Страница 70 из 185
Уже вечером братья сидели у себя дома и делили добычу. Конечно, вся их дележка в основном состояла из споров и потасовок, кому какая доля должна достаться. В конце концов, заработав приличные синяки и едва не выбив зубы, Ворюга решил уступить большую часть награбленного младшему брату. Тот слегка удивился такому благородству, но лишь плечами пожал и с жадностью стал пересчитывать деньги, которые ему достались. Енот в шляпе с какой-то мимолетной тоской посмотрел на Хитрюгу, а затем, упрятав свою часть в мешок и в сейф, пошел умываться. За весь день он ужасно вымотался, и единственного, чего ему сейчас хотелось по-настоящему — лечь спать и забыться.
Пока он чистил зубы, в голове проносились разные воспоминания: эта нелепая сцена с машиной-растяжителем, афера с Натти, ограбление банка, мошенничество с платьями… Тут он вспомнил сцену из вчерашнего вечера. И вновь он услышал те самые роковые слова: «Или я, или эта девушка!». Ему стало как-то не по себе. Перед глазами Шифти всплыл образ Кэтти-Блэк — неказистый, ничем не примечательный, но вместе с тем и прекрасный. Он вспомнил тот инцидент, произошедший в пятницу, и тут его сердце защемило от какого-то странного чувства жалости. «Интересно, как она там? — подумал Ворюга. — Может быть… А чего это я о ней все думаю? Действительно, что я в ней нашел? Обычная кошка, такая же, как и все бабы. Плаксивая чересчур, как Флейки, такую даже в заложницы стыдно брать». Сразу же сердце отпустило. Облегченно вздохнув, енот в шляпе прополоскал рот, вымыл лицо и вышел из ванны, переодеваться в ночную рубашку.
— Что так долго? — спросил он у Лифти, когда тот вернулся. — Утонул, что ли?
— Если бы, — буркнул младший близнец. — Что-то у нас раковина засорилась, надо бы сантехника позвать.
— Думаешь, он нам поможет? — хмыкнул Шифти. — А вдруг он нас сдаст копам?
— Не сдаст. Мы ему заплатим. А если будет порываться сделать это — то мы его устраним. А вот как — будешь уже решать ты. Ты же у нас садист, — с этими словами Хитрюга слегка пихнул в бок Ворюгу.
— Иди ты нахрен, — улыбнулся в ответ старший енот. — Ладно, спи давай.
Братья разлеглись по своим кроватям, и уже через минуту в комнате звучал тихий храп и сопение.
Во вторник еноты проснулись достаточно рано, без лишних разговоров умылись, оделись, позавтракали и с грустным выражением лица школьников, которых заставили учиться в праздники, поехали в школу. Получив на входе строгий выговор от Флиппи за прогул в понедельник, братья молча поплелись вместе со своими одноклассниками на первый урок. Вообще, у них имелся один план по очередной школьной афере, которую они собирались провернуть на большой перемене, поэтому они, немного повеселев, стали с нетерпением ждать этой перемены.
Но в то же время у Шифти снова начались чувственные терзания. А возникли они, едва старший близнец увидел Прапора на своем посту. Перед его глазами живо всплыла та самая сцена, когда он побежал спасать кошку и сам едва не погиб от руки Берсерка. Хорошо, что Сэверз вовремя подоспел. И снова всплыл образ израненной кошки без сознания. Сердце опять защемило от жалости, да так, что Ворюга не выдержал и попросился выйти у Лампи на минуту с урока. Все равно он ничего нового на уроке химии он не узнал бы, так что он мог немного прогуляться с чистой, если можно так сказать, совестью.
Выйдя из кабинета, енот в шляпе уверенно пошел по коридору, не особо задаваясь мыслью, куда он вообще собрался идти-то. Ему было все равно. Ему сейчас хотелось проветриться, отвлечься от мыслей и избавиться от этой непонятной тоски по Кэтти-Блэк. «В конце-то концов, — думал он. — Не могу же я вечно плестись за нею, словно пес какой-нибудь. Тем более она наверняка не стала бы связывать свою жизнь с таким, как я, да и я сам не хочу накладывать на себя какую-либо ответственность…».
Додумать дальше свою мысль ему не удалось, так как в этот момент он наткнулся на Сэверза. Тот резко схватил Ворюгу за плечо и остановил его. Старший близнец с раздражением посмотрел в его льдисто-синие глаза, словно спрашивая: «Чего Вам от меня нужно?!».
