видела вместо Хэнди ни с того ни с сего своего друга Билли?
Ах, Билли-Дог, почему ты не со мной? Почему я действительно уехала сюда? Почему я решила, что мне нужно куда-то переезжать?! Разве я этого хотела? Кошмаров каждую ночь? Смертей едва ли не на каждом шагу? Крови, орошающей асфальт? Ужасов, царящих на улицах? Внутренностей, вываливающихся наружу? Прочей ерунды, связанной со смертью и гибелью? Почему все тут так плохо?! Неужели тут не бывает ни одного спокойного дня, когда все счастливы, и никто не умирает от какой-нибудь нелепой случайности? Хочу назад, в Хэппи-Биг-Таун! А еще лучше — в Хэппи-Форест. Туда, где я родилась и выросла. Где я жила вместе с Кэтти-Уайт и Элис с Луис. В то единственное место, где я была по-настоящему счастлива… Как я хочу отсюда уехать!
Но с другой стороны… Что если это знак? Вдруг тут действительно замешана какая-то тайна? Какая-то мистика? Или же проклятие, которое я могла бы снять? Конечно, звучит немного несуразно, как будто я — очередная героиня книги, типа избранная… Но ведь недаром же я вспомнила все свои смерти! Первую — в воде, вторую — в огне, третью — от тетанического спазма (удивительно и вместе с тем неприятно, но я до сих пор помню то самое ощущение сокращения мышц всего организма и постепенное удушье) и четвертую — от удушья Шифти… Шифти. Енот…
Как он там? Наверное, ничего не помнит. Забыл весь тот ужас в школьном медпункте, как пить дать. Ну, а если помнит? Ведь помнили же Сплендид (к чему теперь писать «Сэверз», когда и так уже все ясно?), Рассел, Сниффлс и Лампи мою гибель в медицинском кабинете? Хотя… Нет. Вот как я не помнила, чтобы я умирала, так и он не вспомнит. Да ведь и раньше, когда кто-то умирал, никто этого не помнил… Наверняка если я его о чем-нибудь спрошу про тот ужасный день, он мне скажет, что не было ничего страшного, мне это все приснилось…
Но ведь не могла же мне присниться смерть так, чтобы потом в реальности у меня имелись шрамы и доказательства всех моих гибелей! Так ведь, да? Ах, как это все запутано! (далее на странице видны следы от когтей, несколько штук, потом слезы, после чего запись переносится на следующую страницу)
12.09.09. Хэппи-Долл, 16:30
Как же долго я не писала свои мысли. Смотрю я на свой дневник и вижу огромную дыру в хронологическом порядке записей. Аж целую неделю я тогда не писала, будучи больной. Но самое интересное, что у меня эта пустота сейчас не вызывает такую бурю эмоций, как раньше, когда я хоть на день забывала о дневнике. Ведь эта маленькая книжонка вкупе со старыми хранителями моих воспоминаний — мой единственный верный друг, который всегда… Выслушает меня, не скажет и слова поперек, ведь бумага не способна разговаривать. Запечатлеет все мои мысли на себе, чтобы сохранить и пронести через века.
С другой стороны, раз уж я не чувствую себя так… Несуразно, видя большой разрыв в хронологии записей, может быть, я меняюсь? А что, это вполне имеет место быть. Ведь были же у меня периоды в моей еще недолгой жизни, когда я увлекалась субкультурой эмо. Хорошо, что я потом бросила тех ребят, несмотря на их неодобрение… Но речь здесь идет о том, что тогда я и выражалась-то совсем иначе, как настоящая депрессивная кошка. Вот и тут то же самое. Что-то здесь происходит, не только всякие кошмары и смерти, что-то еще, что меняет меня. Меняет мой характер…
Но что же именно? Не могу понять. Одно лишь могу сказать о самой себе: с тех самых пор, как я приехала сюда, внутри меня начали определенно происходить кардинальные изменения. Например, я стала как-то спокойнее. Во всяком случае, я не грустила каждый день, лишь предавалась одиночеству, которое я так любила… А потом почему-то перестала любить это явление. Почему-то перестала стремиться к уединению. Не знаю. Я теперь больше хочу общения… Не могу понять. Но даже когда я запираюсь у себя в своей уютной спальне, я чувствую себя какой-то потерянной. Словно я отгораживаю себя от того, что мне очень нужно.
Наверное, все дело в Шифти. Этот енот в последнее время слишком много стал для меня значить. Однако что же меня в нем привлекло? Он же вор, грабитель, мошенник, плут… Боже мой, сколько всего существует в языке слов, чтобы негативно охарактеризовать его. Какой парадокс. Но почему же он мне все-таки симпатичен? Почему при одной мысли о нем мои думы начинают путаться, сбиваться и сводиться к нему, как все дороги в Италии? И почему я стала видеть сны, где он появляется? Неужели я в него влюбилась, как он в меня? Тогда что у нас такого общего, что мы нашли друг у друга? Ведь я же простая кошка, забитая, потрепанная жизнью, а он… Он — тоже тертый жизнью, но при этом не растерявшийся и нашедший путь противостоять давке общества, пусть и кривой.