Страница 122 из 185
После третьего раза кошка взяла себя в руки и решила действовать, во что бы то ни стало. Она твердо намеревалась разгадать тайну, почему она оказалась в петле времени, в плену бога Хроноса. Ведь если рассуждать логически, то в любых художественных произведениях (фильмах, книгах и так далее) герой, попадая в эту ловушку, обязательно сделал в обычном течении времени что-то не так. Совершил какую-то ошибку, оплошность в том моменте, когда вся жизнь меняется либо в лучшую, либо в худшую сторону. А петля времени — лишь возможность исправить ее, шанс подкорректировать свою судьбу, сделать ее лучше. Так что Кэтти-Блэк, полностью взяв под контроль свои эмоции, принялась искать первопричину всей этой кутерьмы. Чтобы быстрее выпутаться из этой передряги и снова нормально жить.
Но увы. Сколько бы девушка ни пыталась разобраться в проблеме, ничего не получалось. Казалось, что ответ все время дразнил жертву обстоятельств и ускользал из самых белых лапочек, только-только появившись. Однако кошка не сдавалась — она продолжала искать. Обыскивала все: каждый уголок Хэппи-Долла, каждый дом, заходила ко всем подряд, к кому она могла в течение одного дня (всех ведь она посетить не могла, так что приходилось распределять на несколько дней-повторов). Она расспрашивала любого знакомого, осведомлялась о необычных вещах, происходивших в городке, просто наблюдала.
И каждый раз она была вынуждена терпеть эту боль в ребрах, эту кровь в легких, захлебываться красной жидкостью. Говорить «последние» слова склонившемуся над ней Шифти, чтобы тот не волновался и просто ждал ее, предлагать ему пойти в кино… Она уже привыкла к этому, потому просто ожидала, когда же она еще раз умрет. С надеждой на завтрашний день, на конец «петли».
Так прошло очень много дней-повторов. И все время случалось одно и то же — Кэтти-Блэк просыпалась в объятиях Шифти, завтракала с ним, ходила в разные места (не все же в один парк ходить, так ведь?). Объясняла удивленным подругам, что же произошло между ней и ее возлюбленным, слышала одобрение Рассела, его веселое «Яррр!» … И опять эта дурацкая машина, не вписавшаяся в поворот. Самое интересное, что сколько бы девушка ни пыталась, она никак не могла разглядеть водителя, словно того и не было в помине, а машина ехала сама по себе на дистанционном управлении. И что самое главное, во сколько бы кошка ни заявлялась в парк, да и вообще, куда бы она ни пошла — эта машина везде ее находила. Она словно преследовала свою жертву, подгадывая момент, когда ее никто не успеет спасти.
Кэтти после еще четырех попыток вдруг подумала, что именно в этой машине что-то не так. Поэтому она какое-то время старалась вообще не выходить из дому, прося Шифти побыть рядом с ней, поболтать с ней о том, о сем, еще посидеть, телевизор посмотреть на худой конец. Ворюга был удивлен такой просьбе своей возлюбленной, но отказать он был не в силах — оставался и даже ухаживал за ней. Периодически енот в шляпе пытался докопаться до обеспокоенности девушки, но та лишь отмалчивалась, отмахивалась или просто уклончиво отвечала. Конечно, она при этом еще побаивалась, что зеленошерстный парень просто перестанет с ней общаться, но нет — видимо, любовь была настоящей.
Но опять же, что-то случалось такое, из-за чего Блэк снова оказывалась раздавленной машиной. И снова немного испуганные изумрудные глаза возлюбленного смотрели в глаза цвета Луны, и после ее слов зажигались надеждой на светлое будущее, несмотря на обстоятельства и немного нестандартную ситуацию. В еноте в шляпе кошка вновь и вновь видела эту искру, полную ожидания и какого-то трепетного нетерпения.
И девушка заражалась этой искрой. Она перехватывала ее взглядом, проглатывала и снова наполнялась энергией. Она все упорнее цеплялась за возможность жить дальше и не умирать одной и той же смертью лишь с тем, чтобы вновь пережить столь прекрасный, но уже приевшийся день.
— Давай завтра пойдем с тобой в какой-нибудь ресторан? — однажды она сменила тему «последнего» разговора. — В небольшой, чтобы можно было уединиться? Только ты и я… И музыка.
