Страница 94 из 185
— Лифти!!! — заорал неистово Шифти, выбегая из здания школы. — Иди сюда, урод!!! Я тебе сейчас, козел, морду набью, в землю живьем закопаю!!! Нет, сначала Флиппи отдам, а потом урою сам!!! Иди сюда, я сказал!!! — и он погнался за младший близнецом, матерясь, на чем свет стоит.
Тузи замечал за братьями в последнее время какое-то странное поведение. Во всяком случае, он и раньше видел, как они ссорились друг с другом и даже дрались либо в подворотне, либо на виду у всех (причем последнее чаще). Обычно это происходило из-за дележа добычи, или же из-за плана очередного грабежа или аферы. Но сейчас… Сейчас они ругались по непонятным бобренку причинам. И что самое главное, пререкались очень ожесточенно, словно на кону были не просто деньги и полное беспалево, а что-то гораздо более ценное. Они даже так за девчонок не дрались, когда на них находило «любовное обострение». «Что-то здесь не так, — подумал Зубастик. — Они даже ко мне стали меньше приставать, а ведь я их самая частая жертва. Интересно, что у них там случилось? Спросить, что ли? Хотя не нужно. Кому интересны эти воры и мошенники?». Однако подростковое любопытство взяло верх над презрительным отношением к близнецам, и бобренок не замедлил удовлетворить свой интерес.
На следующий день, после того случая, когда Лифти выкрал у брата телефон, после чего огреб от последнего не по-детски, Тузи решился-таки подойти к енотам. Дождавшись конца второго урока, когда все школьники повалят в столовую на завтрак (и воришки в том числе, понятно с какой целью), бобренок заметил одну интересную деталь: Ворюга и Хитрюга стояли врознь. У первого шляпа была надвинута на глаза так, что их почти не было видно. Старший близнец гневно посматривал на младшего, у которого под правым глазом теперь красовался здоровенный фонарь. Братья не шептались друг с другом как обычно, а просто молчали и не разговаривали. Это была уже крайняя степень странности в их поведении.
Зубастик набрал себе завтрак, отошел от стойки и как бы невзначай столкнулся с Шифти (бобренок полагал, что старший енот будет более сговорчивым, нежели младший). От этого пакет с соком и часть завтрака упали на пол. Ворюга злобно фыркнул и буркнул:
— Смотри, куда прешь, идиот!
— Прости, — сказал Тузи. — Случайно получилось, я тебя не заметил.
— У тебя что, глаза в жопе? — грубо ответил енот в шляпе. — Как можно меня, такого зеленого, не заметить на белой стене? Ладно, не важно. Собирай свою жрачку и вали отсюда.
— Но… Ведь ты меня обычно обкрадывал, нет? — в лоб уже спросил Зубастик. — Ты у меня все отбирал, пытаясь нажиться…
— Ты оглох? — Ворюга начал потихоньку выходить из себя. — Мне тебе уши покрутить, настроить? Я тебе сказал уже, собирай свою хавку и пшел вон! А то нарвешься на проблемы, будешь с более интересным украшением ходить!
— Шифти, — Тузи понял, что намеками он ничего не добьется. — Слушай, я понимаю, что не должен вмешиваться. Этикет, все такое, личное пространство должно быть уважаемо со стороны и так далее. Но я заметил ваше с братом странное поведение. Особенно твое. Ты стал как будто сам не свой. Злее стал ты, вот что.
— Да что ты говоришь! А разве я раньше был не злым для тебя, а, придурок? — с ноткой иронии воскликнул старший близнец.
— Нет, — твердо ответил бобренок. — Раньше ты был просто вредным. Зато более-менее вежливым и обходительным даже с жертвой аферы и ограбления. Но сейчас ты стал слишком огрызаться даже на невинное оправдание и на простую попытку кого-либо начать разговор. Что у вас тут произошло?
— Вот тебе обязательно это нужно знать? — раздраженно спросил Шифти. — Прямо шило в жопе покоя не дает? Типа умрешь, расшибешься своей рожей об стенку, но таки узнаешь все, да? Меня из могилы достанешь?
— Да, — и этим Зубастик поставил точку, мол, или старший брат все рассказывает, либо бобренок действительно достанет его даже из того света, если возникнет необходимость.
