Страница 39 из 185
Бобренок вздохнул. Ему снова захотелось оказаться сейчас рядом с супергероем. Не важно, как именно. Главное, чтобы быть рядом с ним. Разговаривать на разные темы, обсуждать последние новости, играть в какие-нибудь настольные игры или в приставку на мультиплеере, гулять — да что угодно можно было бы делать, если бы Сплендид был самым обыкновенным. Хотя… Нет. Если бы летяга действительно был бы обычным жителем Хэппи-Долла, то Тузи никогда не узнал бы о нем. Никогда бы не собирал никакие комиксы, никогда не мечтал бы о встрече с кумиром… И никогда бы не случилось того судьбоносного пожара, когда Великолепный впервые за все эти годы спас Тузи и заговорил с ним.
Зубастик до сих пор помнил тот день. Тогда он задержался где-то на репетиции, а потом он стал свидетелем начала пожара в каком-то высотном доме. И тогда он встретил Сплендида, не узнав его под маскировкой. Бобренок пытался сам спасти детей, но едва не погиб… Тогда-то он, летяга, и спас его. Говорил с ним. Был так близко… И много раз потом возвращался, как и обещал.
Во время таких приятных воспоминаний к Тузи подсела Лэмми. В ее руках привычно лежал огурец, которого овца ласково называла «мистером Пиклсом». Бобренок слегка поморщился. Не то чтобы он очень не любил овечку, но она имела репутацию странной, почти поехавшей девчонки. Она всякий раз пыталась кого-то покалечить, а потом сваливала все на своего огурца. И при этом она всегда клялась, что не собиралась кому-либо причинить боль, едва не плакала от обиды. В общем, это была на редкость странная девушка. Непонятно, почему сейчас она села рядом с бобренком, когда она обычно усаживалась в самый дальний ряд одна, без какой-либо компании.
— Привет, Тузи, — проблеяла она. — А чего ты такой грустный?
— Да так, — отмахнулся Зубастик. — Ничего особенного. Не выспался.
— А, ясно. А я сегодня такая бодрая, кажется, что у меня так и не было каникул!
— Это здорово, — вздохнул бобренок. — Тебе везет.
— А ведь я вчера с мистером Пиклсом допоздна сидела, долго спать не ложилась…
И Лэмми начала рассказывать своему соседу о том, как она с огурцом смотрела какой-то фильм, из-за которого она долго не могла уснуть. Тузи слушал ее вполуха. Он смотрел в окно и лишь изредка откликался на возгласы овечки, чтобы та не сочла его слишком грубым. Наконец автобус подъехал к школе.
Все высыпали на улицу и помчались кто куда. Единственное место, куда никто не пошел, была, естественно, сама школа. Но долго повеселиться ребятам не дали — на улицу вышел Флиппи. Он был охранником школы, а потому он громко гаркнул и велел всем построиться в ряд прямо перед входом. Ему никто не стал перечить. Все знали о его психической травме и невольно побаивались бывшего вояку, несмотря на то, что в обычное время медведь был вполне себе компанейским и дружелюбным. Все, кто учился, моментально выстроились в идеальный ряд. Прапор прошелся по всем ученикам, а потом, улыбнувшись, поздравил всех с началом нового учебного года и пригласил внутрь.
Конечно, со стороны эта церемония выглядела более чем нелепо. Но никто ничего не мог возразить. Даже еноты-близнецы, которые считались в этой школе самыми отпетыми хулиганами и двоечниками, и те не посмели сказать и слова поперек. Поэтому ученики покорно поплелись в школу и разошлись по кабинетам. Вообще, классов всего было два, по шесть зверушек в каждом. Так что вскоре было занято всего два кабинета: по истории (братья-близнецы, Траффлс, Мим, Лэмми и Петуния) и по биологии (Тузи, Каддлс, Гигглс, Флейки, Натти и Сниффлс). Сразу же в коридорах установилась такая тишина, что Прапору на минуту показалось, что каникулы так и не кончились, что это он зря на работу пришел. Но потом послышались мерные голоса Рассела и Лампи, и Флиппи, вздохнув, стал тайком смотреть на одном из мониторов футбольный матч, записанный еще вчера вечером.