— Давай, — спокойно отвечал старший близнец, целуя ее в лобик, там, где был шрам. — Хочешь, я помогу тебе, чтобы ты не мучилась? А то ты… Мне очень жаль тебя, не хочу, чтобы ты страдала.
— Не надо уже… Все. Все в норме. Какие красивые звезды…
Перед глазами цвета Луны вновь мелькал калейдоскоп событий, звезд, огоньков и разноцветной шерстки неясных силуэтов…
Один раз, когда все жители городка уже были обойдены Кэтти, она вспомнила еще об одном, которому она еще не нанесла визит — о Лифти. Тот, кто ее ненавидел и пытался поссорить с любимым, лишь бы отобрать брата назад. И тот, который пытался спасти парочку от Берсерка в школе, когда тот, казалось бы, уже прикончил их обоих. Тот, который сначала говорил Кэтти оскорбительные вещи, прикидываясь собственным братом. И тот, кто потом же, в критический момент решил извиниться и делал это искренне. «Может быть, он может мне помочь? — подумала кошка. — Вдруг он что-то знает?».
— Что такое? — спросил в полудреме Шифти, когда девушка встала и вылезла из кровати. — Кэтти, что случилось?
Черношерстная ничего не ответила. Она лишь погладила парня по голове, поцеловала его, нашептала ему какую-то колыбельную. Чуть подумала и отдала ему свою плюшевую лисицу, очень походившую на ее двоюродную сестру Элис. Ворюга немедленно обхватил игрушку руками, потер ее о свою щеку, простонал и захрапел дальше, блаженно улыбаясь. Кошка умилилась, но не позволила своим нежным чувствам взять над собой верх и уложить обратно в постель. Она собрала рюкзачок, открыла окно на проветривание, оторвала листочек бумаги и нацарапала ручкой такую записку:
Доброе утро, Шифти.
Не волнуйся, я сейчас отошла. Если что, то я у твоего брата, Лифти. Ищи меня там. Но если меня там не будет — значит, я либо уже погибла под машиной, либо ушла от Хитрюги в другое место.
Не нужно пугаться моих слов «погибла под машиной». Дело в том (я тебе еще ни разу этого не говорила за все, можно сказать, время), что я попала в петлю времени. Не удивляйся. Я не заболела. И я выспалась. Я действительно в петле времени. Что-то удерживает меня в этом дне. И так уже двадцать четыре раза. Каждый день я просыпаюсь в твоих объятиях, каждый день мы с тобой куда-нибудь идем…
И каждый день меня сбивает лихая машина, не вписавшись в поворот. И мы с тобой планируем пойти завтра в кино… Или в ресторан, как я в прошлый раз захотела. И потом я снова просыпаюсь вместе с тобой, прямо как сегодня.
Но именно сегодня я намерена разгадать до конца эту тайну. Я лишь хочу понять, как мне выпутаться из петли. И мне кажется, что в этом мне может помочь твой брат Лифти, которого я давно не видела. Думаю, он что-то может мне подсказать. Не знаю, что именно, но я уверена, что это поможет моей проблеме.
Надеюсь, ты завтрак сам приготовишь? Смотри, не сожги яичницу.
Целую и обнимаю,
Кэтти
Подписавшись кратко и лаконично, кошка постояла еще немного, перечитала записку. Найдя ее недурной и весьма содержательной, она положила ее на тумбочку рядом с кроватью, где спал Шифти, на цыпочках вышла в коридор и, осторожно закрыв дверь, не запирая ее, выбралась на улицу. Вдохнула свежего воздуха. Сейчас он был как никогда вкусен на обоняние и особенно приятен… «Пора!» — встрепенулась девушка и твердым шагом направилась туда, где предположительно находился дом близнецов.
Робкий стук в дверь прервал сладкую сонную тишину, обволакивавшую этот небольшой дом с весьма богатым на вид экстерьером. Это была двухэтажная вилла. Ну, или просто дом, похожий своей архитектурой на виллу. Богатых садов, правда, не было, кусты не были подстрижены, словно дворецкого давно убили, а нового так и не наняли. Трава уже выросла и доставала гостье чуть выше щиколоток, пытаясь обрасти асфальтированную тропинку от дороги к порогу. Окна запылились, хотя не были запущенными. В самых дальних углах обшарпалась штукатурка. Дверь тоже был не новенькой, немного поцарапанной и изношенной, но что удивительно, петли были смазаны. А так — это был добротный жилой дом, явно приобретенный не за честные деньги и не проплачиваемый согласно квартплатам.