Ворюга тяжело вздохнул. Его крайне удивила такая наглость и уверенность со стороны этого заики и ботаника-отличника учебы. Еще ни разу Тузи не был таким… Самонадеянным и настойчивым. Всегда при виде енотов начинал дрожать как банный лист и довольно быстро ломался под их моральной давкой. Но сейчас пришло время вору ломаться под строгим и уверенным взглядом аметистовых глаз. Хотя в глубине души Шифти был даже рад, что ему больше не придется особо скрываться ото всех и только и делать, что следить за Лифти. Поэтому он еще раз вздохнул и взглядом указал бобренку на дверь, служившую аварийным выходом на случай пожара, который вел прямо на улицу, на спортплощадку.
Зубастик сначала немного опешил. Он не предполагал, что так быстро сможет уломать воришку, который его много раз до сих пор грабил, мучил и наносил увечья. Однако он решил не медлить. Поставил свой завтрак на стол, попросил Каддлса посторожить еду, а сам направился за енотом. Тот уже вскрыл замок и ждал теперь своего собеседника. Когда они оба выскользнули на улицу, Ворюга огляделся, словно побаивался, что за ними могут следить, после чего шепотом сказал (не без грубости):
— Ладно, гаденыш, скажу я тебе все. Но только ты должен сохранить это втайне. А то я и так уже лопухнулся, случайно проговорившись Расселу и Сэверзу.
— Погоди, то есть учителя уже все знают? — удивился бобренок.
— Да, знают, — огрызнулся Шифти. — Ты не перебивай, иначе аудиенция на этом и закончится! Так вот, в общем… Э… Как бы так сказать… Я влюбился. В Кэтти-Блэк.
С минуту между енотом и бобренком воцарилась гробовая тишина. Зубастик тупо смотрел в изумрудно-зеленые глаза Ворюги и просто моргал. Мозг на фразе «Я влюбился» как-то моментально отключился, сказал своему хозяину: «Адьес, амиго, я в отпуск!» и перестал воспринимать информацию. Тузи пытался сконцентрироваться и понять, что же именно произнес ему его собеседник. А потом он схватился за живот и начал смеяться. Сначала тихо, потом все громче и громче, пока смех не стал совсем шумным и явным. Через секунду бобренок почувствовал вдруг такую боль в зубах, что схватился за челюсть. Неудивительно — ему в лицо залетел здоровенный кулак. Один из передних зубов у него зашатался, но не выпал.
— Ай! — обиженно воскликнул он. — За что?
— А че ты ржешь, как конь? — наехал на него старший близнец. — Думаешь, что я шучу, да? Знаешь, раз такие дела, то пошел ты в жопу! Зря я вообще решился тебе все рассказать. Придурок ты, больше никто! Иди вон отсюда! Сам уж как-нибудь во всем разберусь.
— Подожди! — Зубастик взял енота за плечо. — Так ты что, правду сказал?
— Нет, твою мать! Разыгрываю! Строю из себя клоуна!
— А серьезно? Без нервов?
— Влюбился я! Да что ж ты тупой такой?! А еще отличником вместе со Сниффлсом считаешься.
— Ладно, хорош оскорблять. Значит, ты влюбился в Кэтти-Блэк, так?
— Да, — буркнул Шифти, уже готовясь к тому, что ему все равно не поверят.
— А она тебе отвечает взаимностью?
— Ну да. Во всяком случае, она меня ни разу не прогнала и не дала пощечины, хотя у нее были на то основания так делать.
— А ты можешь мне вкратце рассказать, как складывались ваши с ней отношения?
Енот в шляпе недоуменно посмотрел на Тузи. Критически осмотрел отличника учебы, словно проверяя того на серьезность слов и на правдивость намерений. Но едва он взглянул еще раз в аметистовые глаза собеседника, он понял, что бобренку, в принципе, можно доверять. Во всяком случае, если и попытается рассказать, то его енот потом найдет и выбьет из него весь дух. Ворюга собрался с мыслями и как можно более кратко рассказал о любви. О том, как он впервые увидел кошку, когда они грабили ее номер в гостинице. О том, как позднее, когда девушка появилась в школе, и когда Каддлс ее оскорбил, они сидели под отцветшей вишней, где почти поцеловались. О том, как он тайком пробрался в больницу (правда, умолчал о том моменте, когда они играли с лазерной указкой). В общем, выложил все начистоту.
Зубастик слушал внимательно и действительно проникался этой историей. Он удивлялся, как вообще такой вор смог полюбить Кэтти. «Хотя, — решил он. — В такую вполне мог бы каждый влюбиться…». Чем больше рассказывал Шифти, тем больше бобренок верил еноту. Ибо с такими подробностями и с таким воодушевлением последний рассказывал, что было не похоже, чтобы он врал. Наконец, когда грабитель закончил, Тузи спросил: