Страница 120 из 185
— Ну, я же вор. Чего ты от меня ожидала? Что я с тобой буду честен?
— Но ты же меня любишь, — шепнула в ответ Кэтти. — Так почему бы тебе не быть хотя бы со мной до конца откровенным?
— Да, люблю. Но это не значит, что я буду всегда правдивым и никогда не буду врать тебе.
— Тогда это будет не любовь.
— А что же?
— Я… Не знаю.
— Сама же не знаешь, а начинаешь учить меня любви, — беззлобно улыбнулся Шифти и лег на кровать, расправляя одеяло и устраиваясь рядом с возлюбленной.
Девушка, когда почувствовала его неширокую, но сильную грудь, снова обвила его торс тонкими ручками, уткнулась носом чуть ниже шеи любимого и вдохнула. Она снова почувствовала тот самый запах денег, который стал для нее самым лучшим, что могла бы создать природа. Да и сам енот был для нее идеальным, несмотря на все его недостатки и на его «профессию». «Пусть он вор, — думала она. — Главное, что он пришел ко мне… Утешил. А я, дурочка, еще боялась, что он не обрадуется, когда узнает, что у меня… Может появиться маленький. Но мне почему-то кажется, что раньше бы он и бровью не повел бы на это заявление, просто рукой бы махнул и пошел грабить дальше… Значит, он меня действительно любит. И любит безоговорочно».
И они оба вскоре уснули. В номере слышались лишь тихое женское сопение и едва слышимый мужской храп.
Статуэтка, находившаяся на пыльной верхушке шкафа номера, со звоном упала на пол и преобразовалась в чешуйчатую фигуру. Красные глаза алчно горели в темноте, любой случайный прохожий, увидев две ярко-красные точки, точно бы дал деру от страха. А чуткое ухо уловило бы злобное, животное рычание, наполненное гневом и ненавистью к спящей парочке.
«Доктор» видел все. Он был свидетелем всего с того самого момента, как Шифти проник в номер. И тогда он просто измывался желанием просто взять и внезапно оглушить обоих — ее и его. Навести на них тот самый морок, который вырубал любого, на кого неизвестный действовал. Но что-то ему все время мешало. И ему приходилось отсиживаться в своей маскировочной оболочке и просто наблюдать за тем, какими счастливыми становились лица возлюбленных, как они по-глупому играли в прятки, как они противно целовались…
Но наконец-то эти двое уснули. Теперь они не могли его заметить. Поэтому он смог, наконец, приобрести свою обычную внешность. Он приблизился к кровати. Кошка и енот, обнявшись, мирно спали и улыбались. Им снился, пожалуй, один и тот же сон. Наверное, красивый, прекрасный. Но «доктору» было абсолютно плевать на их счастье. Наоборот, его трясло от одной мысли, что кому-то может быть радостно. Его хвост, не слушаясь воли хозяина, беспрестанно бил по полу, отбивая гневный такт.
— Все, скотина, — прохрипел незнакомец, замахиваясь на девушку. — Приготовься сдохнуть и застрять в петле времени!
Но тут кулончик с цифрой 4, украшенной небесно-голубой бирюзой, слабо засветился, и большая когтистая лапа, напоровшись на какое-то невидимое препятствие, отскочило и пульсирующей болью отозвалось в теле хозяина. Сама черношерстная поморщилась и застонала, но тут же зеленая рука парня нежно помассировало голову возлюбленной за ухом, и кошка успокоилась, вновь улыбнулась.
— Проклятье! — зашипел «доктор», держась за свою раненную руку. — У нее есть защита! И как же я раньше не догадался об этом… Ведь был же случай! Ну, ничего. Я все равно до нее доберусь. Может, не сегодня, не сейчас, но завтра — точно! Когда она будет совсем одна и беспомощная изменить свою судьбу — тогда она и застрянет во времени, не в силах что-либо поменять!
С этими словами неизвестный злобно рассмеялся, круто повернулся на одном месте и ушел восвояси, оставив влюбленную пару досыпать эту прекрасную лунную ночь наедине.
====== Глава 30. Шестая смерть, или Петля времени ======
Это случилось внезапно. Даже как-то слишком быстро, никто из свидетелей и участников сцены не понял, что произошло. Как будто кто-то нажал на перемотку, чтобы пропустить этот самый момент, но тут техника дала непоправимый сбой, полностью перестав слушаться хозяина.
Кэтти-Блэк погибла. На следующий же день. Вечером. На глазах у Шифти, тот отделался лишь парой хороших ушибов. Ее раздавила какая-то лихая, почти неуправляемая машина. Его просто отбросило в сторону. Она оказалась раздавленной между капотом и стволом дерева. Он же просто прокатился по траве, потеряв пару крайних зубов. Они оба хоть и не ожидали такого поворота событий, ведь они еще помнили ту самую ночь, навсегда перевернувшую их жизни, но они уже знали, что на следующий день все будет вновь в порядке. Непонятно, конечно, как именно все наладится, кто или что оживит кошку, но возлюбленные просто решили всегда ждать друг друга к завтрашнему утру, если вдруг что-то случится. Они договорились об этом еще перед сном, когда они засыпали в обнимку. Вот и тут то же самое.
— Кэтти! — кричал Ворюга, пытаясь оттолкнуть машину от ствола, где была прижата его любовь. — Ты как? С тобой все хорошо? — вопрос был глупым, но ничего другого у енота в голове не было.
— Больно… — спокойно прошептала та. — Грудь болит. Легкие царапает, к тому же кровью заливает. Не бойся, все хорошо… Все будет нормально. Давай завтра пойдем с тобой в какое-нибудь кино? А то я с двенадцати лет не ходила…
— Давай, — тоже успокоился старший близнец. — Хочешь, я помогу тебе, чтобы ты не мучилась? А то ты… Мне очень жаль тебя, не хочу, чтобы ты страдала.
— Не надо уже… Все. Все в норме.
И кошка подняла глаза на звездное небо, ожидая, что на следующий день она проснется у себя в номере, в своей уютной постели. Солнце ей опять защекочет носик, какая-нибудь случайная мушка сядет ей на ухо, она встанет и пойдет тут же к Шифти. Они снова будут вместе ходить, держась за руки, и болтать, целоваться, задумывать большие планы на будущее…
Вот только завтра не наступило. Мироздание, вырвавшись из-под контроля пульта-времени, дало сбой и заело на одном и том же промежутке.
Кэтти-Блэк проснулась в своей постели. Она лежала, прислонившись спиной к прохладной шершавой стене. Кто-то обвил ее руками, захватывая ее руки и прижимая к себе, словно мягкую игрушку. Нос девушки уловил знакомый запах денег и чье-то мерное дыхание, а потом спящая красавица почувствовала мягкую, щекочущую лицо шерстку. Шифти спал рядом и обнимал ее. Его усы дергались от каждого малейшего движения кошки, бакенбарды тоже шевелились. Сам он храпел, слегка приоткрыв рот, так что можно было разглядеть его клычки и передние резцы. Его хвост, распушившись, нежно обвивал Кэтти за поясницу, слегка поглаживая ее по телу и бедру и вызывая приятное ощущение, как в детстве.
От такого зрелища черношерстная невольно умилилась. Она потерлась носиком о его сердечко, сама крепче прижала парня к себе, ее пальцы начали массировать область лопаток. От такой ласки енот, не просыпаясь, улыбнулся, прекратил храпеть и замурлыкал, напрягая мышцы рук, притягивая к себе девушку. Его грубоватые пальцы прошлись по затылку возлюбленной и почесали ее за ушком, вторая рука начала гладить ее по торсу, нежно проводя по пояснице и не касаясь своего хвоста. Тут уж пришла очередь Блэк заурчать от удовольствия, блаженно прикрыть глаза и тихонько чмокнуть любимого в губы да в обе щеки.
Возможно, она бы так и долго обнималась бы с Шифти, изредка шепча ему слова любви, целуясь с ним и обмениваясь теплом собственного тела, да только вдруг она словно очнулась. Будто кто-то обрызгал водой или просто хлопнул книжкой над самым ухом. Ведь она вчера точно также просыпалась… В обнимку с Ворюгой. Точно так же целуясь с ним, потираясь носами и ощущая на себе его большой пушистый полосатый хвост… «Но ведь это было вчера, — подумала она. — Неужели он решил меня… Здесь подождать? Тогда он наверняка видел, кто меня оживил. Видел этого ангела, принял меня из его рук… Наверное, даже говорил с ним. И мы сможем наконец-то разгадать эту тайну!».
Воодушевленная своей догадкой, Кэтти-Блэк невольно дернулась от счастья скорой отгадки, отчего зеленошерстный проснулся, потянулся и громко зевнул.