— Ты куда направляешься, молодой енот? — спросил, между тем, учитель. — Почему ты прогуливаешь урок?
— Я ничего не прогуливаю, — огрызнулся Шифти. — Я как раз возвращаюсь. Пустите.
— Тогда зачем ты выходил вообще? — с ноткой удивления поинтересовался летяга.
— Не хочу показаться грубым, но Вам какое дело? Может, просто так. Проветриться решил. А может, я заначку прятал. В любом случае, я еще раз извиняюсь, Вас это не касается.
— Подожди, — Сэверз снова схватил енота за плечо. — Ты же знаешь, я очень не люблю, когда от меня что-либо скрывают. Скажи, зачем ты выходил? Какая у тебя была на это причина?
— Я не собираюсь Вам ничего рассказывать.
— Что у вас тут происходит, друзья? — послышался голос Рассела.
— О, круто, только его здесь не хватало, — проворчал енот в шляпе, освобождая свое плечо.
— Рассел, Шифти опять уроки прогуливает, — деловитым тоном начал учитель языка и литературы. — Причем намеренно, прямо у нас под носом. Видимо, он мало получил от Флиппи. К тому же он отказывается рассказывать причины своего отклоняющегося поведения.
— Так-с, приятель, — выдра пристально посмотрел на ученика. — Похоже, тебе придется пройти в мой кабинет.
— Я никуда с вами не пойду. Мне на урок надо, дайте мне пройти, — Ворюга грубовато прошел между учителями в сторону кабинета химии, одновременно ворча себе под нос: — И здесь мне покоя не дают. Позавчера — брат, а сегодня еще и эти, блин, олухи… Когда же я наконец избавлюсь от этой гадкой особы?!
— Что за особа, позволь узнать? — поинтересовался Рассел.
— А? Что? — Шифти удивленно повернулся на голос, но потом брякнул: — Вас это не касается, это сугубо мое личное дело.
— А почему у тебя тогда румянец на щеках появился? — в разговор снова вступил Сэверз.
Енот в шляпе не выдержал. Чувства, до того просто боровшиеся друг с другом и особо не тревожившие своего хозяина, теперь разгорелись и вступили в самое настоящее побоище за право обладания всем организмом. Мозгом на данный момент управляла упертость и нежелание признать очевидное. А вот сердцем завладела та самая страсть любви, которая бывает у самого настоящего влюбленного. И вот сейчас, когда старший брат услышал вопрос, сердечное чувство на краткий миг перехватило управление эмоциями, и енот воскликнул в гневе:
— Какое Вам дело?! Что вы ко мне пристали? Хотите услышать всю правду? Тогда вот вам вся правда: я влюблен! Причем не как это обычно бывает, полюбил — разлюбил, я влюбился по-настоящему! Вы хотите спросить, в кого же?! Я вам скажу, еще как скажу: в Кэтти-Блэк! В эту черную кошку! И влюбился-то я в нее уже давно, еще раньше, чем вы ее увидели! А когда я узнал, что ее упекли в больницу, я потерял всякий покой! Все время думаю о ней, переживаю, очень хочу с ней снова увидеться! И, кстати, тогда, под вишней, где меня Вы, учитель Рассел, застукали, я почти признался ей в своих чувствах! И если бы не вы, мы бы так и сидели под тем деревом, может, даже свидание бы устроили! Ой… — только тут поняв, что он только что наговорил, Шифти зажал себе рот, но было уже поздно.
Учителя смотрели на него уже совсем другим взглядом. Не тем строгим, как учитель на провинившегося ученика, а как-то по-другому. Удивленно, понимающе и даже сочувствующе. Молчание продолжалось с минуту. А потом Ворюга, оправившись и откашлявшись, каким-то странным тоном попросил:
— Никому ни слова. Иначе меня попросту засмеют.
— Почему ты..?
— Да потому! — снова крикнул Шифти, все больше раздражаясь. — Как вы себе представляете любовь между мной и кошкой? Никак? А представьте себе, что начнется, если об этом узнают все остальные! Я ж теперь не смогу вообще никому на глаза показываться!
— Ладно, ладно, успокойся, — Сэверз примиряюще поднял руки. — Мы сохраним это в тайне. Кстати, я хочу тебе сказать, я ее посещал в больнице.
— И что? — сразу же забеспокоился Ворюга.