Страница 114 из 185
— Так, ребята, — как можно более непринужденно сказал он, обращаясь к классу. — А где Шифти?
Все молчали, потупив взор на свои крышки парт. Лэмми и Петуния отвели свои глаза на окно, пытаясь хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, явно беспокоивших их. Мим стиснул зубы и слегка прищурился. Он всегда так делал, когда чего-то боялся. Только Траффлс кашлянул пару раз, хрюкнул и взглядом указал учителю на второго близнеца. Летяга в упор посмотрел на Лифти. А тот был гораздо угрюмее всех остальных одноклассников вместе взятых. Он что-то перебирал в своих пальцах, явно выражая свое нежелание отвечать.
Такое молчание длилось ровно минуту. За это время Сплендид успел вновь вспомнить и ту историю с близнецами и Крипторехом, и ту самую вчерашнюю смерть от того же самого алмаза, но уже от руки Берсерка… «А Лифти тоже хорош, — подумал он. — В области сердца имеется светлое пятно… Да и дышит он как-то неровно, словно ему недавно меняли легкие. Хотя постойте-ка, — он на краткий миг активировал инфракрасное и рентгеновское зрение, после чего он слегка вздрогнул. – Да, так и есть! У него чужеродные легкие и другое сердце! Что же это получается..?».
— Ну, Лифти, — обратился он к Хитрюге. — Сдается мне, что только ты знаешь, что произошло с твоим братом. Почему он сегодня не пришел в школу?
— Хрен его знает, — буркнул енот без шляпы в ответ.
— Что, прости?
— Хрен его знает, — чуть громче повторил младший близнец. — Что Вы ко мне прицепились?
— Я просто хочу знать, — спокойно возразил учитель. — Я же должен вести учет. Вдруг Шифти прогуливает школу?
— Ага, как же, — проворчал брат. — Если бы прогуливал, то обязательно со мной, — увидев строгий взгляд Сэверза, он примирительно поднял руки. – Ну, я действительно не знаю, что с моим старшим! Не знаю! Проснулся первым, заперся в ванной, выдал мне щетку с пастой, так что мне пришлось на кухне умываться! И кричал на меня, просил отвалить и не лезть. Вы же сами понимаете, когда он раздражен — лучше к нему не приставать. Вот я и пошел в школу от греха подальше. Авось успокоится, когда вернусь.
Это чистосердечное признание удивило всех одноклассников. Они повернули свои расширенные глаза к нему, на что тот зашипел и зарычал, грозясь влепить всем по фонарю, несмотря на присутствие здесь учителя. Ребята насупились и отвернулись. Понурили головы. Сэверз видел по глазам учеников, что они сейчас абсолютно не настроены учиться, они сейчас все думают о чем-то своем… Наверное, об одном и том же. О шрамах. И о вчерашнем инциденте.
Сплендид и сам не очень хотел сейчас исполнять свои прямые обязанности. Но что поделать? Он — учитель. Не директор. К тому же, настоящий директор все равно не объявляется на публику. Его никто не видел. Так что просить у него больничный было бесполезно. Поэтому, тяжело вздохнув, замаскированный супергерой достал журнал, отметил Ворюгу как отсутствующего по болезни (он думал, что енот в шляпе сейчас сидит дома и разбирается со своими чувствами к Кэтти-Блэк) и начал урок с вызова к доске на ответ домашнего задания. Жертвой стала Лэмми, которая с минуту мялась, решая, брать ли с собой свой огурец или же лучше оставить его на своем стуле на попечение Петунии.
Флиппи сидел с разбитой головой в своей подсобке и тупо смотрел в одну точку, не допивая кофе и совершенно не обращая внимания на посторонние шумы. Даже школьный звонок его абсолютно не тревожил, хотя раньше он мог бы просто взять и сойти с ума, замуровать первых попавшихся под руку нерадивых учеников и зверски убить их. Нет. Что-то сегодня его удерживало. Медведь чувствовал внутри себя какую-то легкость и пустоту. Словно Берсерк внутри него умер, погиб от чьей-либо руки. «Но кто смог? — спрашивал он про себя. — Кто и когда… Победил его?». В голове у него все время крутился какой-то образ девушки, смутно знакомый ветерану. Но всякий раз, когда он приближался к разгадке, воспоминания вновь расплывались и теряли четкость, дразня измученного Прапора своей недоступностью.