Тузи сидел и откровенно скучал на первом уроке. Он, конечно, интересовался биологией в малой степени, но то, что им сегодня рассказывал Дылда, было абсолютно неинтересно. Да и кто стал бы слушать про жизнь цветковых растений, относящихся к Розоцветам? Это только ботаникам (в буквальном смысле этого слова) могло быть интересно. Натти на задней парте потихоньку уминал драже в глазури, не умея дотерпеть до перемены. Гигглс и Флейки перешептывались, точнее, шептала только Смешинка, дикобразиха же молчала и только поддакивала. Каддлс вообще спал, не боясь, что ему за это может крупно влететь. Все равно Лампи не замечал состояния класса, лишь рассказывал материал (хотя было непонятно, как такой недалекий лось может вообще что-то знать по биологии). Только Сниффлс сидел смирно и что-то записывал в свою тетрадь, делал какие-то зарисовки.
Бобренок с тоской посмотрел на доску, где были вывешены плакаты с изображением цветков и подписями к каждой части растения, а потом на свою пустую тетрадь. Взял карандаш и со скуки начал перерисовывать цветок. Примерно через пять минут Зубастик увлекся, и вот уже в его тетради начала прорисовываться полноценная картинка: он сам держит в руках необычный цветок и неуверенно протягивает его Сплендиду, который, смущенно улыбаясь, берет его за руку и куда-то ведет, возможно, в свою крепость. Этот рисунок не имел цветов, он был выполнен в черно-белом штрихованном стиле. Тузи был настолько поглощен своей работой, что не заметил, как прозвенел звонок с урока. И ему едва не попало за рисунок, потому что Лампи решил почему-то обойти все парты и посмотреть, кто что записал. Бобренка спас муравьед, который подсунул своему однокласснику промокашку с записями, соответствовавшими сегодняшней теме.
— Скучновато что-то сегодня, — протянул Каддлс, усаживаясь рядом с Тузи в столовой. — Нет бы праздник устроить, халяву полную, а тут… Помереть можно со скуки. Да еще и этот Лампи мне выговор объявил за то, что я весь урок проспал. Черт.
— Угу, — промычал Зубастик, дожевывая бургер. — Не очень интересно, действительно.
— Как хорошо, что у нас сегодня физкультура есть, — протянул кролик. — Вот где мы оттянемся! Слушай, а давай предложим Пра-Сурку…
— Погоди, он же водитель автобуса, нет? — удивился бобренок.
— Ну, не только. Не важно. Так вот, давай предложим ему устроить нам игру «вышибалы»? Ты же помнишь, как мы с тобой были чемпионами в этой игре?
— Ну, помню, да. Только вот я не уверен, что он нам разрешит. Обязательно проведет какой-нибудь инструктаж, вот чувствую.
— Ой, да ладно тебе! — Каддлс отмахнулся. — Все-то ты отрицаешь! Уверен, этот ледяной неандерталец позволит нам сыграть. Первый день учебы, в конце-то концов!
Тузи закатил глаза. Убеждать своего друга в том, что просить физкультурника устроить ученикам в первый день учебы игру — не очень хорошая идея, было бесполезно. Этот кролик никогда никого не слушал, если дело касалось какого-нибудь опасного для здоровья занятия, будь то катание на скейте или на роликах в запрещенных местах, паркур или прыжки с опасной высоты на сомнительную опору. Вот и сейчас вместо того, чтобы думать об уроках, Лапочка мечтал только о «вышибалах». Впрочем, когда прозвенел звонок, вся его прыть куда-то улетучилась. Наверное, потому что следующим уроком была литература, которую вел очень строгий летяга в очках с соответствующим именем Сэверз.
— Опять он тебе хорошую оценку поставил, — ругался Каддлс после урока, — И в прошлом году так же было! Не понимаю, почему?! Ты что, у него в фаворитах?
— Нет, ты что? — сердце Тузи тут подскочило, глаза его забегали. — Никакой я не фаворит Сэверза, я просто хорошо выучил материал.
— Вот Сниффлс тоже выучил все, а этот литератор его оценивал строже, чем тебя! Словно у него к тебе симпатия.
— Знаешь, я, пожалуй, соглашусь с кроликом, — учтиво заметил муравьед. – Мне, да и не только мне порой кажется, что между вами и господином Сэверзом более теплые отношения, нежели между отличником и учителем. Может быть, так оно и есть?