Устав бороться с мыслями, он вздохнул и от скуки решил посмотреть видеозаписи с камер наблюдения, установленных в школе. Начал он с позавчерашнего дня, с самого начала учебной недели. Вроде бы все было спокойно, никаких происшествий. Только Шифти почему-то задержался в школе, перед этим получив солидный пинок под зад от своего брата. О чем-то разговаривал с учителями, чего Флиппи не мог узнать (камеры не записывали звук). Потом он вышел очень сердитым, увидел кого-то за окном, после чего, явно матерясь и ругаясь, выбежал наружу, сжимая кулаки и размахивая ими во все стороны.
Далее пошла видеозапись от вчерашнего дня. Тут вроде бы тоже все было нормально. Вот класс Тузи, где сам бобренок сидит и смотрит в окно вместо того, чтобы учить ботанику и записывать лекции Лампи. Потом он что-то замечает, после чего сидит как на иголках. А вот другой класс, с близнецами. Последние, к слову говоря, сидят врознь, подальше друг от друга, словно совсем недавно поссорились и теперь не общаются друг с другом. Старший, тот, что в шляпе, тоже вдруг что-то увидел в окне и занервничал — видимо, понял, что то, что сейчас произойдет, точно будет иметь неприятные для него последствия. Затем все ученики гурьбой валят из класса — прозвучал звонок. Енот в шляпе выходит последним и бежит не в столовую, как все, а в какой-то коридор, где его догоняет Кэтти-Блэк.
При виде кошки в голове Прапора вновь начали проноситься какие-то смутные воспоминания, но что же конкретно они значили — бедный медведь так и не смог понять. Но он наитием чувствовал, что это не сулит ему ничего хорошего. Так и оказалось — когда девушка, вволю накричавшись на опозоренного у всех на глазах вора, направилась к выходу, а Тузи начал на всех орать приказным тоном, призывая к тишине, ветеран увидел себя. В состоянии Берсерка. Вот он притаился за дверью подсобки, выжидая кошку. Потом он резко выскакивает из засады, отчего жертва вскрикнула, заламывает ей руку за спину и прикладывает клинок к ее шее. Однако завидев свидетелей, он кровожадно улыбается, скручивает несчастную девушку и грубо бросает ее в свою каморку, заперев двери.
Дальнейшие действия, происходившие на экране, проходили как-то мимо взгляда Флиппи. Он просто не смотрел, не следил. Глаза его расфокусировались, он перестал замечать что-либо вокруг. Потому что он вспомнил все. И то, как он один за другим убивал учеников и учителей, и то, как Кэтти-Блэк, обезумев от страха и безысходности, убив Шифти, напала и на него, нанеся несколько хороших ударов. Когтями. Как потом он сам все-таки поймал тогда еще заветную цель и унес девушку в школьный подвал, где подверг ее зверским и жесточайшим пыткам развлечения ради. А чуточку позднее в его голове зазвучала песенка… Песня его далекого, почти забытого детства.
Неподалеку от ветерана стояло зеркало. Немного треснувшее после первого инцидента с новой жительницей. Едва медведь посмотрел на самого себя, как тут же он весь забился в холодном поту от какого-то непонятного ему страха. На его лице, прямо на правом глазу виднелся глубокий шрам в виде четырех бледно-зеленых тонких полосок, словно от когтей. Такие шрамы были обнаружены на груди под плохо зашитой армейской курткой и на левой ноге. Шерстка в этих местах едва-едва проросла, но все равно она не могла скрыть корку молодой, только что образовавшейся кожи.
Прапор тяжело вздохнул, все так же мелко дрожа. Решив не отсиживать свою пятую точку, он вышел наружу. Тут прозвенел звонок. Медведь весь напрягся, готовясь к очередной борьбе со своим альтер-эго. Но в голове было ясно и чисто, никаких мрачных воспоминаний о войне не было и в помине. «Как такое могло произойти? — подумал ветеран. — Неужели Берсерк… Действительно исчез из моей жизни? Исчез навсегда и безвозвратно?». Надо было радоваться, но почему-то единственной эмоцией, засевшей в голове Флиппи, была полная отстраненность от реального мира и задумчивость. Он пошел по коридору абсолютно бесцельно, не замечая никого вокруг. И только через пару минут он заметил, что что-то было не так…